Елена Асеева - Середина. Том 2

— Надо присутствовать на самом вмешательстве? — тревожно дернувшимся голосом вопросил Зиждитель. Он степенно приотворил правый глаз, и, узрев кивок демоницы, несогласно добавил, — но я не могу. Как я буду смотреть… Смотреть на то, как вскрывают голову мальчику, столь мне дорогому. Нет! я не смогу, не выдержу…. У меня не хватит сил. Да и потом, а, что коли Крушец забеспокоится и потеряет связь с мозгом. Он ноне такой мощный сумеет миновать стены маковки и потеряется в космических пределах тем паче, после возвращения в лоно печищ Опеча Родитель их снял с Млечного Пути. Да, и стены кирки не сумеют сдержать его рывка.

— Засим вы и нужны Господь Перший, — не обращая внимания на несогласие Бога, вкрадчиво протянула Кали-Даруга, и мотнула рукой в направлении, было, открывшей рот бесицы-трясавицы, воочью желающей чего-то вставить. — Чтобы Господь Крушец не стал паниковать. Да, и потом я также буду на вмешательстве, дабы поддержать и вас, и дражайшего нашего мальчика. И самое главное, вмешательство не будет проводиться на маковке, только на Земле. Для того вмале на зинкурате Зиждителя Небо доставят мартирий. Все уже обговорено с Родителем и вашим братом. Зиждитель Небо подготовит площадку для приземления мартирия, иныжи проверят ее функциональность в земной среде. И проведем вмешательство.

— Нет, я не смогу… Не смогу смотреть на это, мне не приятно, — вельми строптиво произнес Перший и вновь прикрыл левый глаз, крепко обхватив перстами края облокотниц и вогнав в их перьевитость почитай все фаланги, да туго задышал.

— Мало ли, что неприятно мне, — дюже досадливо откликнулась рани демониц.

Она внезапно резко качнула из стороны в сторону нижней челюстью, единожды с тем шевельнулись все черты ее лица и энергично завибрировал второй язык на подбородке. Густыми буро-синими пятнами покрылась кожа демоницы не только лица, но и вообще кожа… А на втором подбородке, что порой мягкой волной единил голову и шею, и вовсе кожа стала насыщенно синей. Приметив такую гневливость, немедля согнулась спина Трясца-не-всипухи, и лицо ее прямо-таки вошло вглубь худых ног, а сычиной формы голова, почитай макушкой дотянулась до пола так, что маленькие торчащие ушки, увитые черными курчавыми волосками и серо-дымчатые лохмоты присоседились на черную гладь его поверхности.

— Мне вот, взять хоть, неприятно перемещаться с маковки на Землю, — продолжила говорить Кали-Даруга, сразу переходя в наступление. — Неприятно смотреть на эту покачивающуюся образину, — и рани негодующе дернула головой в направлении замершей, словно окаменевшей бесицы-трясавицы. — Неприятно общаться с тупоголовыми Ночницами и по многу раз одно и тоже сказывать данавам-калакеям, каковых, не доделав, оставил нам наш милый мальчик Господь Стынь. И что? Я же это все терплю. И вам, Господь Перший придется. — Бог легохонько шевельнул губами. — Придется, — настойчиво дополнила демоница, не скрывая властности в сказанном. — Придется быть на вмешательстве, чтобы успокоить нашего бесценного Господа Крушеца. Мальчик и так столько пережил. И разлуку с вами в первой жизни плоти, и болезнь во второй. Еще не хватало, чтобы сейчас ошибся… Ошибся и улетел. И тогда, вне всяких сомнений не надо ожидать его перерождения, ибо его не будет. Тогда вне сомнений будет уродство, не отличие его от Зиждителей, а именно уродство. Не втянув этот мозг в себя, что при вмешательстве мальчик не успеет сделать, Господь Крушец нарушит цепь развития. И, определенно, будет уничтожен Родителем как ущербное, неполноценное создание.

— Замолчи! Замолчи! — гулко выдохнул Перший и резко вздев руки с облокотниц прикрыл ладонями лицо.

