Карл Шрёдер - Синхромир

Девушка исчезла, заявив, что ей нужно «подготовить почву». Какую такую почву, интересно? Дело пахло скверно. Разве нельзя было просто зайти в офис администрации порта и приказать роботам выпустить корабль её брата? Тоби мог командовать ботами, но вот людьми… Всякий раз, представляя себя перед властями города, Тоби вспоминал, с какой лёгкостью им управляли Эммонд и М’бото. Корва произносила имя Макгонигал так многозначительно. Куда подростку Тоби до такого величия! Как только он попробует блефовать, его тут же раскусят.

Спал он плохо. То видел себя в тюремной камере местной полиции, то думал о брате. Питер-тиран! Тоби всё спрашивал себя: «Ну как мог младший брат сделать такое с народом Корвы?»

И вспоминал, как сам вместе с Питером создавал миры и управлял ими железной рукой. В «Консенсусе» они освоили тиранию в совершенстве. Конечно, тогда была симуляция, а теперь – реальность. Но знает ли Питер, где пролегает граница между игрой и явью? Может, он проснулся однажды и подумал: «А смогу я построить идеальное общество?» Или делал один незаметный шажок за другим, пока не вышел в реальность, не переставая думать, что всё это – лишь игра?

Жуткие мысли. Они лишили Тоби покоя, не дали отдохнуть. Наутро, глядя на измученного хозяина, Орфей жалобно запищал.

Тоби чувствовал себя хуже некуда. Но ведь за жильё и еду надо платить. А значит, придется искать ленивых ботов, за которых можно сделать их работу. Впрочем, найти таких оказалось несложно – машины идеального мира Питера заботились о себе. Все они знали, причём с точностью до дня, какие из их систем откажут и как. Тоби было достаточно просто зайти на местную фабрику и послоняться там, выжидая, пока к нему с предложением не подойдёт очередной бот. На этот раз парню выпало четыре часа подряд сортировать пластиковые крепления. Одуряюще скучное занятие, но и успокаивающее. Неплохо, если не делать это каждый день.

Сортируя детали, он слушал лекции по истории из библиотеки, собранной вирт-очками. Поначалу он намеревался узнать, как вообще обстоят дела в человеческой вселенной и за пределами синхромиров – там, где родилась Кирстана. Но затея оказалась невыполнимой. Время там бежало и в самом деле очень быстро. Любая лекция, касавшаяся общей канвы событий, обязательно «перескакивала» через столетия или даже тысячилетия или в ней кратко сообщалось про «век сумрака» или «второй расцвет трансгуманизма». Чтобы получить хоть какое-то представление об базовой истории одного-единственного столетия из ста сорока, требовалась куча времени, потому что судьбоносные события происходили не на одной планете. Их были тысячи. Тысячи веков на тысячах планет…

В общем, мрак.

Очевидным было лишь то, что человечество и его подвиды, создания и наследники за прошедшие эпохи пережили множество взлётов и падений. Технологии развивались, и люди без конца модифицировали свои тела и свой разум. Рождались умы божественной мощи, им становилось тесно в рамках обыденности, и они покидали галактику, умирали, замыкались в себе или впадали в безумие множеством разнообразных способов. На многих мирах люди истребили себя сами или были истреблены собственными созданиями. И случалось это с утомительным постоянством. По сути, человечество как таковое сохранилось лишь в синхромирах. Они стали настоящим холодильником, хранилищем и древней человеческой ДНК, и человеческой культуры. На быстрые миры неизменно приходило безумие: лихорадка завоеваний, самоизоляция, культурный взрыв, кризис регресса, кризис прогресса, повальный контроль над разумом, лихорадочный обмен технологиями и прочая экзотика (и это не считая обычных войн, «тёмных веков» и провальных попыток терраформирования). Но почти никто не обращал внимания на бесполезные мёрзлые планетки, плывущие между звёздами. Ничтожные ресурсы синхромиров и архаичные культуры не представляли интереса для тех, кто стремился к богоподобию. И когда очередные претенденты на вселенское господство истребляли сами себя, красноречивая тишина прежде кипящих жизнью планет тревожила тот или иной синхромир, и к месту неудачи летели колонисты. Спустя несколько тысячелетий население Земли и прочих освещённых миров возрастало до нескольких миллиардов, и часть колонистов возвращалась в синхромир. Так выживало королевство Питера. И даже процветало, на свой манер.

Лучше получалось с изучением законов синхромира. Тоби понял, отчего Питер захотел наказать Фисбу. Синхромиры были частью так называемой синхросети, где каждый узел посылал и принимал сигналы в одно и то же время. Все планеты переправляли грузы и пассажиров через равные интервалы, и это ставило всех в равные условия. Если пара миров удваивала или утраивала частоту, то они могли развиваться быстрее партнёров. Такое искушение не исчезало никогда, ведь живущие быстрее других и в самом деле преуспевали.

Поначалу Тоби не понимал, отчего не позволить всем общаться, как они пожелают. Понятно, что частоты синхромиров должны естественно ускоряться, пока вся система не рухнула бы.

Для ограничений существовали две причины. И первая из них – ресурсы.

Питер выбрал частоту своего синхромира не в последнюю очередь из-за того, что при ней могли нормально обеспечивать себя даже самые малые поселения. Именно поэтому королевство Макгонигалов добилось таких успехов. Крохотные колонии, не владевшие даже куском кометного льда, собирали ничтожные остатки межзвёздного газа магнитными ловушками. В пропасти столь пустой, что на её кубический сантиметр едва ли приходился единственный атом, ловушки наполняли свои колоссальные лёгкие водородом, словно киты, процеживающие редкий планктон океана. Требовались десятки лет, чтобы добыть для термоядерного реактора достаточно топлива для визита к ближайшим соседям. Но даже эти нищие поселеньица могли вносить свою лепту в рост благосостояния синхромира 360/1, потому что успевали за его ритмом.

Если жить на относительно богатой планете, вроде Уоллопа или Лоудауна, можно собирать ресурсы и производить товары с любой скоростью. При этом они могли переключиться на другую частоту, например 36/1, то есть проживать десять месяцев за каждый месяц в империи Питера. На первый взгляд кажется, что это огромный плюс для местной индустрии, ведь производительность возрастает в десятки раз. Однако поскольку бодрствование в десять раз длиннее, то и ресурсов потребляется значительно больше.

Но ещё важнее то, что при увеличении частоты сокращалось число торговых партнёров. Это и была вторая причина ограничений, менее очевидная, но более важная. Путешествие между синхромирами занимало десятилетия в реальном времени. Двигаясь со средней скоростью обычного дешёвого корабля на термоядерной тяге, за тридцать лет сна в 360/1 можно было покрыть расстояние в половину светового года без дополнительной зимовки. А за одну ночь в 36/1 проходила только десятая часть этого расстояния. Но число доступных партнёров уменьшалось не в десять раз. Планеты – не точки на плоскости, они раскиданы в трёхмерном пространстве. Удвоение дистанции перелёта увеличивало объем пространства, доступный для корабля, далеко не в два раза, а гораздо больше.