Рамез Наам - Нексус

— Ладно, ладно, восемьдесят бат! — крикнул водитель.

— Шестьдесят бат, — повернувшись, сказала Сэм.

— Семьдесят бат, меньше не могу, леди!

Сэм кивнула.

— Ладно. — И потащила Кейда в открытый экипаж.

Водитель рванул с места, кажется, еще до того, как они

устроились на крошечном сиденье. Маленький трехколесный экипаж нырнул в поток машин, проскользнул мимо такси и между двумя частными машинами, увернулся от подрезавшего их скутера с тремя седоками, затем пристроился за автобусом, окутанным облаками выхлопных газов от биологического топлива. Кейд потянулся за ремнем безопасности, но его не оказалось. Не было и дверей. Экипаж, который их вез, в сущности, являлся высокоскоростным рикшей с двигателем и, частично, с крышей. Кейд крепко ухватился за маленький боковой поручень. По крайней мере, крыша защищает от дождя. Правда, это небольшое утешение, когда тебя сквозь плотный поток машин мчит какой-то сумасшедший водитель.

Сэм положила руку ему на предплечье, и только тогда Кейд понял, что изо всех сил цепляется за ее ногу.

— Успокойся, — сказала она. — Они все время этим занимаются. Наслаждайся поездкой.

Ей легко говорить. Вероятно, когда какой-нибудь из этих автомобилей о нее ударится, то сразу отлетит назад.

Кейд молча кивнул и попытался насладиться поездкой. Это ему почти удалось.

На регистрации царило необычайное оживление. Ожидалось, что в мероприятии лично примут участие пятнадцать тысяч человек и еще пятьдесят тысяч виртуально. Конгресс-центр занимал гигантский городской квартал. Зал регистрации по площади превосходил футбольное поле и все равно был забит до отказа. Люди толпились в очередях за бейджиками. На демонстрационных стойках располагались приборы для научных исследований, ней- роинформационные пакеты, инфракрасные нейронные сканеры, шапочки для сканирования мозга нового поколения, искусственные интеллекты для психиатрической диагностики, управляемые мозговыми волнами роботы и инвалидные коляски, протезы, интегрированные в нервную систему, и так далее. За стойками по трудоустройству находились специалисты по подбору персонала, представляющие фармацевтические и биотехнологические компании, производителей нейронных устройств, разработчиков программного обеспечения, специализированных рекламных и маркетинговых фирм, банков и хедж-фондов, которым требовались специалисты-нейробиологи. Вдоль одной из стен располагались стенды десятка некоммерческих организаций — от общества «Нейробиологи за мир во всем мире» до Ассоциации таиландских студентов-ней- робиологов. Что интересно, здесь в немалом количестве расхаживали бритоголовые люди в оранжевых одеяниях буддистских монахов.

Пройдя очередь на регистрацию, Кейд получил бейджик и пакет. Сэм все еще находилась в середине своей очереди, [сэм] Я догоню тебя позже.

Кейд кивнул. По каналу связи нексуса, подключенному к их телефонам, они могут все время быть на связи. Он направился в просторный зал пленарных заседаний, занял место в задних рядах и достал свой планшет.

Секунду спустя верхний свет погас и из динамиков загремел чей-то голос:

— Встречайте Его Королевское Величество, короля Таиланда Раму Десятого!

Что за черт?

Кейд взглянул на свой планшет и открыл программу конференции.

Буддизм и нейробиология: от отдельного сознания к объединенным парадигмам сознания и мозга. Его Королевское Величество Рама X и профессор Сомдет Пхра Ананда, Университет имени короля Чулалонгкорна.

В конце зала пленарных заседаний и на гигантских экранах по сторонам появился улыбающийся человек лет сорока с лишним в безупречном белом костюме с вышитым золотом поясом. Присутствующие в аудитории монахи в оранжевых одеяниях встали и зааплодировали, как и остальные тайцы, а за ними вся аудитория. Кейд последовал общему примеру.

Рама X поднял руки и жестом предложил всем сесть.

На английском языке он поздравил присутствующих с прибытием в Таиланд, поблагодарил организаторов и участников, упомянул об истории Конгресс-центра, который построил его дед. А затем разговор перешел на тему, которую Кейд никак не ожидал.

— Я буддист, — сказал король, — как и девяносто с лишним процентов моих сограждан. По обычаю нашего народа я провел часть молодости в оранжевом одеянии монаха.

Любопытно.

— Когда я был монахом, то научился многим вещам. Две из них актуальны именно сейчас. Первое заключается в том, что важнейшая буддийская практика — медитация — это практика исследования сознания. С помощью этого исследования мы достигаем покоя, свободы от привязанностей, уменьшения страданий и сострадания к другим. И, что самое актуальное для сегодняшнего дня, мы понимаем, как действительно работает наше сознание.

Мы тоже достигаем этого с помощью нексуса, подумал Кейд.

— Цели нейробиологии и буддизма почти совпадают, тогда как их методы различаются и в то же время дополняют друг друга. Методы науки являются статистическими, количественными, воспроизводимыми, упрощающими и, насколько это возможно, объективными.

Он помолчал.

— В свою очередь, методы медитации являются качественными, субъективными, воспроизводимыми зачастую лишь путем упорной работы, дисциплинирующей и умиротворяющей сознание, и в то же время в равной степени глубокими.

Наркотики действуют быстрее, подумал Кейд. Как ментальные инструменты.

— Я питаю глубокое уважение к научному методу, — сказал Рама. — Десятилетия назад четырнадцатого далай-ламу спросили: «Что, если нейробилогия докажет, что буддизм в некоторых отношениях ошибается?» — «Ну, — ответил он, — в таком случае нам нужно будет изменить буддизм».

Аудитория засмеялась. Рама X улыбнулся.

— Я хотел бы, чтобы вы подумали над аналогичным вопросом. Что, если буддизм покажет, что некоторые из основных положений нейробилогии несовершенны? Что новая парадигма окажется более совершенной? Тогда я надеюсь, что вы, многоуважаемые ученые, будете готовы изменить свой научный подход.

На этот раз никто не засмеялся. Все молчали.

Рама X улыбнулся еще шире.

— Позвольте предложить вам одну идею насчет того, какой может быть новая парадигма. И здесь я вернусь ко второй вещи, которую понял, будучи монахом.

Для пущего эффекта он сделал паузу.

— Все мы одно целое.

Снова молчание.

Король засмеялся.

— Я не имею в виду Вудстокский фестиваль в Северной Америке'.

В ответ послышалось несколько смешков.

— И гашиш я не курил.

Послышался нервный смех. Кейд поймал себя на том, что тоже смеется.

— Я имею в виду, что все мы являемся частью каких-

* Рок-фестиваль, состоявшийся в августе 1969 года, символ конца эры «хиппи» и начала «сексуальной революции».