Михаил Казьмин - Через семь гробов 2

Ни Бейкера, ни Стоун, ни Хаксли на втором завтраке в салоне не было, зато были Недвицки. Немного подумав, пока не принесли заказанное, Корнев решил считать это подтверждением своих умозаключений. По идее, Хаксли сейчас всячески пытается контролировать обратный переход «Звезды счастья» из параллельного мира, Бейкер и Стоун ему помогают, а вот заказчики проекта могут и позавтракать в салоне — от них в данный момент все равно ничего не зависит. Интересно, а как выглядит то, чем занят Хаксли? И как вообще это происходит?

Кстати, Недвицки имели вид, вполне довольный и ничуть не встревоженный. Как известно, в ситуации близкой к кризисной, мало кто может сохранять хладнокровие просто так, исключительно из-за свойств характера. Большая часть людей, спокойных в таких случаях, не испытывают тревоги либо в силу наличия у них необходимых в данной обстановке знаний и навыков, либо, наоборот, в силу полного неведения относительно предстоящих неприятностей. Так вот, в нынешнем облике мумифицированных финансистов Корнев прочитал как раз-таки информированность. То есть, как идут дела у Хаксли, они знают, и именно это знание позволяет им иметь довольный вид. Что ж, Роману это внушало некоторый оптимизм.

А что с остальными пассажирами? Дюбуа с отрешенным выражением лица демонстрировал полную покорность своей судьбе, какой бы тяжкой она ни оказалась. М-да, нервный какой, ненадолго ему хватило вчерашнего заряда оптимизма. Его молодая супруга, напротив, прямо-таки светилась умиротворенностью. Хм, должно быть, она сильно переживает, когда муж нервничает, и сейчас тихо наслаждается тем, что он сидит тихо и мирно. Да уж, недалекого ума дамочка, раз путает спокойствие и обреченность.

Вителли на этом фоне смотрелись куда лучше. Тезка, наклонившись к жене, что-то тихо ей рассказывал, а Моника смотрела на него сияющими влюбленными глазами. Ну да, этим, похоже, лишь бы вместе, а в нормальном мире или в параллельном — все равно.

В общем, смотреть тут было не на кого и не на что. И по-хорошему спокойные Недвицки, и по-плохому спокойные Дюбуа, и влюбленные Вителли сидели тихо, если говорили, то вполголоса, звуковым фоном шла тихая музыка в исполнении Джины Корби, короче, вся обстановка в салоне была тихой, мирной, и, по большому счету, совершенно не интересной.

Закончив с едой, Корневы еще постояли на открытой палубе, поболтав на нейтральные темы с итальянцами и французами, потом Дюбуа ушли, потом как-то сама собой затухла беседа с Вителли, и тезка со своей Моникой отправились к себе. Оставшись в обществе одного лишь молодого парня из экипажа, старательно делавшего вид, что его тут нет, Роман и Хайди заказали себе, в соответствии со своими привычками, чай и кофе. Хорошо… Попиваешь небольшими глотками ароматный крепкий чай, любуешься буйством зелени, простирающимся внизу, рядом любимая жена — ну что еще надо? Да, неопределенность, да, где-то на заднем плане сознания живет и страх, но прекрасный вид, вкусный чай и самая лучшая на свете женщина создают настроение тихого и мягкого блаженства. И мало-помалу все стало настолько хорошо, что обоим захотелось большего. Взявшись за руки и переплетая пальцы, Роман и Хайди, весело переглядываясь и многозначительно перемигиваясь, скорым шагом отправились в каюту.

Любви много не бывает, так что на обед Корневы слегка опоздали. Ну так, самую малость. Зато получилось даже удобно — едва войдя в салон и окинув его быстрым взглядом, Роман отметил присутствие Бейкера и Стоун. А вот Хаксли не было. Интересно, почему он решил отпустить подручных поесть — настолько все хорошо или, наоборот, все очень плохо? Впрочем, скорее, хорошо — Бейкер вон аж сияет, чтоб его…

Поначалу Корнев не столько вкушал всяческие сытные вкусности, сколько наблюдал за тем, как Бейкер и Стоун красовались и выделывались перед Недвицки. Что ж, значит, и правда, все у них идет как надо. Ишь как стараются, прямо как дрессированные зверушки, выпрашивающие лакомство. Тьфу, противно даже! Отравили своего же подельника и сидят, все такие довольные… Интересно, кстати, что ни Вителли, ни Дюбуа пока никак не реагировали на отсутствие Саммера. Да, за несколько лет постоянных рейсов на Фронтире Корнев успел привыкнуть к тому, что частная жизнь тут неприкосновенна. В том смысле, что никому до тебя нет никакого дела, пока ты и твои поступки не затрагивают других. В общем-то, тоже вполне допустимый подход, но для русского человека диковатый. Человек не появляется — и никто им не интересуется. Чтобы такое случилось на русском корабле, среди русских пассажиров, Роман себе и представить не мог.

— Милый, перестань смотреть на этих уродов. Мы же едим, — Хайди словно прочитала его мысли и подсказала верное решение. И то правда — шли бы они по общеизвестному и широко распространенному адресу!

Но не вышло. Стоило Корневу только-только сосредоточиться на еде, как в салоне нарисовался мистер Хаксли и сразу же привлек к себе внимание своим донельзя довольным видом. Что, все сложилось удачно? Или пока только складывается, но настолько хорошо, что господин профессор позволил себе отвлечься от дел и пообедать? Хотелось бы верить…

Перебросившись несколькими словами с Недвицки и Бейкером, Хаксли уселся отдельно. Тут же возле него нарисовалась стюардесса, принимая заказ, и уже через пару минут профессор с видимым удовольствием потягивал вино в ожидании собственно обеда. Вот только, оставшись один, да еще и сев так, чтобы подельники не видели его лица, Хаксли, хоть и оставался довольным, но все же о чем-то задумался. Не поймешь их, этих ученых, мать их не скажем куда!

Под неодобрительным взглядом супруги Роман все же снова перенес свое внимание от Хаксли и прочих к тарелке с густым супом-пюре. Даже при перемене блюд лишь окинул салон беглым взглядом, убедившись, что никаких изменений нет. Зато когда подали десерт, взгляд зацепился за нечто, в данной ситуации куда более интересное, чем выражения лиц все той же компании — в боковом проходе, незаметная для большинства пассажиров, но хорошо видная Корневу, стояла стюардесса Кэтти. Убедившись, что Роман ее видит, она едва заметно кивнула прелестной головкой и тут же сделала успокоительный жест ладошкой — торопиться не надо.

Ну не надо, так не надо. Специально затянув с десертом, чтобы дать другим пассажирам время покинуть салон, Корнев дождался пока Недвицки, Хаксли, Бейкер и Стоун направятся в коридор, ведущий к каютам, а Вителли и Дюбуа выйдут на открытую палубу. Туда же отправилась и Хайди, а Роман двинулся в сторону бокового прохода, где Кэтти, похоже, уже заждалась.

На мостике, куда привела его Кэтти, присутствовали те же, что и в прошлый раз — капитан Ферри, его помощник Джексон и штурман Бэнкс. И, как и в прошлый раз, все трое выглядели весьма озадаченными, едва ли даже не больше, чем двое суток назад. Двое суток? Надо же, а кажется, что гораздо больше…