Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна

Ждем… ждем… ждем…

Я не выдержал и вышел в коридор. Сколько прошло времени, дней, недель? Этого я не знал, не знал даже, что сейчас за время суток, раньше можно было догадаться по желанию поспать, но сейчас все перемешалось. Кормили меня просто, но вполне достаточно, тем более, что гурманом я не был. Но, сами понимаете, чего-то в этом супе не хватало. И я пошел как можно тише вслед за моим кормильцем. Для конспирации я обмотал свои ноги кусками материи, заменявшими мне полотенца. Мне их приносили каждый день по несколько штук, поэтому спрятать парочку не составляло труда. Я надеялся, как опытный конокрад, бесшумно прокрасться куда-нибудь и что-нибудь узнать.

И вот я крадусь, останавливаясь на каждом повороте коридора и ускоряясь между ними, и чувствую, что это у меня отлично получается. Однако, слишком увлекшись техникой слежения, я теряю своего преследуемого, и вокруг меня смыкается темнота. То есть, я теряю не только ориентацию. Для начала я закрыл глаза в расчете на то, что когда я их открою, весь этот кошмар прекратится. Бесполезно. Тогда я попытался пройти немного вперед и едва не врезался в очередной поворот. Пару раз пришлось соприкоснуться со стенами. Они оказались настолько шершавыми, что я ободрал себе локти и ладони.

Я уже знал, что это такое и не раз выходил из этой ситуации, не могу похвастаться, что благодаря моим усилиям, но, тем не менее, с чувством безысходности я был знаком. И что же, мне от этого легче не было, где-то там в мозгу, очень глубоко, нарастала паника во всем ее гнетущем великолепии. Говорят, от такого недолго и удар схватить. Не знаю, что это такое, но звучит нехорошо. Видимо, правду говорят, что победить тяжелее самого себя.

Надо о чем-то думать, сесть прямо на пол и думать, иначе остается только издать звериный рык пострашнее и разорвать себе горло. Писали, что у некоторых народов это даже стало традицией, но верится с трудом, хотя в свете последних событий с чем только не согласишься.

Итак, что же делать несчастному путнику, заблудшему в подземельях монастыря и собственных мыслей? Надо придумать инструкцию для терпящих бедствие в океане своих собственных ошибок. Во-первых, не паниковать. Сильно сказано, бурные аплодисменты, переходящие в овации. Во-вторых, не спешить. Не в том смысле, что спешить все равно уже некуда, а в том, чтобы сгоряча не наделать новых ошибок. Очень разумно! Жаль только, что жилищные условия подкачали. И, в-четвертых, если уж ждать, то нужно определиться, кого или чего ждать, а также почему и зачем. Почему никто не восхищается великолепной последовательностью моих мыслей? Все вышли? Ничего, со временем кто-нибудь, да войдет. Интересно, и кто же это будет? Какой дурень будет бродить без дела по таким местам. Кроме меня, конечно, но я не дурень, а Представитель, которого, наверное, будут искать, а то что же…

Если бы я не дернулся бежать сломя голову, можно было бы надеяться, что мимо проскочит моя нянька. Вот только вопрос, смог бы я его догнать вот так сходу. Ну что же, остается ждать и время от времени подавать звуковой сигнал. Вот и вся инструкция из четырех пунктов. Подождите, а что было в третьем? Не помню. Вот так всегда, самое важное почему-то ускользает. Итак, снова ждем…

Непонятно, сплю я или уже разучился? Создавалось впечатление, что либо я постоянно сплю, либо наоборот. Сейчас, немного полежу и дальше поползу, чего уж бока то отлеживать? Хорошо, хоть пол гладкий, не то, что стены, можно спокойно ползти, даже пыли не чувствуется.

А ползу я вот по какой причине. Лежал я достаточно долго, никто меня не беспокоил, очень деликатные попались монахи. И вдруг мне показалось, что в лицо дохнуло легким сквознячком, так, легонько, но мне этого оказалось достаточно, чтобы вспомнить то мгновение, когда я впервые заметил движение воздуха в коридоре, но тогда не придал этому особого значения. А теперь вдруг появилась надежда. Мне оставалось только определить, куда двигаться, по потоку или же против. Если бы знать, нагнетают сюда воздух или вытягивают, было бы проще. На самом деле я просто-напросто не мог решиться, куда мне направить свои стопы и, в конце концов, положился на интуицию. Жалко, что интуиция заставила меня двигаться по потоку воздуха, приходилось останавливаться и, извините, принюхиваться.

Почему я ползу? Все очень просто, можно сказать, прозаично до безобразия. Ногу я подвернул в самой обычной ситуации, и теперь она распухла. Ботинок пришлось снять, и я долго его тащил за собой на шнурке, а потом он отвязался и остался как память о моем пребывании в этом достопримечательном месте, прах бы его задрал. И вот я ползу, но не знаю, куда и как долго. Где-то я читал, что человек без воды живет около недели, тогда получается, что неделя еще не прошла, иначе как же так?

Ой, что это? Под рукой оказался предмет, и я инстинктивно отпрянул. Либо, если оно живое, при этой мысли у меня начали шевелиться волосы, то оно притаилось, ведь не было слышно ничего, кроме биения моего сердца, а если неживое, то это очень удивительно, поскольку все коридоры блестели от чистоты и до этого ничего не попадалось. Проклятье, да это же мой ботинок! Я двинул в том направлении здоровой ногой, и предмет шлепнулся о стену. Я в расстроенных чувствах схватил его и начал отводить душу и словесно и физически. Наконец, энергия закончилась и, с чувством облегчения и выполненного долга, ботинок был привязан заново. Но чувства чувствами, а результат был налицо, круг, описанный мною, говорил сам за себя. Столько усилий и времени… Попробуй после этого держать себя в руках. Плевать, пока силы есть, надо ползти. Ну, встречусь я с этими, понимаешь, монахами!

Только теперь изменим тактику, сменим руку, так сказать. Если раньше я поворачивал на развилках налево, теперь, сами понимаете, будем делать наоборот. Такая тактика принесла результат, так как вскоре я почувствовал, что сквозняк усилился, и мои конечности непроизвольно ускорили движение. Руки мои наткнулись на препятствие. Тупик. Я обшарил все вокруг, точно тупик. Ехали, ехали и приехали, станция «Петушки». От огорчения тело покрылось холодным, липким потом. Вот вам и результат, поворачивай оглобли! Ну, уж нет, поворачивайте сами, а мы уже приехали. От отчаяния, не думая о том, что будет с моими руками, начал колотить ими по стенам. Ну ее к монахам, эту боль, скоро я уже ничего чувствовать не буду…

Стоп, это еще что такое? А ну, повторим, точно, это не стена, а, скорее всего, дверь, хотя и такая же шершавая. Ах, подлецы, так вот почему со стороны коридора дверь резная, конспираторы хреновы, извините за выражение. Не доверяя одному из своих чувств, я постарался уловить движение воздуха, все точно, воздух идет под дверь, а это значит…