Уильям Дампир - Путь Бонапарта Кн.1

Сколь прискорбно для нас слышать из уст наших же соотечественников софизмы, бывшие испокон века языком рабства и деспотии! Так, значит, мы никогда не должны собираться? И нами должен править Паоли? Разве только народ виною в беспорядках и волнениях? Разве собственность и казна могут грабиться одним только народом? Если царит тирания, если правительственные чиновники не пользуются доверием, если они угнетают, и раз их ненавидят, разве можно сказать, что все совершенно спокойно?

У нас была милиция, в ней каждый был солдатом с юношеских лет. Мы избирали своих чиновников на народных собраниях, в них принимали участие все, без различия положения и сословия.

Какое право имеют ставленники Паоли, всегда бывшие орудием в его руках, представлять нацию? Они, постоянными стремлениями кого было поднятие налогов?

Какое право имеют они выносить решения по вопросам общего блага, в качестве причины указывая на то, что народные собрания вызывают всегда беспорядки и брожение! Нас пытаются запугать лживыми и смешными угрозами. Пытаются обмануть утверждением, будто земледелие лишится части рабочих рук. Нет, никогда свобода не будет препятствием для земледелия! Лишь тирания и деспотизм опустошают страну.

Все население Аяччо поднялось, Бонапарту удалось побудить сограждан учредить патриотический клуб, душой которого стал он сам, и образовать гражданскую милицию. Раполеон прибегал ко всему, чтобы воодушевить корсиканцев.

Страна раскололась на два лагеря. В одном генерал Паоли, поддерживаемый духовенством и национальной гвардией, в другом же, во главе корсиканской молодежи, братья Бонапарты и все родственники их семьи: Паравичини, Коста, Рамолино, Колонна и другие.

Неутомимой деятельности Наполеона открылось широкое поле действий, и он быстро пришел к убеждению, что необходимо перенести свою деятельность в Бастию. Здесь его сторонникам скорее, нежели в Аяччио, удастся собрать все свои силы.

Двадцать третьего апреля Бонапарт отправился морем в Бастию вместе с двумя батальонами под предводительством лейтенанта Квенцы. Где быор набрано еще четыре добровольческих батальона. Дисциплина батальонов оставляла желать много лучшего, но когда двадцатидаухлетний капитан флота, маленького роста, худенький, но с важной осанкой и спокойно-повелительным взором, появлялся в лагере, все чувствовали, что власть принадлежит ему. Капитан Бонапарт упорядочивал хаос, превращая буйные силы возмущения в стройные силы войны, головорезов - в храбрых и честных солдат.

В конце апреля 1791 года собранное Паоли великое народное собрание в Корте объявило братьев Бонапартов изменниками, врагами отечества и предало их вечному проклятию и позору.

Наполеон предупредил мать:

- Приготовьтесь к отъезду, эта страна не для нас.

Тем не менее, поддержанный вице-королем Корсики Эллиотом, идя против мнения британского генерал-майора Дэвида Дандаса, Бонапарт решил предпринять наступление и установить контроль над островом, только с тысячью восьмьюстами корсиканскими добровольцами, и частью корабельных команд.

Сложные маневры пришлось временно отложить, а основной упор сделать на революционный энтузиазм. В качестве паллиативной меры Бонапарт переформировал добровольцев в Первый полк Корсиканских стрелков. По его замыслу этот полк легкой пехоты, состоящий из двух шестиротных батальонов, предназначался для ведения боя в рассыпном строю. От стрелков в боевых условиях требовалась храбрость, личная инициатива и хорошая стрельба. В состав батальона вводилась рота снайперов, вооруженных штуцером Бейкера, с его помощью можно было с достаточной точностью поразить цель на расстоянии до 180 м. В роту отобрали охотников или людей, задолго до поступления в волонтеры умевших обращаться с оружием. Снайперы должны были, двигались цепью перед фронтом, либо на флангах главных сил, выборочно поражая отдельные цели в рядах противника.

Наполеон добился получения только что принятых на вооружение штуцеров, сославшись на неограниченные полномочия от лорда Худа и знакомство с Принцем. Получив согласие вице-короля, озабоченного приведением Бастии в состояние, способное к обороне, Бонапарт снял шесть девятифунтовых орудий с 'Протея', стоявшего в гавани, и установил на лафеты. Вся эта полевая артиллерия была организована в полковую батарею.

Утром 29 апреля Бонапарт сказал стрелкам, что пришло время сражаться за Корсику.

- Мы отправим этих ублюдков во Францию, - говорил он. - И за каждого своего мы убьём два десятка.

Несколько стрелков стукнули прикладами оземь в знак одобрения.

- Но прежде, чем мы вступим в бой, вам нужно знать следующее. Не напиваться без моего разрешения, не воровать, если вы не голодны. Взять вещь у врага воровством не считается.

Это было встречено улыбками.

- И вы дерётесь как черти.

Капитан Бонапарт торопился, поскольку его главным козырем была внезапность. Сапоги застучали по мостовой и войска вышли в рассветные сумерки. Сначала им нужно дойти по главной дороге до городка под названием Борго. Затем повернуть к западу и идти вдоль реки Голо до Порте-Леччиа. Приказ требовал, прежде всего, скорости. Скорость - чтобы обогнать противника, скорость - чтобы обойти левый фланг Паоли. Врагом скорости был дождь, делавший колеи скользкими, а ручьи бурными. Войска продолжали идти, вытаскивая из грязи пушки, поднимаясь на холмы, пересекая долины, несмотря на ветер и дождь худшей весны, какую можно было припомнить. Однако войска шли хорошо. То, что у них хватало энергии петь, было удивительно, но то, что они хотели драться, было очевидно.

По рядам прошел слух, что противник охраняет конвой с золотом, что каждый станет богат, если исполнит свой долг, и, возможно, этот слух подстегивал больше чем гордость. Бонапарт наблюдая, как они проходят мимо, чувствовал, что его душу переполняет гордость и любовь к этим людям, идущим с таким воодушевлением в бой, после которого многие останутся лежать в долине Порте-Леччиа. Этой ночью все спали мало. Рассвет выдался холодным.

- Черт, - Квенцы встал рядом с Бонапартом. - Немало мы прошли за вчерашний день.

Войска продолжили движение вперед. Солдаты шли охотно, шли к городку Порте-Леччиа, идя навстречу сражению в конце марша.

После нескольких дней дождей и низкой облачности, на рассвете 1 мая 1791 долина, в которой стоял Понте-Леччиа, была покрыта туманом. Туман стал еще гуще от дымов походных костров, но восток сиял огнем восходящего солнца. В этот день Паоли был уверен в себе, имея численное превосходство, он выбрал поле боя, выбрал, где стоять, и защищал выбранное место. К востоку от его расположения была река Голо, а на западе - высоты Монте-Чинто, дефиле между рекой и нагорьем вынудит Бонапарта идти в лобовую атаку. Пушки, вселявшие в Паоли такую веру, были размещены на невысоком, тянущемся с севера на юг предгорье. На реке здесь было много мостов, но ни один из них не был разрушен.