Дмитрий Медведев - Нф-100: Мезозой

- Кстати, а что ты той девахе-то сделал? - Кирилл, наконец, задал мучивший его вопрос. Вчерашним суматошным вечером почему-то было не до этого, там хотелось просто убежать как можно дальше и спрятаться.

- Да ничего, в том-то и дело! - всплеснул руками Сеня. - Так, шел мимо, к бару, а она возьми да врежься в меня. Как будто с разбегу. И падать начала, а я ее подхватил, поддержал. Как только встала, так сразу и дала мне пощечину и начала наезжать, что я, мол, где-то не там ее пощупал. А я, Киря, как на духу говорю - не щупал я ее! Красивая девка, но все получилось спонтанно, мне не до приставаний было...

- Дальше я, кажись, видел, да? Подружка убежала за парнем 'чуть не изнасилованной', а вторая осталась стоять.

- Все так, - кивнул Сеня. - И баба эта мне еще угрожать сходу начала - щас, мол, тебя на лоскуты порвут. А я ей все пытался втолковать, что не нужна мне ни она сама, ни прелести ее. Уж лучше бы и вправду потрогал, что ли.

- Странно как-то, - протянул Кирилл. - Похоже на подставу какую-то.

- Вполне, - согласился Сеня. - Может, просто хотели покуражиться, морду кому-то разбить. Этот амбал будто стоял и выжидал, что его девочку кто-то попробует потанцевать. А потом как завертелось...

Неужели не проще выйти на улицу и пристать к какому-нибудь случайному прохожему? И проще, и свидетелей меньше. Нет, не понимал Кирилл подобной тактики, но все равно ненавидел и ее, и тех, кто ей следует. С трудом и легкими муками совести он признавался себе, что ничуть не жалеет избитого, и что не будет жалеть его, даже если тот помрет.

От скуки Кирилл принялся рисовать на одной из салфеток, стоявших в специальной подставке на столе - без смартфона или компьютера было невероятно тяжко, телу и разуму чего-то ощутимо не хватало, требовалось. Сеня снова заснул, а Кирилл, полностью развернув перед собой тонкую, легко рвущуюся бумагу пытался изобразить какой-то горный пейзаж. В школе он рисовал недурно, но потом забросил, так что сейчас его художества было не отличить от произведения пятиклассника. Учительница рисования любовалась его шедеврами, но удивлялась, почему он постоянно рисует горы. А Кирилл и сам не знал, почему.

Тем временем дождь сменился солнечным и прозрачным ноябрьским вечером. Поезд ворвался вглубь европейской части одной из самых больших стран мира, и все вокруг начало постепенно меняться.

Вроде бы и природа знакомая, и почти такая же, а все равно здесь царило что-то свое, другое. А еще вокруг было значительно больше простора, и здесь уже Кирилл вспоминал рассказы старших поколений - мол, в России есть такие места, где от горизонта до горизонта видно только поля. На крайний случай, поля с крохотными островками деревьев, не только не портившими картину, но и добавляющими ей своеобразия.

Дверь в купе была приоткрыта, Кириллу так почему-то ощущалось комфортнее. Именно благодаря этому он и услышал английскую речь, плавную, уверенную, но все же не идеальную, из чего легко делался вывод, что английский язык для говорившего родным не является.

Он бы особо не удивился, столкнувшись с такими попутчиками на просторах Старого Света, но здесь, в России...

Из любопытства и от безделья он пошел следом за английским языком, и все в том же вагоне-ресторане догнал двух братьев-близнецов и двух девушек. Близнецы олицетворяли собой выражение 'кровь с молоком' - высокие, плечистые, мускулистые и загорелые, от чего жиденькие светлые волосы казались совсем белыми. Они много улыбались, говорили с каким-то странным акцентом и шутили, говоря политкорректно, в двухмерном стиле.

Девушки реагировали на братьев по-разному. Крупная черноволосая, с большими глазами и чересчур пухлыми губами, как будто искренне смеялась и всячески старалась поддерживать разговор, а вторая, стройная блондинка с холодным, как сибирская зима, взглядом голубых глаз вообще находилась где-то не здесь. Кирилл быстро сделал вывод, что она с ними за компанию, а сальные взгляды одного из близнецов ей хлопот не доставляют. Здоровяки жили с ней в параллельных мирах, как со своим отражением в зеркале - сколько на него не пялься, руками все равно не потрогаешь.

Уже догадываясь, что это за люди и куда они направляются, Кирилл пристроился за ними в очередь и стал слушать разговор дальше.

20.

Эта компания держала путь туда же, куда и Кирилл, и это стало ясно с первых их слов. Вели себя братцы немного развязно, говорили громко, смеялись, а заказ, к слову, сделали на русском. На нем они тоже говорили с акцентом, но сразу бросалось в глаза (точнее, в уши) то, что русский был им знаком очень и очень хорошо, а акцент, вероятно, являлся налетом местных наречий, а не следствием слабого знания.

Как назло, крепких мужиков, способных осадить молодцов, в вагоне-ресторане не осталось, все поразбежались по купе - одинокий дед попивал пивко и меланхолично глядел на темную стену леса, прижавшегося к путям, да две женщины за сорок о чем-то шушукались за дальним столиком.

Дед один раз не выдержал и, когда один сидевший слева близнец взоржал аки конь и хлопнул мощной ладонью по вздрогнувшему столу, попросил его быть потише. Ответом ему была короткая фраза с указанием маршрута, без поворота головы.

Кирилл напрягся, готовый вершить справедливость, но второй близнец прикрикнул на первого и обратился к старику:

- Извините, постараемся не шуметь.

На каком же языке он обратился к брату? Кирилл напряг мозг, снедаемый любопытством - да они ж из Восточной Европы, выбор здесь невелик. Не славянский точно, не финский, не эстонский. И тут его осенило - румынский. Молдаване. Вот и ясно теперь, откуда они на русском шпрехают. Или много общаются с носителями, или сами полукровки...

Парни вернулись к беседе с девушками. Они по очереди бравировали своей крутизной, перебивая друг друга и проникновенно заглядывая дамам в глаза. Буйный, нахамивший деду, еще иногда перегибался через стол, стремясь подобраться поближе к снежной королеве, но та слегка отстранялась назад и нервно ерзала на стуле. Ей все эти посиделки, похоже, были не нужны. Ей бы книжку, теплый клетчатый плед и широкий подоконник.

Молдаване пребывали в уверенности, что на этой новой планете их сразу же поставят на хорошую работу. За свои двадцать шесть лет они успели поработать и строителями, и продавцами, и даже техниками в бассейне - последняя ступень их карьеры пришлась на США, куда студенты из года в год мотались по Work and Travel.

Кирилл один раз не выдержал наивной широты рассуждений и прыснул, одновременно подавившись водой. Он закашлялся, и только это отвело стремительно сгустившиеся тучи - братья нахмурили мясистые рожи и синхронно обратились на источник звука. Увидев, что Кирилл просто-напросто поперхнулся, они вернулись к своему занятию.