Михаил Харитонов - Факап

Ну например. Любой член Мирового Совета может создать исследовательскую организацию. В пределах своей компетенции. То есть это значит, что мужик с водорослевой фермы может организовать кружок исследователей водорослей. Академик, скажем, имеет право инициировать создание нового НИИ в пределах академической системы — ну то есть не отраслевого. А я, с моими допусками и правами, если был бы членом Мирового Совета, то мог бы и секретную лабораторию в какой-нибудь системе забабахать. Причём вся отчётность, кроме меня же, шла бы только Комову и Леониду Андреевичу.

Или вот. Член Мирового Совета имеет право прямого обращения к службе собственной безопасности своей родной организации и может требовать от неё отчёта по обращению. Но на водорослевой ферме такой службы вообще нет. Потому что там она не нужна в принципе. У врачей и Учителей есть — чтобы те воспитывали и лечили, а не занимались, например, какими-нибудь самопальными экспериментами. Но в большинстве случаев они ничем таким не занимаются и ничего не нарушают. Так что местному руководству это не угрожает практически ничем, кроме неприятного чувства, что тебя лишний раз проверят. А вот, скажем, в моём случае. У нас в КОМКОНе ССБ — это очень неприятная контора. И если я, будучи членом МС, обращусь к ним по поводу, скажем, Славина — они ему с лёгкостью испортят жизнь. Поэтому Славин постарается при первой же возможности от меня избавиться. Перепихнув наверх. И то же самое Григорянц, который подпишет любые документы и рекомендации, чтобы вознести меня до уровня Комова. Который тоже член МС и большой авторитет. То есть с него взятки гладки, а шутки — плохи. Причём закинут дядю Яшу на достаточно самостоятельную позицию. Какую — не знаю. Но такую, что мне будут не только приказывать, но и договариваться. О чём Комов мне прямым текстом и напомнил: "будем общаться в другом качестве".

Но самое главное — это членство в постоянных комиссиях при Президиуме. Тут вообще всё очень жёстко. Если ты не член Совета — ты имеешь статус эксперта без голоса, и на совместные заседания с Президиумом тебя могут позвать только по особому приглашению. А если ты с фермы, тебя просто не выберут в комиссию. Но вот мне светит не то что членство, а место предкомиссии или зама. Скорее всего, это будет Комиссия по безопасности. Председателя не дадут, а зама — вполне. Ну а зампредкомиссии по безопасности — это практически кандидат в члены Президиума. С соответствующими правами и отношением к себе.

Конечно, в этом статусе можно и зависнуть. Соломенцев, например, своего места двадцать три года ждал. Но не то чтобы просто сидел ровно, а работал в рамках возможностей. Тот же самый "Посев" — это ведь его работа. И Кагарлицкого с Днепровым — ведь это же он их съел. Кстати, а ведь Соломенцев уходит, это вопрос решённый. А что, если действительно... Но даже если нет, всё равно — это место в политическом руководстве.

Ответственность, конечно, огромная. Но и возможности тоже. Даже не так — возможность. Одна-единственная. Принимать серьёзные решения.

Нет, я-то про решения всё знаю. Я могу такие решения готовить. Я могу на них влиять — в очень широких рамках. Я могу их протаскивать, пропихивать и организовывать принятие. Я могу их тормозить, заматывать, срывать исполнение. Я могу инициировать их пересмотр. Я могу многое. Одного я не могу — решения принимать. И если тот же Славин или Григорянц, после всех моих манёвров, скажет — "будет так", и назовёт сроки, я всё сделаю, как он скажет. Потому что он принимает решения, а я — завхоз. Очень влиятельный, очень компетентный, но завхоз. Без завхозов обойтись невозможно, но завхозы миром не правят. Что бы они сами на этот счёт не думали и не говорили.

Ох, пёс! Как же я сам себе завидую.

Встал с утра пораньше. В почтовых ящиках ничего интересного. Ну кроме одного момента: Саша Ветрилэ официально назначена Вандерхузе вторым замом Учитывая, что первого у меня — ну то есть у него, тьфу! — нет, это может означать одно. Дядя Яша готовится передать Саше дела. Интересно, как он это пробил. Впрочем, примерно понимаю. Григорянц к Саше неравнодушен. Он вообще на рыженьких и белокожих западает. Нет, ничего такого лишнего он себе не позволяет, просто нравятся ему такие. (Кстати, в профреестре у него раннее развитие.) С другой стороны, он к молодым руководителям не очень. У него старая школа: до своего места надо ещё дожить. Но ближайший по возрасту и регалиям кандидат — это Ахмет Али-хан из шестого отдела, а ему Григорянц почему-то не доверяет. Думаю, Вандерхузе нажал на это место.

Ну, интересы дяди Яши я понимаю, чего уж ломаться-то. Но ведь и с чисто кадровой точки зрения решение правильное! Саша вообще-то умница. Мозги у неё повёрнуты в нужную сторону, уж это я точно знаю. Что молоденькая — это, скорее, в плюс. Перетряхнёт мою систему, выстроит свою. Да, пожалуй, очень неплохой вариант.

Как же мне грустно-то. Нет уж, лучше про Арканар.

Вообще-то гибель земной резидентуры на чужой планете — это не просто факап, это повод для серьёзнейшего расследования всей деятельности Института в целом. Расследования в стиле Сикорски, я бы сказал. Проблема была в том, что руководство Института это тоже прекрасно понимало. И ничего такого не хотело категорически.

Поэтому было принято решение: валим всё на Кондорского. Типа: покойнику всё равно, а нам нет.

Так что в итоговом отчёте излагалась следующая версия. Александр Васильевич, Генеральный судья и Хранитель больших государственных печатей торговой республики Соан, вице-президент Конференции двенадцати негоциантов, опытнейший агент и замечательный историк-практик, из-за слишком долгого пребывания на планете стал позволять себе пренебрегать конспирацией. Например, открыто и систематически пользовался для частных поездок вертолётом, несмотря на опасения коллег (это подтвердил Бунге, да и Антон, видимо, тоже). Также — сорил деньгами, сообщал туземцам лишние знания, и вообще не скрывал, что он не от мира сего. Это вызвало соответствующую реакцию. Кто-то — вероятно, соанцы, Орден, а может и кто-то ещё — начал систематически собирать информацию и её таки собрал. Кондорского выследили, поймали и пытали. Под пыткой он выдал всю земную резидентуру. После чего скончался от полученных телесных повреждений.

Честно говоря, версия эта была ну очень сомнительной. Кондорский был фукамизирован, мог подавлять даже очень сильную боль, и выдавать товарищей на мучительную смерть не стал бы. Во всяком случае, в ситуации быстрого полевого допроса. Непонятно также, почему он сдал именно всех, включая группу "Метрополия" — хотя сведения об агентах у него, конечно, были (на случай возможного взаимодействия). Неясно также, чего добивались заговорщики и кто это был. Зато эта версия отлично работала на общее паническое настроение — "уходить надо, уходить".