Фредрик Браун - Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

«Безумен», — сказал голос.

«Но вы же говорили, что я не…» Он заговорил вслух, и звук собственного голоса напугал его едва ли не больше ответа на последний вопрос. В наступившей тишине раздался щелчок переключателя и прозвучали чьи-то слова:

— Да?.. Ладно, доктор, я сейчас приду.

Звук шагов и закрывающейся двери лифта.

Он спустился еще на один лестничный пролет, свернул за угол и оказался перед входом в главный зал. Здесь стоял столик и щит коммутатора. Он прошел мимо, к двери на улицу. Она была закрыта на тяжелый засов, и он отодвинул его в сторону.

И вышел наружу, в ночь.

Он тихо прошел по цементированной площадке, а затем по гравию. Наконец его ноги почувствовали траву, и отпала необходимость идти на цыпочках. Было темно, как в брюхе у слона; он ощущал близкое присутствие деревьев, изредка его лицо задевали листья, но он шагал быстро и уверенно и вытянул вперед руку как раз вовремя, чтобы нащупать кирпичную стену.

Ему удалось достать до верха стены, он подтянулся и перелез через нее. Оказалось, что сверху стена утыкана битым стеклом, и он сильно порезал тело и порвал одежду, однако не ощутил боли, хотя раны его кровоточили.

Он зашагал по освещенной дороге, по темным и пустым улицам, пока не добрался до окутанного тенями переулка. Открыл калитку, ведущую на задний двор, подошел к дому. Распахнул дверь и оказался внутри. В одной из комнат в передней части дома горел свет; он заметил желтый прямоугольник в конце коридора. Он быстро прошел по коридору и вошел в комнату.

Тот, кто сидел за столом, встал. Кто-то, какой-то человек, чье лицо он знал, но не мог…

— Да, — улыбаясь, сказал человек, — ты меня знаешь, но не узнаешь. Твое сознание находится под частичным контролем, и способность меня узнать заблокирована. Кроме этого, а также нечувствительности к боли — ты сильно порезался о стекло, перелезая через стену, — твой разум абсолютно нормален.

— Что все это значит? — спросил он. — Почему меня сюда привели?

— Потому что ты нормален. Мне очень жаль, потому что этого не должно быть. Дело не столько в том, что ты сохранил воспоминания о своей прежней жизни, после того как тебя переместили. Такое случается. Главное, что ты каким-то образом узнал то, чего не должен знать, — о Ярко Сияющем и об Игре между красными и черными. По этой причине…

— По этой причине что? — спросил он.

Человек, которого он знал, но не мог узнать, мягко улыбнулся.

— По этой причине ты должен узнать остальное, чтобы ничего не знать. Поскольку все будет прибавлено к нулю. И правда сведет тебя с ума.

— Я не верю.

— Конечно, не веришь. Если правда покажется тебе постижимой, она не сведет тебя с ума. Но тебе не под силу постичь правду.

Его подхватила могучая волна гнева. Он смотрел на знакомое лицо, которое не мог узнать, а потом перевел взгляд на себя, на свою разорванную серую одежду и окровавленные руки. Пальцы скрючились, как когти, от желания убить — кого-нибудь, того, кто стоял перед ним, кем бы он ни был.

— Что вы такое? — спросил он.

— Я инструмент Ярко Сияющего.

— Тот же, что привел меня сюда, или другой?

— Один — это все, все — это один. Между целым и его частями нет различия. Один инструмент есть другой инструмент, красное есть черное, а черное есть белое, и между ними нет различий. Ярко Сияющий — душа Земли. Я использую слово «душа» как самое подходящее по смыслу из твоего словаря.

Ненависть стала ослепительно-яркой. Ему показалось, что еще немного — и он сумеет на нее опереться.

— Но что такое Ярко Сияющий?

В его устах эти слова прозвучали точно проклятие.

— Знание сведет тебя с ума. Ты хочешь знать?

— Да.

Он превратил в проклятие даже это коротенькое, односложное слово.

Свет потускнел. Или виной тому его глаза? Сумрак наполнил комнату, свет отступил, превратился в крошечный кубик тусклого свечения, на который он смотрел откуда-то издалека, из темноты, и который продолжал тускнеть, становясь булавочной головкой, а внутри яркой точки света это ненавистное существо, этот человек — человек ли? — продолжал стоять возле письменного стола.

В темноту, в космос, вверх и прочь от Земли — тусклая сфера в ночи, удаляющаяся сфера, очерченная на фоне поблескивающей черноты вечного пространства черным диском, затмевающим звезды.

Она прекратила уменьшаться, и время остановилось. Казалось, часы Вселенной замерли на месте. Рядом с ним, из пустоты, заговорил голос инструмента Ярко Сияющего:

— Узри, человек Земли.

И он узрел. Нет, никаких внешних изменений не произошло, но начались внутренние, словно все его чувства стали способны воспринимать нечто ранее недоступное.

Шар Земли засиял. Ярко засиял.

— Ты видишь разум, управляющий Землей, — сказал голос. — Сумма черного, белого и красного, ставших единым целым, они разделены не больше, чем доли головного мозга, троица, являющаяся единой.

Сияющий шар и звезды за ним потускнели, темнота сгустилась, и вскоре остался лишь слабый свет, который постепенно набирал силу… и он вновь оказался в комнате с человеком, стоящим возле письменного стола.

— Ты видел, — сказал тот, кого он терпеть не мог. — Но ты не понял. Ты спрашиваешь, что ты видел и что есть Ярко Сияющий? Это групповой разум, истинный разум Земли, один из трех, обитающих в Солнечной системе, один из множества во Вселенной. Но что же тогда есть человек? Люди — лишь пешки в игре, невероятно сложной для тебя, в игре между красными и черными, белыми и черными. Игре ради развлечения, которую ведет одна часть организма против другой части, чтобы как-то заполнить мгновения вечности. Есть и более масштабные игры, ведущиеся между галактиками. Но они проходят без участия людей. Человек — это паразит, свойственный только Земле, которая какое-то время терпит его присутствие. Человека нет больше нигде, ни в одном из уголков космоса, да и здесь он появился совсем недавно. Вот-вот начнется новая война на шахматной доске, которую, по мнению человека, он ведет сам… Ты начинаешь понимать.

Стоявший у стола улыбнулся.

— Ты хочешь знать о себе. Но это сущий пустяк. Просто перед сражением у Лоди был сделан ход. Красные получили возможность сделать хороший ход; потребовалась другая, более сильная личность; наступил поворотный момент в истории, то есть в игре. Теперь ты понимаешь? Была произведена замена — и другой человек стал Наполеоном.

— А потом? — с трудом проговорил он.

— Ярко Сияющий не убивает. Тебя нужно было куда-то деть. Много лет спустя человек по имени Джордж Вайн погиб в автокатастрофе, однако его тело оказалось вполне пригодным. Джордж Вайн не был сумасшедшим, но у него был комплекс Наполеона. Перенос получился весьма забавным.

— Несомненно. — И вновь он не мог добраться до человека, стоявшего возле стола. Между ними словно выросла стена ненависти. — Значит, Джордж Вайн мертв?