Елена Асеева - Середина. Том 2

Ноне Бог то ли, чтоб не смущать рани, то ли, чтоб побыть наедине с ней, не одел венец, а посему лучи света нисходящие с серебряных звезд в своде предавали его темно-русым волосам легкое омеднение.

— Лишь поэтому я с вами, с Расами и стала говорить без принуждения, — скоро выпалила демоница и в ее черных очах всполошено заметались золотые лохмотки. — Потому как вы спасли нашего милого мальчика Господа Опеча. Но это не значит, что я простила вам гибель Светыча, и все, что по вашей вине после испытал мой дорогой Господь Перший.

— Я потому и пришел, чтобы поговорить о брате, об Отце, — несколько понизив голос, молвил Дивный, и, тронувшись с места, неспешно прошелся повдоль стен комнаты, описав в ней прямоугольный угол по ходу движения. — Прошу тебя, коли старшему брату в ближайшие три-четыре асти не станет легче, и зримо не спадет утомляемость сообщить о том не только Родителю, но и мне. Думаю, я тогда увезу Отца в Березань силой. Мне кажется, наш дорогой Отец не просто утомлен, он надломился. И сам того не понимает.

— Как же вы увезете Господа Першего силой? — допрежь бушующее негодование в гласе рани Черных Каликамов сменилось на беспокойство. Она слегка развернула голову, следя взглядом за прохаживающимся Зиждителем. — Ведь Ляды не выведут пагоду без разрешения своего Творца Господа Першего.

— Я о том уже подумал, — казалось, старший Рас радовался тому, что демоница заговорила с ним так благодушно, и посему легохонько улыбнулся, отчего враз затрепетали волоски усов и бороды, прикрывающие его губы. — Вмале сюда прилетит мой айван, его приведет малецык Огнь. Он осмотрит системы в Млечном Пути, да увидится с Отцом и Ярушкой, ибо вельми жаждет встречи с Крушецем. Но сие, конечно, коли позволишь ты. Я хотел было прислать Словуту, но малецык, — Бог прервался на миг, и едва глянув на демоницу, много тише дополнил, — настоял.

— Вот, — гулко дыхнула Кали-Даруга, словно поймав Дивного на чем-то дюже скверном. И зябью пошла голубоватая кожа на ее лице. Однако данное недовольство длилось совсем малую толику времени, и уже погодя она поучительно добавила, — о чем я все время и толкую. Как это так младший Бог и настоял. Разве это естественно… Ну, да будет о том, — явственно уступая Дивному отметила рани. — Конечно, ежели мальчик Господь Огнь прибудет, повидается и с Отцом, и с Господом Крушецем, это им всем будет полезно.

— Хорошо, — старший Рас, вероятно, не ожидал, что демоница пойдет на уступку, зримо проявив теплоту в отношении него. — Если состояние Отца не улучшится, — останавливаясь, досказал Дивный, и с не присущей для него мягкостью воззрился на рани. — Я подцеплю к своему айвану пагоду и уведу в Отческие недра, Отец того по слабости и не приметит.

Кали-Даруга согласно кивнула. Она, днесь точно не желая, али не в силах, голову не подымала, потому не смотрела на Зиждителя, устремив взор малеша в бок, оглядывая курящуюся синь завесы. Ярко блеснули сапфиры в ее венце, светом своим переплетаясь с лучами серебристых звезд, создавая над головой демоницы легкую серую дымку. Похоже, рани Черных Каликамов, таким образом, прикрывала свои мысли, не желая, чтобы ее прощупывал старший Рас. Впрочем, тот и не прощупывал, он был доволен тем, что Кали-Даруга за столь долгий срок после гибели Светыча заговорила с ним без указаний и обязательств… заговорила, да еще так благодушно.

— Теперь по поводу просьбы Отца, — произнес, наново начиная беседу Дивный, с нежностью поглядывая на демоницу, и, несомненно, любуясь таким уникальным и сильным созданием старшего брата. — Каковую, он мне оногдась передал. Скорей всего данная просьба была направлена тобой, и, чтоб не беспокоить Отца даю ответ тебе… Тебе, наша милая девочка, Кали-Даруга.

Вельми ласково протянул Дивный и из его уст сие речение, словно выплыв, окутало своей теплотой рани, отчего она резко вздела голову, чтобы все-таки увидеть Бога. Ее спина несколько изогнулась, а в лице единожды блеснуло удивление и мягкость.

— По поводу какой-то там сияющей искры, — пояснил старший Рас узрев непонятливость демоницы. Та вновь качнула головой, но теперь явственно понимая, о чем идет речь. — Я передал просьбу Небо и Дажбе о том, чтобы оставить сияющую сущность для Крушеца. И намедни получил ответ от Дажбы. Ибо малецык находится у Воителя в Блискавице и посему припозднился с сообщением. А Небо, сразу дал согласие, обаче, также как и Дажба. Так, что теперь Кали-Даруга вызовите Гриб-птицу. И пусть она проследит за интересующей вас сияющей искрой. И не забудьте, конечно, установить на ней маячок, чтобы случайно ее не забрали наша Моголь или Ногай и не перенаправили в общее хранилище Расов Дидилию в Галактику Косматый Змей. Откуда, как ты понимаешь сама, дорогая наша девочка, ее будет потом проблематично изъять.

Месяц жовтень, или как его называли синдхистанцы, азвина только начинался, а вместе с ним закончился сезон дождей-варша, такой сырой для непривыкших людей рао… Людей рао, ноне которых Яробор Живко стал величать синдхусами. Ибо поселившиеся подле реки Синдхи народы рао, в частности влекосилы, в отличие от бородатых местных жителей, брили бороды и оставляли усы, да хохлы на голове. Может это самое название синдхи и усы, целого объединения влекосил, кыызов, тыряков и аримийцев (отличительно также не имеющих бороды) прижилось вследствие того, что местные жители уважительно обращались к ним короткой репликой «усы». Самого Яробора Живко синдхистанцы величали как Ярый Жива, иноредь преобразуя Жива в Сива.

Не только ступа, но и вышедшие из нее погодя дивьи люди, поразили умы синдхистанцев так, что они стали почитать рао самим Богом. А дивьих людей, подчиняющихся ему безоговорочно, его помощниками. Как и обещал Дивный, его люди вскоре говорили на языке лесиков и влекосилов в совершенстве. Они также разговаривали, с той же легкостью на кыызском, аримийском и языке синдхистанцев так, что теперь юноша не нуждался в как таковых толмачах. Песьиголовец иногда, ей-же-ей, сопровождал свою речь едва слышимым шипением али гулким выдохом, отчего Яробору Живко казалось таким побытом, он добавлял какие-то слова из собственного языка.

В короткий срок дивьи люди сформировали бригады из местных жителей и синдхусов и принялись восстанавливать Аскаши. Сперва, как и понятно, центральный дворец. И днесь пригодилась сила и рост мощных великанов-людей Бусыминь, Жен и Менки, так как они втроем с легкостью подымали огромные блоки. Дотоль синдхустанцы никогда не использовали труд слонов, всего-навсе волов, лошадей, но прибывшие Сихиртя и Ганеш не только обучили людей искусству управления слонами, но и в короткий срок организовали из тех животных работные группы. Обладая способностью мысленного ими управления, Сихиртя и Ганеш обходились малым количеством погонщиков как таковых, привозя из дальних карьеров на слонах каменные глыбы, дерево и иные строительные материалы.