Михаил Казьмин - Через семь гробов 2

— Мистер Корнев, — поздоровавшись за руку, капитан сразу перешел к делу. — С одной стороны, нас всех можно поздравить. Где бы ни находилась «Звезда счастья» последние двое с половиной суток, к настоящему моменту мы уже как минимум час пребываем в привычном мире. Связь со всеми навигационными маяками и наземными объектами восстановлена, предметы искусственного происхождения на местности наблюдаются как визуально, так и с помощью локаторов. Более того, благодаря мастерству мистера Бэнкса мы по счислению вышли с минимальной ошибкой по сравнению с данными маяков.

— С одной стороны? — переспросил Корнев.

— Да. А с другой… — капитан замялся, явно подбирая нужные слова. — С другой стороны, мой доклад руководству компании о… — он снова замялся, даже рукой повертел, помогая себе найти слова, которые считал правильными — …о недавних событиях вызвал откровенное и сильное недоумение сначала у диспетчеров, затем и у нас.

Джексон и Бэнкс синхронно отвернулись, подчеркнуто занявшись каждый своим делом. Хм, должно быть, там было что-то посильнее, как выразился капитан, недоумения, пусть даже откровенного и сильного.

— В общем, — тяжело вздохнув, продолжил капитан, — диспетчеры утверждают, что все это время они связь с нами не теряли.

Ферри сделал паузу, чтобы Корнев прочувствовал. Роман прочувствовал. Он честно пытался осознать сказанное капитаном — не получалось.

— Это как? — на более умный вопрос его не хватило.

— Вот так. Мы, оказывается, никуда не пропадали, наш маршрут отслеживался спутниками, связь поддерживали. Все было в штатном режиме.

Все. Приехали … Кажется, Корнев начинал понимать, каково это — быть сумасшедшим.

— Но… но это невозможно! — Роман не удержался от наиболее нейтрального в данных обстоятельствах комментария, все же добавив короткую фразу по-русски, до крайности эмоциональную и совершенно непечатную. Кажется, его все-таки поняли, хоть и на подсознательном уровне — уж больно зверски ухмыльнулся капитан, а штурман Бэнкс даже отвлекся от компьютера, явно пытаясь запомнить на слух корневскую тираду.

— Мы все тоже считали, что невозможно. Но сейчас уже не уверены в этом. Дело в том, что после очень, хм, эмоционального обмена мнениями мы решили переслать им запись с компьютера… Хорошо, что предварительно просмотрели файлы. Потому что записи разговоров с диспетчерами компании за последние двое суток в нашем бортовом компьютере есть.

Что на это сказать, Корнев даже не представлял. Однако на лице, надо полагать, было написано многое, потому что капитан попытался разъяснить:

— Мы сами не понимаем, откуда они взялись. Сегодня утром запускалась плановая проверка компьютера и этих файлов там не было, черт бы их побрал! Но самое главное, запись всех действий и операций по управлению кораблем за эти чертовы двое с половиной суток существует в двух видах — в том, который был на самом деле, и в том, где мы якобы переговаривались с диспетчерами.

Ага, разъяснил, называется. Только еще больше запутал. Впрочем, оснований не верить словам Ферри у Корнева не было никаких, так что пришлось кое-как, с силой и старанием, впихивать полученную информацию в мозг.

— В общем, дело уже дошло до руководства компании. Оно получило подписанный нами всеми, здесь присутствующими, протокол и требует разъяснений.

— Каких и от кого? — Корнев начал приходить в себя и задавать более-менее осмысленные вопросы.

— Таких, чтобы это чертово руководство хоть что-то поняло! — раздраженно ответил капитан, но тут же снова взял себя в руки. — В общем, ждем большую шишку, чуть ли не одного из директоров. Эти умники хотели еще с пассажирами побеседовать, но я с большим трудом отбился.

А капитан — молодец… Не хватало еще пассажирам этими загадками головы морочить. Особенно, если учесть, что половина этих пассажиров в этом замешана. И что рядом со всеми этих долбанными экспериментами уже два трупа.

— Впрочем, с одним пассажиром я им все-таки позволю поговорить, — усмехнулся Ферри.

— Я так понимаю, со мной? — в ответ Корнев тоже изобразил усмешку.

— Правильно понимаете, мистер Корнев. Раз уж вы подписали наш протокол, прошу вас взять на себя миссию от имени всех наших пассажиров успокоить этих… — он не стал уточнять, кого именно. Понятно, что представителей компании, но вот как капитан хотел их обозвать, для Корнева так и осталось загадкой.

— Нет вопроса, — согласился Роман. — Кстати, капитан, а когда вы собираетесь объявить радостную весть пассажирам?

— Вообще-то мне передали пожелание руководства компании не объявлять ничего до прибытия их человека…

— Но лучше все же объявить, причем именно до прибытия? — с пониманием спросил Корнев. Такой шаг хоть и подпортит отношения капитана с директорами «Корел скайшипс», зато начисто отсечет им возможность приставать с расспросами к пассажирам. По крайней мере, до конца круиза. И, кстати, по всем принятым что в России, что на Западе, правилам и обычаям капитан будет в своем праве. В конце концов на корабле главный именно он. Да и ему, Корневу, так будет, пожалуй что лучше. Точно, лучше. Потому что эти хреновы экспериментаторы будут чувствовать себя спокойнее, а он наконец-то придумал, что именно надо потребовать от капитана, обещавшего свою помощь в благом деле устроения пакостей супругам Недвицки.

— Именно так, — согласился капитан. — Я сделаю объявление, как только мне сообщат о вылете к нам флайера с представителем директората.

У Романа оставалось еще два вопроса к капитану. Один из них — про судьбу расследования смерти Саммера — он, понятное дело, при Джексоне и Бэнксе задавать не будет, а вот второй…

— Капитан Ферри, — Корневу действительно было интересно, — а ведь при обратном переходе в нормальный мир никакого толчка, как при…

Ферри кивнул, не давая Корневу подобрать слово — все, мол, понятно, может не стараться.

— Не было, — подтвердил он. — Но на самом деле это не так и важно. Я, может быть, и ошибаюсь, но… Извините, я сейчас.

Вытащив из кармана попискивающий коммуникатор, капитан поднес его к уху.

— Капитан слушает. Что?! Да. Да. Ждите меня там, я буду сейчас же. Мистер Корнев, — Ферри убрал коммуникатор, секунду помолчал, чтобы явным усилием воли убрать с лица ошарашенное выражение, и когда ему это удалось, продолжил: — Прошу вас, отправляйтесь к себе в каюту. Примите мои извинения, я свяжусь с вами позже.

Теперь справляться с непроизвольным построением на лице полнейшего недоумения пришлось Роману. Однако делать нечего — капитан тут главный, извольте выполнять, господин пассажир.

Покинув мостик, Корнев заглянул на открытую палубу. Хайди все еще болтала с Вителли и Дюбуа.