Бернар Вербер - Третье человечество

Давид посмотрел на Наталью совершенно другими глазами. С начала их совместной работы он чувствовал, что его интерес к этой женщине постоянно растет.

Она поняла то, что мне пока не удалось понять. Потому что страдала больше меня.

За этой мыслью последовала другая: А нужно ли страдать, чтобы развиваться?

Он вспомнил, как приехал в центр НИСХИ в лесу Фонтенбло. Арсенал средств, предоставленных в распоряжение редукционистских воззрений на природу, его немало впечатлил.

Он задумался.

Эти двое, великан и карлица, наверное, сумасшедшие. Им как-то удалось убедить нескольких наивных простаков из правительства.

Но одна вещь все же побудила его им поверить: его собственная неудача. Безработица. Отсутствие жилья. И тогда ему в голову пришла еще одна мысль: А что я, собственно, теряю?

Он сказал себе: Она всего лишь предлагает платить мне за то, к чему я больше всего стремлюсь. Нужно быть дураком, чтобы упустить такой случай.

И даже сегодня, несмотря на череду поражений, ему все равно казалось, что он находится «на своем месте» и работает с прекрасными людьми.

– Мы должны увеличить количество вынашивающих зародыши самок уистити, – предложила Нускс’ия.

– И модифицировать комбинацию ДНК клеточного ядра, – добавила от себя Аврора.

– Еще нам нужно пересмотреть условия содержания уистити, – продолжала Нускс’ия.

– Нет, лишь внести изменения в инъекции гормонов.

– А питание?

Давид по-прежнему наблюдал за Натальей Овиц. Глаза ее следили за мельчайшими деталями, все звуки она, казалось, воспринимала необычайно остро.

Эта женщина никогда не знает покоя.

Аврора обратилась к Нускс’ии:

– Вы, кажется, предложили Давиду поэкспериментировать с галлюциногенными грибами?

– У нас это совершенно обычная вещь, – призналась Нускс’ия, – причем цель наша заключается не в психоделическом воздействии, а в путешествии по прошлым жизням.

С этими словами она отрезала хлеба и начала собирать им сметану с тарелки под умиленным взглядом Авроры.

– Как интересно. И чем же занимался Давид в прошлой жизни? – спросила Пентесилея.

– Это было восемь тысяч лет назад, – серьезным тоном ответила за него Нускс’ия, – Давид жил в Атлантиде и был ученым. Он уже тогда проводил генетические эксперименты с зародышами. Он работал… над уменьшением человеческого рода.

Аврора расхохоталась. Пентесилея тоже не смогла сдержать смеха.

– Потратить столько тысяч лет, чтобы вернуться к тому же, – смеялась она. – Как грустно!

– Жизнь – это вечное начало, – ответила Наталья, словно извиняясь за ее поведение.

– Не смейтесь, – сказала Нускс’ия, – прошлые жизни человека нельзя поднимать на смех.

– Но совпадение, согласитесь, все же странное, – сказала Аврора. Затем налила всем вина и весело спросила: – А ты, Пентесилея, веришь в переселение душ?

– Нет, я полагаю, что следы, оставленные генами наших предков, запечатлеваются в потайных закоулках клеток, но не души. И поэтому верю скорее в кровь, чем в дух.

– А как насчет вас, лейтенант Жанико? – обратилась молодая ученая к великану.

– Я не верю, – без обиняков ответил он.

– А вы, полковник Овиц? – не унималась Аврора.

– Я питаю вполне естественное недоверие ко всему, что относится к сфере мистики или религии. Но если вера в переселение душ может поспособствовать решению тех или иных проблем либо расширению горизонтов, то я не вижу смысла его отрицать.

Когда Давид прожевывал белую фасоль, на зубах у него хрустнула небольшая косточка. Вероятно, шейный позвонок гуся, который он незаметно выплюнул в салфетку.

– Ну что же, лично я считаю это сказками, – изрекла Аврора, чьим мнением никто не поинтересовался, – я верю в то, что жизнь начинается клеткой, а заканчивается мертвой плотью. А мертвая плоть разлагается, чтобы сначала стать тленом, а затем прахом. – Завладев всеобщим вниманием, она продолжала: – К тому же, сам принцип реинкарнации представляется мне предательским и коварным: он подразумевает, что, не преуспев в этой жизни, человек сможет наверстать упущенное в последующих. Лично я предпочитаю честно сказать себе, что за все про все мы должны сыграть одну-единственную партию, причем обязательно выиграть, потому что других попросту не будет.

Амазонка нежно взяла подругу за руку.

– Но несмотря на это, – вставила она свое слово, – на практике, в этой жизни, в реализации проекта «Хоббит» мы зашли в тупик. Мы лишь мучаем самок уистити, и если так пойдет дальше, то скоро исчерпаем запас яйцеклеток Нускс’ии и сперматозоидов лилипута Стефана Липковица.

Аврора сделала еще один глоток вина и ощутила влияние перебродившего виноградного сока.

– Если Давид жил в Атлантиде и был биологом, то почему бы ему не вспомнить о тех решениях, к которым он прибегал в предыдущей жизни? – насмешливо спросила она.

Головы присутствовавших повернулись к Давиду.

– Прекрасная мысль, – ответил он, принимая вызов молодой женщины, – Нускс’ия, у тебя остались ингредиенты Ма’джобы?

– Да, я захватила с собой про запас.

Все смущенно заулыбались, никто не ждал, что эта шутка под конец ужина будет воспринята всерьез. Аврора делано расхохоталась, но другие ее примеру не последовали. Наталья встала:

– Я устала, пойду спать.

Лейтенант Жанико тоже поднялся и последовал за ней.

Увидев, что веселье сошло на нет, Пентесилея сделала Авроре знак возвращаться к себе. В столовой остались только Давид и Нускс’ия.

– Ты в самом деле готов еще раз через это пройти?

– Мне кажется, что на этом этапе нам терять нечего. Да и потом, мне не понравился тон, которым они отзывались о «нашем» ритуале. Мне очень хочется продемонстрировать, что они заблуждаются и что прошлые воплощения могут нас очень многому научить.

Когда они уже собрались подняться к себе, вернулась Наталья. Она подошла к Давиду и крепко сжала ему руку.

Они посмотрели друг другу в глаза, и Давиду показалось, что она хочет что-то до него донести. Но женщина удовлетворилась лишь улыбкой. И ушла.

Родом семья Овиц с севера Румынии. Глава семейства, Шимсон Овиц, был странствующим раввином. Из десяти его детей семеро были карликами. Они основали свою собственную труппу под названием «Лилипут». В 1930—1940-х годах они постоянно гастролировали с концертами по Румынии, Венгрии и Чехословакии. Члены семьи нормального роста помогали карликам, своим братьям и сестрам, за кулисами.

15 мая 1944 года вся семья была арестована венгерской полицией и депортирована в лагерь смерти. Когда их привезли в Аушвиц, на семью Овиц обратил внимание лагерный врач Йозеф Менгеле (прозванный Ангелом смерти), коллекционировавший арестантов с физическими отклонениями, чтобы производить над ними опыты, в том числе в сфере наследственности.