Ноэми Норд - Боги должны уйти

Мерзкие пальцы влезли под тугой поясок, втиснулись сквозь сжатые бедра.

- Тсс, будет карошо... Будет многа вода...

От удара пяткой стражник опрокинулся на спину, его кувшин покатился по тропе, став добычей проснувшихся подруг. Они пустили его по рукам. "Мне дай, и мне", слышались голоса, журчание влаги и торопливые глотки.

Со вторым стражником я справиться не успела. Он подкрался сзади и накинул на голову маисовый мешок. Я почувствовала, как волосатое колено клином вползло между ног, влезло другое.

- Тс, тс...Карашо будет, прынцесса... тсс...тсс, платить вода будем, много буль-буль.

Раздался предательский шёпот подруг:

- Молчи, Синевласая, не дергайся. Позволь им. За воду. Подумай о младенцах, принцесса.

- Какая она теперь принцесса? Все мы здесь равные, каждый сам за себя. Мы все отдались за глоток, пусть и она. Чем она лучше нас?

- Пусть всадят принцессе по ребра. Ее отец, проклятый вождь, не защитил нас.

Серая Мышь заткнула мой рот травой, а Сладкая Пчелка намотала на кулак косы. Их когти вцепились в меня крепче рук насильников.

- Оттрахайте, наконец, Синевласую, может умнее станет.

- Покажи, оцинвал, на что способен! Вставь по полной!

Вдруг предательницы замолчали, бросили мои косы, хватка ослабла, наступила глухая тишина, в которой слышалось лишь клокотанье сердец да тяжелое сопение стражника, рвущего мои ноги.

- Саблезуб! - взвизгнула Серая Мышь и откатилась от меня подальше.

Удар, крик...

Сверху растеклось что-то горячее. Кровь?

Я сорвала мешок с лица, вдыхая свежий воздух.

Было светло. Луна уже выбралась из ветвей. Передо мной лежали два обезглавленных трупа. Кровь насильников забрызгала окаменевшие лица предательниц. Они с ужасом глядели на мертвецов.

В свете луны зловеще качнулся топор Саблезуба.

- Принцесса отказала вождю, но за глоток гнилой воды раздвинула ноги для грязных слуг. Стража! Разбить кувшины! Вылить воду! Пусть дешевые рабыни, рассыпавшие бусы в кустах, сожгут на солнечной сковороде свои подлые сердца.

-26-

- Вставай, вставай, шлюх дешевый! - бегали стражники с дубинками вдоль шеренги пленниц.

Легко сказать: "Вставай!", если ноги до колен исполосованы колючками, спины искусаны кровососами, а руки истерты веревками до крови.

Только утром при свете дня женщины заметили, сколько мелких жучков набилось в раны, и застонали от ужаса и боли.

Стража лютовала, награждая нерасторопных пленниц жестокими ударами. Кто успел оторваться от земли, снова летел на тропу под тяжестью непроворных тел.

- Дайте воды! - просили женщины.

- Пить!

- Вот вам вода! - закричал Саблезуб, ударив топором по кувшину.

С жалобным плачем разлетелись глиняные черепки. Сладчайшие капли прощально очертили ослепительную радугу над лицами невольниц.

Саблезуб ударил по второму кувшину, потом по третьему:

- Пейте вдоволь!

Женщины взвыли, как перед смертью, протянули руки к черепкам, упали на колени, грозя богами, братьями и мужьями, которые вернутся и отомстят. Взметнулись дубинки, затрещали кости. Охранники озверели, стараясь угодить по нежным местам. Женщины дико визжали, получая смачные довески по лицам. Серая Мышь выплюнула три выбитых зуба.

Шелковая Выдра осталась лежать на тропе, с пробитой головой.

- Пошли, пошли, суки, вперед! - кричал Саблезуб, щедро награждая пленниц ударами дубинки.

.

