Бернар Вербер - Третье человечество

Эмма-666, с ножом в руке, смотрела на труп с каким-то новым, странным ощущением. Ей казалось, что она подчинила себе смерть. Пока только чужую.

За несколько часов до этого Эмма-666, одна из первых трех заключенных под стражу преступниц, решила продемонстрировать Великим, что не боится их. И поскольку меры безопасности в тюрьме были еще не на должном уровне, а надзиратели, до которых так и не дошел смысл возложенных на них задач, уснули, ей с сообщницами удалось без труда бежать.

Ввиду того что Великие сделали Эмму I своим представителем, беглецы быстро определили свою цель. Спокойно проникнув во дворец, они застигли врасплох ужинавшую в одиночестве владычицу. Паре назначенных в спешке телохранителей королевы даже в голову не пришло помешать убийству или броситься догонять преступниц.

Совершив свое злодеяние, они с помощью металлического рычага выломали дверь террариума и бежали из Микроленда. Оказавшись снаружи, перебрались через внешнюю стену и обнаружили, что мир значительно больше, чем они себе представляли.

В Микроленде наконец была поднята тревога.

Все собрались перед покойной королевой. Пентесилея обмыла крохотное тельце и положила в гроб. Наталья метала громы и молнии:

– Они хотят играть в эти игры? Что ж, поиграем, пусть даже придется потратить на это бесценное время.

– Что вы задумали? – спросила Аврора.

– Во-первых, назначить ей замену. Следующей королевой будет старшая по возрасту… Эмма-002.

– А если ее убьют? – спросила Нускс’ия.

– Мы научим ее защищаться и заставить всех чтить закон.

– Нет, – сказал Давид.

– Что значит «нет»? – удивилась Наталья.

– Есть кое-что лучше правосудия.

Следующее слово ученый произнес, будто оно было волшебным.

– Религия. Смерть пока не внушает им страха, ведь они не знают, что это такое, для них это примерно то же, что выключить электрический прибор. Перевести его из положения «On» в положение «Off». Ничего ужасающего в этом нет.

– Он прав, – заметила Наталья, – смерть, напрочь лишенная театральной мизансцены, сущая ерунда.

Открытый гробик с телом королевы Эммы I микролюди понесли на руках по главному проспекту Микроленда. Шествие сопровождалось глухим ропотом – спонтанным выражением коллективной боли.

– Вы хотите обратить их в мистицизм? – спросила Нускс’ия.

Наталья Овиц вставила в мундштук сигарету «Данхилл» и несколько раз затянулась.

– Почему бы и нет? Доктор Уэллс, вы умеете изобретать религии?

Давид начал импровизировать.

– Мы позаимствуем религиозный арсенал современного человечества и «подгоним» его под наших микролюдей, – сказал он, воображая калейдоскоп из существующих мировых религий. – Мы должны не блокировать их энергию, а направить ее в нужное русло. Для начала привьем им страх перед смертью и внедрим мысль о том, что, если кто-то будет вести себя неправильно, его душа отправится в ад.

– Какой еще ад? – спросила полковник Овиц.

Молодой ученый задумался.

– Ад для микролюдей. Его еще нужно изобрести. И рай тоже.

– Давид прав. Итак, мы их создали, они нам небезразличны, и мы не останемся в стороне от их проблем, – подытожила Нускс’ия. – Для них мы – боги.

– Боги… – удивилась Наталья Овиц. – Мы что, сделаем их политеистами?

– Наши предки тоже были политеистами, – напомнила Пентесилея, – первые религии призывали поклоняться солнцу, дождю, горам, ветру как живым существам.

Они провожали глазами гробик с телом Эммы I, который медленно двигался по главному проспекту. Гул становился все громче и громче и достиг такого накала, что от него задрожали стены плексигласовой клетки. Теперь голоса всех обитателей Микроленда слились в единую низкую ноту – си-бемоль.

– Получается, я всегда избегала иррационального, всю жизнь боролась с колдунами, шарлатанами, сектантами и гуру всех мастей только для того, чтобы столкнуться…

– …с необходимостью создать религию, чтобы урегулировать проблему, которая иначе так и останется нерешенной, – закончила за нее Пентесилея.

– Но…

Теперь ее перебил уже Мартен:

– Человек не может жить без воображаемого измерения. «Потребность в вере обратно пропорциональна потребности в истине».

– Это что, еще один закон Мёрфи?

Офицер покачал головой и указал на жену.

– Браво, лейтенант, мне кажется, вы обобщили проблему, – сказала Аврора. – Подтолкнув их к религии, мы тем самым изменим шкалу приоритетов, и они перестанут ставить стремление к истине на первое место.

Плексигласовые стены дрожали все сильнее.

Давид решил внести ясность:

– У нас нет выбора. Сейчас мы преодолеваем этап становления общества, и, если не подтолкнуть их в сторону «магии», мы можем столкнуться с настоящей волной насилия. Религия первоначально для того и создавалась, чтобы утихомирить самые агрессивные племена. В первую очередь это инструмент власти и наведения порядка, способный влиять на умы… в принципе не подверженные никакому влиянию.

– Самые наивные, – иронично уточнила Аврора, – вы это хотите сказать, мой дорогой Давид?

– Большая часть человечества верует. Люди ходят в храмы, обращаются за советом к колдунам, астрологам, читают гороскопы и возносят молитвы воображаемым сущностям.

Пение вдруг стихло. Гробик с телом Эммы I опустили на землю. И маленькие люди в едином порыве преклонили колени.

– Вот видите… они вполне готовы к восприятию мифологий и символов, – заметил Давид.

Зрелище ритуала, который микролюди спонтанно изобрели, чтобы проводить их королеву до места ее последнего упокоения, произвело на Наталью сильное впечатление.

– Вы думаете, это вписано в генную структуру, Давид? Полагаете, что у человека есть ген не только речи, но и верований? – Полковник выглядела одновременно очарованной и расстроенной. – Отлично, в таком случае будем для них богами.

Аврора, в отличие от остальных не выказывавшая по поводу этой идеи особого энтузиазма, тем не менее, сказала:

– Тогда нам нужно строго распределить между собой функции. Я буду богиней любви и плодородия. Я стояла у истоков их рождения и буду следить за воспроизводством их потомства.

– Я буду богиней природы, – заявила Нускс’ия, – я привью им уважительное отношение к деревьям, лечебным снадобьям, охоте и научу жить в гармонии с природой.

– Я согласна быть богиней смерти и ада, – высказалась Пентесилея, – очарование смерти представляет собой мотив посильнее всех остальных. Я буду присутствовать на церемониях похорон и править на кладбищах. И облеку все то, что они делают сейчас, в форму ритуала.

– Я хочу быть богом огня, техники и кузниц, – сказал Давид.

– А вы, Мартен? – спросила Наталья.

Широкоплечий великан задумался.