Его тело внезапно дрожмя задрожало, вроде Господа стал бить озноб. И слышимый стон, кажется, пробив поверхность дланей, всколыхал не только курящиеся облака в своде залы, но и волосы на голове рани, скинув их часть ей на лицо.

— Я рада, что вы понимаете, как все ноне серьезно, Господь Перший, — умягчено протянула Кали-Даруга.

И неспешно принялась убирать волосы с лица. Тот же миг испрямившая стан Трясца-не-всипуха, вскинув вверх голову, огляделась, да суетливо принялась помогать демонице оправлять ее волосы книзу, причесывая их своими тремя перстами левой руки, точно гребнем.

— Теперь только успокойтесь, — авторитарно отметила Кали-Даруга, не просто на правах старшего, а вроде на правах создателя. — Вы должны подготовить себя к вмешательству, чтобы не допустить панику Господа Крушеца. Как и понятно, на само вмешательство венец не нужно одевать, подле будет Зиждитель Небо. Он переместит вас с маковки на мартирий, чтобы вы не теряли силы, и побудет в соседнем помещении, абы в случае необходимости незамедлительно прийти на помощь. Так распорядился Родитель.

Жители Златграда, в целом, как и его окрестностей, оказались весьма напуганы, когда в один из дней жаркого месяца вансакха, что раньше влекосилы величали травень, в голубом небосводе густо замерцала светом долгая полоса. Она, медленно набухая, и, словно сращиваясь в длине, приблизилась к поверхности Земли, да зависнув над самим городом, живописалась в блестящее цилиндрической формы судно, раскидавшее в разных направлениях тончайшие, парообразные лучи, вмале растворившиеся в той насыщенной голубизне небосклона. Еще малый промежуток времени, каковой можно выразить скорее всего в минутах, и из дна того цилиндра зримо проступив появился небольшой вспучившийся бугорок, верно все же значимый в размерах, ибо был виден с той дали с Земли для людей.

Нежданно сам бугорок дивно крутнулся по кругу, разрезая али точно наматывая поверхность дна цилиндрического судна на себя и вскоре значимо набрякнув, той самой серебристостью, прошелся последний раз по краю кривизны, абы засим рывком, сорвавшись, направить свой полет вниз к Златграду. По мере движения получившаяся капля взяла многажды левее, в ту часть местности, где поколь еще высились мощными чащобами леса. Степенно во время полета, наращивая серебристое сияние, она пронеслась над кронами деревьев огромным светящимся телом, по поверхности которого явственно туды-сюды шныряли лучистые золото-красные искры. Светящееся тело, пробив расщелину в кронах деревьев, будто сняв и сами верхушки, и часть ветвей, пригнув к земле стволы, упала в глубины леса.

Теперь прошел всего-навсе морг… морг… то есть движение век, лишь на сиг, сокрывших твои глаза от зримых красот Земли, когда оземь яростно сотряслась. А после с места падения космического тела вверх вырвалось огромное вихревое, серо-бурое облако, насыщенное пылью, частицами грунта, листвой и мешаниной перемолотой древесины. Вырвавшись вверх закручивающийся по спирали вихрь, застыв на доли секунд над кронами деревьев, стал внезапно раздуваться вширь, спустя время, образовав похожее на шляпку огромного гриба облако. Внутри этого облако также стремительно вращались по спирали пыль, кусочки почвы, останки деревьев. Еще совсем чуть-чуть и шляпка облачного гриба, дрогнув, стремительно упала вниз, полностью укрыв под собой, куполом часть леса. Раздался новый громоподобный звук, и земля сызнова затряслась. Яркие вспышки света замелькали в клубистом облаке, мгновенно вскинувшем вверх островерхие лепестки пыли, разряжаясь в неких местах зигзагообразными полосами огня. В бурлящих перьевых поверхностях того облачного дыма изредка мелькали останки деревьев… ветвей… листвы, но по мере уменьшения движения серо-бурых вихрей и степенного опускания к долу и пыль, и грунт, и мешанина растений оседала. Серо-бурый окрас дыма также опустился на почву, явив в том месте, где досель плясали вихри и лепестки огня ровную, каменно-спекшуюся буро-черную поверхность. На каковую немного погодя стало опускаться все еще висевшее в небосводе цилиндрическое судно.