Фредрик Браун - Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

Следующий по очереди, Боб Тримбл, хозяин магазина канцелярских товаров, собрал карты для новой раздачи.

— Деньги на кон, парни, — объявил он. — Теперь пойдет веселей. Каждый что-нибудь получит.

В углу комнаты тихо мурлыкало радио. Джордж Келлер любил музыкальный фон и знал, какие станции ловить вечером в четверг.

Тримбл раздал карты. Джордж взял со столика свои и увидел две пары — семерки и тройки. Слишком слабо, чтобы открывать при первом же слове; кто-нибудь мог его перебить. Если вскроет другой игрок, он сможет остаться в игре и прикупить карту.

— Подожду, — сказал он.

Еще двое спасовали, после чего Уэйнрайт — Гарри Уэйнрайт, директор небольшого универмага — открыл красным жетоном. Дикс и Тримбл вошли, не перебивая его, и Джордж поступил точно так же. Те, что спасовали между Джорджем и Уэйнрайтом, пасанули снова. Это оставило в игре всего четверых и дало возможность Джорджу дешево прикупить пятую карту к двум малым парам; если сделать из них фул, то можно и выиграть.

Тримбл снова взял колоду в руки.

— Сколько карт, Джордж?

— Минуточку, — неожиданно ответил Джордж.

Повернув голову, он слушал радио. В этот момент оно не передавало музыки, и он вдруг осознал, что так продолжается уже несколько минут. Кто-то говорил, причем очень эмоционально, как в рекламе; собственно, голос был на грани истерики. Кроме того, близилась четверть девятого, и если шла передача, на которую Джордж настроился, это должен быть «Час в мире звезд», прерываемый для рекламы только один раз, в половине девятого.

Может, это срочное сообщение — объявление войны, предупреждение о бомбардировке или что-то подобное?

— Минуточку, Боб, — повторил Джордж, кладя карты на стол и вставая со стула. Подойдя к радио, он прибавил громкость.

«…Маленькие зеленые человечки расхаживают по нашей студии и зданию станции. Говорят, что прибыли с Марса. О них сообщают отовсюду. Однако не волнуйтесь — они не могут причинить вам вреда. Они абсолютно безвредны, потому что вы не можете коснуться их тела; ваша рука или то, чем вы в них бросите, проходит сквозь них, словно их вовсе нет, а они по той же причине не могут коснуться вас. Так что перестаньте…»

Ну и так далее.

Слушали уже все шестеро. Потом Джерри Дикс заметил:

— Что за черт, Джордж? Ты прервал игру из-за какой-то научной фантастики?

— Ты уверен, что это постановка? — спросил Джордж.

— У меня было настроено на «Час в мире звезд». На музыку.

— Верно, — вставил Уолт Грейнер. — Минуту или две назад играли вальс Штрауса. «Венский лес», если не ошибаюсь.

— Попытайся на другой волне, Джордж, — предложил Тримбл.

Но едва Джордж успел коснуться ручки настройки, как радио вдруг умолкло.

— Черт, — пробормотал он, крутя ручки. — Надо же было лампе перегореть именно сейчас. Нет даже фонового шума.

— Может, это сделали марсиане? — предположил Уэйнрайт. — Продолжим, Джордж, пока карты не остыли. Они у меня так и рвутся сорвать банк.

Джордж никак не мог решиться. Наконец посмотрел на Уолта Грейнера. Все пятеро приехали из Лагуны в машине Грейнера.

— Уолт, — обратился к нему Джордж, — у тебя в машине есть радио?

— Нет.

— Вот дьявол! К тому же у меня нет телефона — эта чертова телефонная компания не желает ставить столбы так далеко от… А, ладно, хватит!

— Если это тебя всерьез беспокоит, Джордж, — заметил Уолт, — мы все можем быстренько смотаться до города. Или только мы с тобой, а остальные пусть играют. Это не займет много времени. Можно будет потом посидеть подольше, чтобы возместить утрату.

— Если не наткнемся по дороге на космический корабль, полный марсиан, — вставил Джерри Дикс.

— Бред! — воскликнул Уэйнрайт. — Джордж, твое радио просто перенастроилось на другую станцию.

— Мне тоже так кажется, — сказал Дикс. — Да и что с того, если где-то поблизости есть марсиане? Почему бы им самим не заглянуть сюда, если они хотят с нами познакомиться? Это наш покерный вечер, господа. Играем в карты, и пусть жетон идет к жетону.

Джордж Келлер вздохнул.

— Ну, ладно… — согласился он.

Вернувшись к столу, он сел, взял в руки карты и посмотрел в них, чтобы вспомнить, что там есть. Ах да, семерки и тройки. И его очередь прикупать.

— Сколько? — спросил Тримбл, поднимая колоду.

— Одну, — ответил Джордж, сбрасывая лишнюю карту. Однако Тримбл так и не подал ему новую. Внезапно с другой стороны стола Уолт Грейнер произнес каким-то странным голосом:

— Господи боже!

Все на мгновение замерли. Потом уставились на него и тут же быстро повернулись, чтобы увидеть, на что он пялится.

Марсиан было двое. Один сидел на лампе, стоявшей на поду, другой стоял на приемнике.

Джордж Келлер, хозяин дома, первым пришел в себя — может, потому, что почти поверил в сообщение, переданное по радио.

— П-привет, — неуверенно сказал он.

— Привет, Джонни, — ответил марсианин с лампы. — Слушай, бросай-ка ты карты.

— Да?

— Точно говорю, Джонни. У тебя семерки и тройки, и ты купишь до фула, потому что сверху лежит семерка.

Тут вмешался второй марсианин.

— Это просто, Джонни. Ты отдашь штаны за свой фул, потому что вот этот субчик, — он указал на Гарри Уэйнрайта, открывающего торговлю, — вошел с тремя вальтами, а вторая карта в колоде — валет. У него будет каре.

— Можешь сыграть и убедиться, — добавил первый марсианин.

Гарри Уэйнрайт поднялся и бросил на стол перевернутые карты — в том числе три валета. Вытянув руку, он взял колоду у Боба Тримбла и вскрыл две первые карты. Это были семерка и валет.

Как и было сказано.

— Думал, мы тебя дурим, да, Джонни? — спросил первый марсианин.

— A-а, чтоб тебя… — Уэйнрайт двинулся к ближайшему марсианину, под рубашкой его перекатывались мускулы.

— Успокойся! — окликнул его Джордж Келлер. — Гарри, помнишь сообщение по радио? Ты не сможешь их выкинуть, если не можешь коснуться их тела.

— Верно, Джонни, — признал марсианин. — Покажешь себя даже большим болваном, чем был всегда.

Опять встрял второй:

— Что ж вы не садитесь играть? Мы вам поможем, всем играющим.

Тримбл поднялся.

— Один твой, Гарри, — со злостью бросил он. — Я возьму второго. Если радио сказало правду, мы не сможем их выбросить. Но попытаться не мешает…

Не помешало. Но и не помогло.

Во всех странах в ту ночь — или в тот день, если говорить о восточном полушарии, — максимальные людские потери были среди солдат.

На всех военных объектах караулы применили оружие. Одни часовые кричали: «Стой, кто идет!» — а потом стреляли, но большинство открывало огонь сразу и палило до опустошения магазинов. Марсиане смеялись, да еще и подзуживали их.

Солдаты, не имевшие под рукой оружия, побежали за ним. Некоторые взяли гранаты. Офицеры использовали пистолеты.