Фредрик Браун - Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

И все же, коль на то пошло, должен вам заметить, что, не закричи Кид Эгглстон и не лишись он чувств, вы бы, может статься, не сидели, где сидите, и не читали, что читаете. Может статься, вы копали бы сейчас глан-руду в карьере под зеленым солнцем на другом конце Галактики. Уверяю вас, вам это вовсе не понравилось бы; не забывайте, что именно Хэнли спас вас — и до сих пор спасает — от подобной участи. Не судите его строго. Если бы Три и Девять забрали не его, а Кида, все, неровен час, повернулось бы иначе…

Три и Девять были пришельцами с планеты Дар, второй (и единственно пригодной для жизни) планеты вышеуказанного зеленого солнца на другом конце Галактики. Три и Девять — это, разумеется, не полные их имена. Имена у дариан — числа, и полное имя или номер у Три было 389 057 792 869 223. Во всяком случае, так этот номер выглядел бы в пересчете на десятичную систему.

Надеюсь, вы простите мне, что я называю одного из пришельцев Три, а второго — Девять и заставляю их таким же образом именовать друг друга. Сами они меня ни за что бы не простили. Обращаясь друг к другу, дариане каждый раз произносят полный номер, и любое сокращение почитается у них даже не невежливым, а прямо оскорбительным. Но при этом они и живут намного дольше нас. Им не жалко времени, а я спешу.

В тот момент, когда Хэнли упоенно тряс руку Кида, Три и Девять пребывали точнехонько над ними, на высоте примерно одной мили. Пребывали не в самолете, и не в космической ракете, и уж, конечно не в летающей тарелке. (Само собой, мне известно, что за штука эти тарелки, но про них как-нибудь в другой раз. Не хочу отвлекаться.) Дариане пребывали в кубе пространства-времени.

Вероятно, вы потребуете объяснений. Дариане обнаружили — дайте срок, и мы, может, сами обнаружим, — что Эйнштейн был прав. Материя не способна перемещаться со скоростью большей, чем скорость света, без превращения в энергию. А вам ведь не хотелось бы превратиться в энергию, не правда ли? Дарианам тоже — а исследования в Галактике они, тем не менее, начали, и начали давно.

Дело в том, что на Даре пришли к выводу: можно путешествовать со скоростью выше скорости света при условии синхронного передвижения во времени. То есть путешествовать не в пространстве как таковом, а в пространственно-временном континууме. И в своем полете от Дара до Земли путешественники благополучно покрыли расстояние в 163 тысячи световых лет.

Но одновременно они переместились в прошлое на 1630 веков, так что время путешествия для них самих оказалось равным нулю. Потом, на пути домой, они переместились, на 1630 веков в будущее и попали в пространственно-временном континууме в исходную точку. Надеюсь, вы разобрались, что я хотел сказать.

Словом, так или иначе, а куб парил, невидимый для землян, на высоте одной мили над Филадельфией (и не спрашивайте меня, почему над Филадельфией, — сам не представляю, как можно выбрать Филадельфию для чего бы то ни было вообще). Куб парил там уже четыре дня, а Три и Девять ловили и анализировали радиопередачи, пока не научились понимать их и разговаривать на том же языке.

Нет, конечно, ничего они не выяснили ни о нашей культуре, какова она на деле, ни о наших обычаях, каковы они в действительности. Сами посудите, мыслимое ли дело составить себе картину жизни на Земле, отведав каши из радиовикторин, мыльных опер, дешевых скетчей и ковбойских похождений?

Правда, дариане не особенно интересовались, какая тут у нас культура, их заботило одно: чтобы она не оказалась слишком развитой и не могла представлять для них угрозу, и за четыре дня они уверились, что угрозой и не пахнет. Трудно их винить, что они пришли к такому мнению, тем более что они правы.

— На посадку? — спросил Три.

— Пора, — сказал Девять.

Три обвил своим телом рычаги управления.

— …Ну да, я же видел, как ты дрался, — разглагольствовал Хэнли. — Ты был хорош на ринге, Кид. Не попадись тебе такой никудышный тренер, ты бы знаешь кем заделался!.. Было в тебе такое… хватка, вот что. А как насчет того, чтобы зайти на уголок и выпить?

— За чей счет, Хэнли? За твой или за мой?

— Понимаешь, Кид, я как раз поиздержался. Но не выпить мне нельзя — душа горит. Ради старой дружбы…

— Нужна тебе выпивка, как щуке зонтик. Ты и сейчас пьян, так уж лучше пойди проспись, покуда не допился до чертиков…

— Уже, — сказал Хэнли. — Да они мне нипочем. Вот, полюбуйся, они же у тебя за спиной…

Вопреки всякой логике Кид Эгглстон оглянулся. И тут же, издав пронзительный вопль, свалился без памяти. К ним приближались Три и Девять. А позади рисовались неопределенные очертания огромного куба — каждое ребро футов по двадцать, если не более. И этот куб был и в то же время как бы не был — жутковатое зрелище. Наверное, именно куба Кид и испугался.

Ведь в облике Три и Девять, право же, не было ничего пугающего. Червеобразные, длиной (если бы их вытянуть) футов по пятнадцать и толщиной в центральной части тела около фута, а на обоих концах заостренные, словно гвоздики. Приятного светло-голубого цвета — и без всяких видимых органов чувств, так что и не разберешь, где у них голова, а где ноги; да это и не важно, потому что выглядят оба конца совершенно одинаково.

К тому же, хоть они и придвигались все ближе к Хэнли и распростертому на панели Киду, у них не удавалось различить ни переда, ни зада. Двигались они в своем нормальном свернутом положении, плывя в воздухе.

— Привет, ребята, — сказал Хэнли. — Напугали вы моего дружка, черт вас дери. А он бы мне поставил — прочитал бы мораль, а потом поставил. Так что с вас стаканчик…

— Реакция алогичная, — заметил Три, обращаясь к Девять. — И у другой особи тоже. Возьмем обоих?

— Незачем. Другая, правда, крупнее, но слишком уж слабенькая. К тому же нам и одной довольно. Пошли!

Хэнли отступил на шаг.

— Поставите выпить — тогда пойду. А нет — желаю знать, куда вы меня тащите…

— Мы посланы Даром…

— Даром? — переспросил Хэнли. — Даром только кошки мяукают. Так что никуда я с вами не пойду, если вы, сколько вас, не поставите мне выпить…

— Что он говорит? — осведомился Девять у Три. Три помахал одним концом в том смысле, что и сам не понял. — Будем брать его силой?

— А может, он пойдет добровольно. Существо, вы войдете в куб по доброй воле?

— А там есть что выпить?

— Там все есть. Просим вас войти…

И Хэнли приблизился и вошел. Он, конечно, не очень-то верил в этот призрачный куб, но терять ему было все равно нечего. А потом, раз уж допился до чертиков, лучше всего отнестись к ним с юмором. Куб изнутри был твердым и теперь не казался ни прозрачным, ни призрачным. Три намотался на рычаги управления и легкими движениями обоих концов управлял чувствительными механизмами.

— Мы в подпространстве, — сообщил он. — Предлагаю сделать остановку, изучить добытый образец и установить, пригоден ли он для наших целей…