Дмитрий Медведев - Нф-100: Мезозой

- Любитель типа меня, боюсь, с разъяренными близнецами не совладает, - парировал Кирилл и спохватился. - И ты это, болтай потише. Вдруг и эти русский понимают.

Он указал большим пальцем себе за спину, в гладкую стену купе, за которой сейчас наверняка лежала на полке Марья, занятая книгой, фильмом или музыкой. А можем, и вправду решила вздремнуть. Есть такие люди, Кирилл сам знал еще одного, кроме Сени, из своего боксерского клуба. Его звали Аркадий, он отличался невозмутимостью, некой отстраненностью и неповторимым бойцовским чутьем. Лишь отсутствие нормальной мотивации мешало ему пробиться выше, потенциал-то имеется, и даже очень. Аркадий всегда работал зрелищно и мощно, не несколько небрежно, что и мешало ему подняться выше. Но речь не об этом.

Так вот, этот самый Аркадий, зная, что вскоре предстоит бой, спал всегда совершенно спокойно. Вечером перед выходом на ринг его начинало нещадно морить, он мог отправиться на боковую даже в семь вечера, но зато утром вставал как огурчик. Вот и Марья вполне может быть из этой породы - тоже спокойная, отдаленная от мирской суеты, как фэнтазийная принцесса. Сейчас, небось, спит и видит во сне семейный хутор теплым летним днем или дворец какой, где она днем и ночью заседает на балконе, ожидая, когда же принц вернется в головой дракона.

Разговор свернул на любовные похождения Арсентия, и каждая история казалась смешнее предыдущей, хоть таковой и не являлась. Просто поезд, оставив в сотнях километров позади Тамбов, стремительно приближался к Волгограду. Нервы, чуть расслабившиеся посреди дня, снова с тугим скрипом натянулись. Оттого и получался такой громкий смех, и оттого Сеня все продолжал травить свои небылицы, все дальше уходя в сочинительство просто ради того, чтобы не молчать. Кирилл прекрасно понимал, что приятеля конкретно понесло, но не прерывал его опять по той же причине - чтобы не молчать. Сам он в таком состоянии ораторскими умениями не блистал никогда.

Помимо болезни матери и неизвестности на горизонте Кирилла удавкой сжимало еще и осознание того, что если он не полетит на чертову вахту, то останется банально без средств существования. Останется только нелегалом шляться по нищей России и ждать, пока незадачливого новичка прибьют местная шпана или бомжи, у кого все уже давно поделено... Даже домой не вернешься.

Когда пути назад нет, нет и привычных сомнений и мук выбора. Как бы все не сложилось, отступать просто некуда, и Кирилл был преисполнен решимости действовать, крутиться, пробиваться и не опускать рук. В любом случае, на кону теперь не только его жизнь. Такая решимость придавала сил, от нее по венам расходилось приятное тепло, но самым сложным было постоянно напоминать себе о цели поездки. Разум, этот большой любитель копошения в луже гадких сомнений и тревожных домыслов, то и дело увлекал мысли куда-то совсем не туда, и Кириллу стоило больших усилий прерывать самоедство и прокручивание жутковатых сценариев собственного будущего.

Поезд начал замедляться, и это послужило сигналом. Друзья подхватили сумки, всю дорогу пролежавшие нераспакованными на багажных полках, и вышли в коридор. Как выяснилось, до Волгограда доехало очень и очень много пассажиров. И когда только вся эта молодежь успела подсесть? Кто-то, конечно, еще в Крулевце, но большинство, видимо, в Литве или Минске...

Прибалтийские подруги, близнецы-румыны, четверо болтливых поляков, с десяток смуглолицых испанцев или греков и мрачноватый, неразговорчивый очкарик с черными как смоль волосами отличались от всех остальных пассажиров, высыпавших на платформу. Их всех словно скрепила невидимая нить, прочная, неразрывная.

Пока граждане по-прежнему огромной страны шустро разбегались кто куда, прекрасно ориентируясь на месте, прибывшие из-за границы встали и начали озираться, выдавая топтанием на месте свою нерешительность. Все резко оробели, даже бравые близнецы напустили на лица озабоченное выражение.

Все это длилось пару минут, пока оказавшийся самым внимательным очкарик не приметил джентльмена в хорошем костюме. Тот стоял под козырьком здания вокзала, недосягаемый для вновь полившего холодного октябрьского дождя, и держал небольшую табличку с надписью 'Гроско'.

Не сговариваясь, команда будущих рабочих двинулась за неказистым предводителем, ориентируясь на маячащую впереди сутулую фигуру.

Путь от платформы к входу в вокзал проходил крюком - нужно было подняться на надземный переход, а затем вновь спуститься. Крыша у перехода почему-то напрочь отсутствовала, и Кирилл, морщась от бьющих по лицу колючих зябких капель, оглядывал тускло освещенные пути. В темноте они напоминали мокрых блестящих змей, выпрямившихся для укуса.

Наконец, все собрались вокруг улыбающегося мужчины, казавшегося на фоне вымокших насквозь ребят идеально сухим. Высокий, с аккуратно зачесанными русыми волосами и облаченный в красивый костюм, он поприветствовал всех на самом американском английском в мире:

- Добро пожаловать в Волгоград, дамы и господа. Меня зовут Джозеф Гарбани, и я буду вашим куратором в самом грандиозном проекте компании Гроско. А теперь - все за мной! Поедем ужинать, общаться и греться!

Часть 2. Скорпион

22.

В здоровенный автобус девять новичков уместились с трудом - уже устроившимся и скучающим пассажирам пришлось потесниться. Сеня в итоге приткнулся рядом с похрапывающим парнем в красной ветровке, а Кириллу неожиданно досталось место рядом с Джозефом. Никто не решался его занять, но Джозеф, видя, что вошедший последним Кирилл безрезультатно мечется в поисках сиденья, сам пригласил его.

Автобус уверенно начал путь по вечерним улицам, и Джозеф сразу заговорил. Кирилл же тем временем пытался одновременно слушать и рассматривать очертания города, но кроме огней, пляшущих по стекающим по стеклам капель, ничего толком не видел.

- Надеюсь, дорога была легкая и приятная. Я очень рад, что приехали абсолютно все, кто подписал договор с кадровыми агентствами. Поверьте, вас ждет не просто работа, тяжелый труд за неплохие деньги. Нет, ребята, вас ждет умопомрачительное времяпрепровождение за отличные деньги. Так будет правильнее. Никто из вас не вернется из нашего странствия - да-да, я поеду с вами - таким же, каким он был до отъезда. Эта поездка сделает вас сильнее, храбрее, умнее и лучше. Если б вы только знали, как же мне уже не терпится перейти к презентации! Я не могу показать вам всего, но даже того, что у меня есть, хватит, чтобы все поразевали рты. А уж что вы испытаете, приехав на место... А, чего там, я увижу ваши лица и лично буду подходить к каждому и поднимать его челюсть с пола.

Джозеф звонко рассмеялся. Вышло очень заразительно, и Кирилл, хоть и не поворачивался и не смотрел ни назад, ни в зеркало, знал, что на лицах всех пассажиров сами собой проступили ухмылки. А ведь этот хлыщ в костюме говорит все это не в первый раз, текст и прибаутки давно заучены наизусть.