Эдгар Берроуз - Свирепый Пеллюсидар

— Обдумать что? — раздался голос с другого конца зала.

Они оба повернулись. Это был Гор. Он подошел к Диан и, опустившись на колени, закрыл лицо руками. Затем поднялся, взглянул вопросительно на Гамбу и обратился к Диан:

— Ты позволяешь этому человеку сидеть в твоем присутствии, о Ноада? спросил он.

Гамба заметно напрягся, ожидая ответа Диан.

— Я ничего не имею против, — сказала та торопливо.

— Но это против законов, — сказал Гор.

— А разве не я даю вам законы? — спросила Диан. — Это я правлю народом Лоло-лоло и своими жрецами, разве не так?!

Гор неуютно поежился, Гамба ехидно ухмыльнулся. Диан встала, взглянула на своих собеседников и сказала:

— Вы оба можете идти.

Это прозвучало как приказ. Лже-Ноада спустилась с подиума и направилась к выходу из храма.

— Куда ты идешь? — резко спросил ее Гор, забыв даже традиционное обращение.

— Я хочу пройтись и поговорить с народом Лоло-лоло.

— Но это невозможно, — закричал побледневший Гор, — это против законов храма.

— Ты разве не слышал, что Ноада сказала о законах? — ехидно осведомился у него Гамба.

— Ладно, ладно, — заспешил Гор, — подожди тогда, пока я соберу жрецов и музыкантов.

— Мне не нужны ни жрецы, ни музыканты, — сказала Диан, — я хочу быть одна.

— Я пойду с тобой, — в унисон сказали го-ша и верховный жрец.

— Вы что, не поняли? Я пойду одна, — ответила Диан и вышла на площадь.

— Ну, — спросил ядовито Гамба, — как тебе Ноада?

— Я буду молиться, чтобы Пу наставил ее, — ответил Гор, но было видно, что на этот раз он сомневается в помощи Пу.

— Как бы она не наставила Пу, — ответил на это Гамба, любивший, чтобы последнее слово оставалось за ним.

Когда горожане увидели свою Ноаду, идущую по площади, это наполнило их удивлением и ужасом: они падали на колени и закрывали лица. Диан приказала им встать. Она остановилась рядом с одним мужчиной и спросила его, чем он занимается.

— Я бронзовых дел мастер, — ответил он, — и сделал те браслеты, что ты носишь, о Ноада.

— И много монет ты получаешь за свою работу? — спросила Диан.

— Я получаю много монет, — ответил мастер, — но… — тут он склонил голову и замолчал.

— Продолжай! — приказала ему Диан.

— Нет-нет, — с испугом произнес мужчина, — мне не следовало говорить об этом.

— Я приказываю тебе говорить, — настаивала Диан.

— Жрецы отбирают у меня большую часть, а остальное забирает го-ша. У меня почти ничего не осталось.

— А сколько ты получил за мои браслеты?

— Ничего, о Ноада.

— Почему?

— Жрецы сказали, что я должен сделать это бесплатно, и тогда ты простишь мне мои грехи, и я попаду в Карану.

— А во сколько ты их оцениваешь?

— Они стоят двести монет, — ответил мастер, — это самые лучшие браслеты во всем Лоло-лоло.

— Пойдем со мной, — сказала ему Диан и продолжила свой путь.

На другом конце площади, напротив храма находился дом го-ша. Перед его входом стояло несколько воинов из личной охраны Гамбы.

Они, как и прочие, завидев приближающуюся Ноаду, упали на колени, но Диан не увидела в их лицах привычного благоговения — только страх и злоба были в глазах воинов.

— Вы — воины, защита мирных жителей, — сказала Диан, — хорошо ли с вами обращаются?

— Рабам живется лучше нашего, с горечью ответил один из воинов.

— Нам достаются объедки со стола го-ша и его прихлебателей, а жалованья нам не платят, так что мы не можем ничего купить, — пожаловался другой.

— А почему вам не дают монет? Вы что, охраняете го-ша бесплатно?

— Мы должны получать по пять монет каждый раз, как го-ша ложится спать, но вот уже много снов, как мы ничего не получали.

— Почему?

— Го-ша говорит, что у него нет денег — их все забирают для тебя жрецы, ответил воин, собравшись с духом.

— Пойдемте со мной, — сказала Диан.

— Мы не можем оставить свой пост.

— Я, ваша Ноада, приказываю вам идти со мной, — властно повторила Диан.

— Что ж, если мы сделаем, как велит Ноада, то она сумеет нас защитить, сказал один из воинов и оглянулся на своих товарищей.

— Ну да, Гамба прикажет наказать нас, — с сомнением ответил ему другой.

— Гамба не осмелится наказать вас, если вы будете меня слушаться, вмешалась Диан, — а если и попытается, то ему не поздоровится.

Воины нехотя последовали за Диан. Она шла по узеньким улочкам города и расспрашивала прохожих, каждый из которых, казалось, был недоволен го-ша и жрецами Ноады. Каждому она приказывала следовать за собой и вскоре, когда она вернулась к храму, ее окружала огромная толпа.

Гамба и Гор ждали ее у входа в Дом Богов. Когда она поднялась по ступеням, они последовали за ней внутрь. Не обращая на них внимания, Диан уселась на свой трон и лишь затем посмотрела в сторону верховного жреца и го-ша.

— Гамба и Гор, — медленно и внушительно произнесла она, — вы не преклонили колени, когда я переступала порог храма. Вы можете исправить это упущение сейчас.

Мужчины заколебались. За их действиями, затаив дыхание, следили жители Лоло-лоло. Гор сдался первым, он опустился на колени и закрыл лицо руками. Было видно, как напряжены его плечи, — никто еще не осмеливался унизить верховного жреца перед всеми жителями города. Гамба остался стоять. Он посмотрел прямо в лицо Диан, и на губах у него зазмеилась ироническая улыбка. Но он недооценил Диан. Она перевела взгляд на стоявших впереди всей толпы воинов и сказала:

— Воины! Возьмите этого…

Она не успела договорить. Гамба, которому никак нельзя было отказать в уме, догадался, какие слова вертелись на языке у девушки, и рухнул на колени.

Удовлетворившись достигнутым, Диан позволила своим противникам встать и обратилась к красному от злобы Гору:

— Прикажи принести монет, и побольше, — сказала она.

— Для чего тебе?

— Ноада никому не обязана объяснять, что она собирается делать со своей собственностью.

— Но Ноада, — запротестовал Гор, — монеты принадлежат храму.

— И монеты, и храм принадлежат мне. Храм был построен для меня, и монеты собраны для меня. Отвечай, жрец, это правда?!

— Правда, — выдавил из себя Гор.

— Вот и пошли кого-нибудь за монетами.

— Сколько прикажешь принести, о Ноада? — дрожащим голосом спросил Гор.

— Столько, сколько смогут унести шесть твоих самых сильных жрецов. Если мне понадобится еще, я скажу тебе, — равнодушно бросила Диан.

Гор, дрожа от бессильной ярости, удалился в сопровождении шести жрецов. Но как ни велика была его ярость, он все же отчетливо представлял, что стоит ему совершить одну ошибку, и его мгновенно растерзает толпа сограждан, чье терпение он так долго испытывал, опустошая их кошельки. Поэтому вскоре он вернулся, и жрецы сложили свой драгоценный груз в тронном зале храма.