Через три дня пути мольбы о дожде прекратились. Рабыни просили только о смерти. Оранжевые скалы расступились, ноги почувствовали остроту камней. Мы тащились к чертогам ада, каждый день оставляя мертвых подруг на тропе.

Гранит разорвал в лохмотья кожаные сандалии, их пришлось бросить. Скала раскалилась, как жаровня. Женщины шатались, изможденные ужасом ночи, ноги заплетались, по следам протянулись кровавые отпечатки.

- Все в твоих руках. Он любит тебя, - сказала Серая Мышь. - Простит. Упади на колени, умоляй, скажи, что боишься смерти, покажи слабость, ты всего лишь женщина, проси воду и маис, как просила бы у отца. Иначе мы не дойдем до страны оцинвалов.

- Зачем тебе чужая страна?

- Там протекает прозрачная ледяная река, утолим жажду, смоем грязь, вернем красоту, найдем мужей.

- Поздно просить и умолять, - сказала Сладкая Пчелка.- Господин возненавидел Синевласую Лань.

- С чего ты взяла?

- Стража нашла аметисты, затоптанные в кустах. Саблезуб узнал их.

- Почему они там оказались?

- Я потеряла связку, которую дала мне Болтливая Попка. Прости, что не призналась. Доблестный Саблезуб мне сразу снес бы голову с плеч.

- Умоляй о прощенье, спаси детей!

- Он не простит, - вздохнула Серая Мышь. - Он жаждет слез. Всего лишь. Но женщина должна быть умнее. Слезы - лучшее украшение женщин в глазах мужчин. Поэтому мужья и дарят нам бриллианты - подобия слез. Их сияние возбуждает страсть.

- Поздно. Саблезуб с отрядом ушел далеко вперед. Ему плевать на наши бриллианты.

- С нами осталось три стражника для охраны.

- Неужели их всего трое? Мы сможем их одолеть.

- Мы не сможем.

- Мы их прикончим, да. И сами найдем воду.

- Ты смеешься, Синевласая Лань. Одолеть вооруженных воинов смогут только воины.

- Женская красота способна поставить мужчину на колени.

- Пусть твоя красота выпросит у стражников немного воды, хотя бы для детей.

- У этих воинов нет ни капли. Вся вода вылита на тропу.

- Как они справляются с жаждой?

- Привыкли к долгим походам.

- Но и от женских прелестей не откажутся, нет. Сделаем так. Стражник подойдет, наклонится ко мне и получит острым камнем по лбу.

- Не подойдет и не наклонится.

- Любой мужчина падок на добычу. Разве мы, женщины, не дороже куропаток, лежащих на тропе? Разве нам нет цены? Никто не бросает драгоценности на дороге. Да, девочки, если б наши прелести были дешевле придорожной травы, охранникам не запретили бы держаться от них подальше. Заметили, как далеко они разбили свой костер?

Сладкая Пчелка игриво обнажила грудь, громко звякнула браслетами и дернула загорелым плечом. Молодой воин оглянулся на шум, но тут же нахмурив брови, обнажил алые клыки и замахнулся дубинкой.

- Странные они какие-то.

- Я слышала, некоторых воинов перед войной выхолащивают.

- Этих выхолащивать не обязательно. Они презреннее женщин, которых приказано охранять.

- Если бьют женщин и не распаляются при этом, значит, точно: не мужчины.

- Но мозги-то у них есть? Ты заметила, как разгораются у них глаза при виде нефрита? Кроме женских прелестей им можно предложить кое-что другое. Подруги, помогите-ка вытащить из ушей эти серьги.

- Не пожалеешь своих изумрудов, прнцесса?

- Все отдам.

К вечеру с заснеженных гор ударил стылый ветер. Он до костей пронзил изможденные тела. Обессиленные женщины, свалившись на тропу, плотно прижались друг к другу. Стражники разожгли костер. Искры полетели к холодной луне. Дым слегка разогрел воздух. Женщины протянули руки к костру и сквозь обледеневшие пальцы наблюдали за фигурами охранников, занятых затачиванием стрел.