Елена Асеева - Середина. Том 2

Впрочем, руническое письмо, называемое лесиками, каруны, их узелковую письменность, наузы и расенскую молвицу влекосил, величаемую также образно-зеркальное письмо, Яробор Живко решил сохранить в той форме, которую нес в себе и воспринял от Волега Колояра Яш. Для того он создал целую научную школу, пригласив в нее ученых мужей из соседних стран. Он вообще благожелательно относился к науке, в том, определенно, проявлялась вже его чисто божественная суть мозга, напрямую вплетенная в Крушеца. Потому рао разрешал проводить изучения самой Земли, не только того, что находилось вне, но и того, что составляло ее основу, а также сведений о ней. Яробор Живко приглашал к себе астрономов, математиков, историографов, философов из разных стран. По его указанию в Златграде был возведен наверститут, где обучали детей и молодых людей медицине, геометрии, географии… Конечно обучали там людей из определенной касты и был тот наверститут построен с согласия первого советника рао, которому Кали-Даруга как-то сказала:

— Выполни милый мальчик, просьбу господина. Он будет занят своими учеными мужами и не приметит, как вы подчините себе соседнюю Будаами. А после наложите дань и на Каначеев. Я думаю, они не откажутся войти в состав вашего, как мальчик ты его называешь?

— Осударства, — торопко отзывался первый советник рао и целовал руки демонице.

Волег Колояр Яш за эти годы стал достаточно близок с рани. А та уже сейчас занимаясь воспитанием мозга советника рао, закладывала основную мысль, в коей для него первостепенными становились нужды и желания Яробора Живко. После смерти плоти сияющая искра поглотившая мозг сохранит память и будет знать кем она была, что пережила и обок кого обитала… Обитала, жила, творила подле божества, Крушеца.

Иноредь правда Волег Колояр Яш задумывался о свой столь внезапно изменившейся жизни. О том, что днесь придя на чужую землю, он сам становился похожим на нурманн и ашеров захватчиком, навязывая людям свои требования, взимая дань. Очевидно, это в нем говорила его вольная кровь… Дух, которому сложно существовать в узких рамках общественной жизни, и оному, всяк миг жаждется взмыть в поднебесье. Но рани, те его сомнения слышала, точнее ей о них докладывала Трясца-не-всипуха. И посему, когда вольный дух Волега Колояра Яш брал вверх, демоница вызывала его в ступу и в мягкой форме убеждала: «… человеческое общество таково, либо ты от кого-то зависишь и клонишь голову, либо зависят от тебя. И первый советник рао не может себя сравнить с жестокосердными ашерскими латниками, або не навязывает покоренным народом своей веры, традиций, убеждений. Вспять того предоставляет возможность людям иметь защиту от неправедных набегов иных племен, тем самым распространяя на них свое покровительство».

Волег Колояр Яш уже давно перестал следовать традициям влекосилов. Так как тогда пятнадцать лет назад, проснувшись после болезни в своем жилище, обнаружил длинные почти до плеч волосы, чудесным образом сменившие его хохол. И, конечно же, не решился их состригать, предоставив им право густо покрывать голову. Тем самым отдавая дань уважения глубоко почитаемой им рани Темной Кали-Даруге.

Искусство, наука, ремесла под легкой рукой Яробора Живко, под неусыпным присмотром Волега Колояра Яш, наполняли Златград и несли на своих плечах просвещение, знания, книги и красоту для людей… не только для высшей касты, но и для тех кто «волею судьбы» или «взмахом руки» Песьиголовца когда-то вошел в низшую.

Перший медлительно приподнял ноги и сидение кресла, на котором он расположился, мгновенно выкатившись вперед, соорудило широкий лежак, единожды приняв в свою пузырчато-серебристую поверхность конечности Бога. И тотчас позади спины Господа ослон слегка прогнулся, образовывая небольшой наклон, и вместе с тем сформировал выступающий валик под головой. Старший Димург явственно с трудом пристроил руки на облокотницы и воззрился на стоящих в нескольких шагах от него демоницу и старшую бесицу-трясавицу.

Клубистые, темно-бурые облака, перемещая свои массы в своде, приглушали, как это и любил Перший, свет в зале маковки четвертой планеты, посему там и по зеркальным стенам, и по глади пола плыло сероватое марево. Без венца, в серо-серебристом сакхи без обуви Димург, словно сливался и с этим помещением, и с креслом в каковом восседал.

— Вам удобно Господь Перший? — деловито вопросила Кали-Даруга и одновременно оглядела своего Творца с головы до ног, останавливаясь подолгу взглядом на его лице. — Надобно было прилечь, как это делает ваш младший брат Зиждитель Небо. Чем не нагружает спину и предоставляет возможность сразу отдохнуть всему телу.

— Правильно говорит рани Темная Кали-Даруга, — также торопко, как дотоль сказывала демоница, откликнулась Трясца-не-всипуха и ноне как-то удивительно для слуха захрумстела голосом, точно говоря и при том пережевывая чего-то во рту. — Надо вам Господь Перший больше лежать. Меньше ходить и желательно находится в дольней комнате чанди моего Творца Господа Вежды, чтобы удалось снять надломленность, коя выявлена Родителем.

— Куда же еще больше лежать? — неспешно молвил Перший и широко улыбнулся так, что местами вспыхивающее на коже лица золотое сияние все разком переместилось на губы. — Итак только и лежу… не хожу… А про надломленность более не надо толковать, ее нет… одна утомленность.

— Есть надломленность или нет, не нам и не вам определять Господь Перший, — сызнова взяла слово Кали-Даруга и при том сердито зыркнула в сторону стоящей подле нее бесицы-трясавицы, явно гневаясь на то, что та заговорила без позволения. — Это будет решать Родитель. И как было Им велено, а вами обещано, только лучица покинет плоть, вы незамедлительно направитесь в Отческие недра. Або Родитель вас осмотрел и решил, следует ли вас поместить в Березань. Так?

Демоница спросила это таким тоном, что стало ясно, сие многажды раз уже было оговорено, также многажды раз оспорено Першим и, наконец, им все же принято.

— Так… так, моя бесценная живица, — мягко ответил старший Димург с нежностью глядя на свое такое сильное, властное создание, порой берущее над ним вверх.

— Теперь Господь Перший, — все также строго и единожды настойчиво произнесла Кали-Даруга и чуть слышно вздохнула, словно набираясь терпения пред долгим разговором. — Будем говорить о господине. Днесь Трясца-не-всипуха кое-что пояснит, посем предложит. И мы, исходя из ее разъяснений и предложения, изберем нужное направление действия. И так как разговор наш будет сложным, волнительным, прошу вас набраться сил и все спокойно выслушать. Ноне не допустимо вам Господь тревожится, нервничать, так как в Млечном Пути нет ваших братьев… Да и абы выполнить, что вмале намечается вы должны быть спокойны и терпеливы. Посему, вы сейчас молчите, успокаиваетесь, гасите на лице улыбку, чтоб не тратить силы и когда будете готовы, закрываете глаза.