Карл Шрёдер - Синхромир

– О чём ты?

– Я хотела сказать … в общем, ты мог бы остаться. Здесь.

Последнее слово она произнесла чуть слышно и по-прежнему глядя куда-то в сторону.

– Я же не могу вечно гостить в твоём доме.

– Я не это имела в виду, – выговорила она, снова залившись краской. – Ох, чёрт!

Девушка вскочила, но Тоби схватил её за руку:

– Я бы хотел остаться. Значит, ты тоже этого хочешь?

– Ты что, глупый? Конечно, хочу! Но тебе-то не терпится мир спасать, будить Императрицу Времени и всякое такое. Я никогда не считала тебя …

Тоби подумал о том, что на самом деле боится встречи с мамой. Наверняка с ней что-то случилось, что-то сломалось. Кто же бросит семью – весь свой мир! – ради того, чтобы дожидаться одного потерявшегося сына? От таких мыслей ему становилось не по себе. И он не представлял, как рассказать об этом Корве.

Он и не пытался.

Просто поцеловал её.

Орфей давил на живот так, что казалось, на Тоби положили тысячефунтовую гирю. Деннер храпел. Слабенький, но такой приятный, обнадёживающий звук.

В дверь снова постучали. Тоби приподнял голову и осмотрелся. Он спал… да, и поцеловал Корву прошлым вечером. Потом было тяжело заснуть, он всё думал о ней, а ещё о том…

Что за одну ночь прошло два с половиной года. Он сел, согнав зверька. Тот заполз под сбившееся одеяло и снова захрапел.

– Гаррен? – позвал отец Корвы из-за двери и постучал.

Тоби посмотрел по сторонам, глянул на себя. Кажется, прошла всего лишь обычная ночь гибернации. Рассудком он понимал, что неизменность комнаты – результат немалой работы машин и биометрических систем. Ведь если он спал два с половиной года – то в полузамороженном состоянии. Комната прогревалась неделями до пробуждения, аппаратура «скорлупы» работала день и ночь, чтобы восстановить тело, боты старались, чтобы убрать следы распада и запустения. Тоби вздрогнул, подумав обо всех процедурах и хлопотах, и отозвался: «Я здесь!»

– Тоби, можешь выйти? Тут… в общем, у нас гости.

Он выбрался из постели.

– Дайте мне пять минут!

Бессмысленно гадать, что и как. Очевидно, что-то снова пошло не так, случилось непредвиденное. У него осталось лишь несколько минут, которые он решил потратить на душ в крохотной кабинке. Затем Тоби оделся, погладил Орфея, глубоко вздохнул и взялся за ручку двери. Время расстаться с мечтой, родившейся вчера у них с Корвой.

Кейшионы ждали в верхней гостиной, лица у них были хмурыми. Тоби прошёл мимо, спустился по лестнице. Корва, сцепив руки, стояла у выходных дверей. Едва взглянув на нее, парень шагнул наружу.

На газоне перед домом выстроились шеренги военных роботов. Тоби доводилось видеть такое лишь в игре. Над машинами зависли боевые квадрокоптеры, а поодаль серыми облаками застыли военные корабли.

Перед роботами собралась внушительная делегация. По меньшей мере, дюжина мужчин и женщин в яркой униформе. Женщина, стоявшая в центре, шагнула вперёд. Её лицо светилось от радости. Она низко поклонилась – все остальные последовали ее примеру. Поклонились боты. Накренились дроны. За склонёнными головами Тоби видел удивлённые лица соседей, с которыми он только вчера праздновал конец оборота.

– Добро пожаловать! – охрипшим от волнения голосом проговорила женщина. – Добро пожаловать, Тобиас Уайатт Макгонигал, в созданный тобой синхромир – и на планету Фисбу!

Все вокруг почтительно забормотали и склонились ещё ниже.

В салоне роскошного аэрокара стояла мертвая тишина. Было неловко. Хоть бы слово кто обронил. За тёмным стеклом солнце вдруг стало кроваво-красным, под стать настроению Тоби.

Во время торжественной церемонии у дома Кейшионов Тоби заметил Халена. И, не обращая внимания на поклоны и речи, пошёл прямиком к нему.

– Вот надо было тебе взять и все рассказать им, да? Не захотел ждать, пока я решу все сам? Пока обдумаю? Хотел меня заставить?

Никто, кроме ближайших родственников Корвы и безбилетников, не знал, кто такой Тоби. И он не сомневался, что выдал его правительству именно Хален.

Тот и не пытался отрицать, лишь пожал плечами.

– Да, это я рассказал им, но они пообещали оставить тебя в покое.

– Это называется оставить в покое? – Тоби указал на собравшихся.

– Наверное, что-то случилось …

И вот теперь Тоби сидел, зло уставившись в окно аэрокара, и думал, что же делать дальше. С учётом того, что Хален сказал потом, его поступок и в самом деле казался очевидным и логичным.

Эвайна направлялась на Фисбу. И, согласно правительственным данным дальнего сканирования, – во главе целого флота.

– Куда мы летим? – резко спросил Тоби чиновницу, сидящую напротив.

– В «Линин Пайнс». Это курорт. Лучшее место из всех, какие мы смогли отыскать. Надеюсь, оно вам понравится.

– Понравится? И что мне должно понравиться?

Вне себя от злости, он глянул на неё и на Халена, сидящего рядом. Вдруг Тоби почувствовал, как Корва положила руку на его ладонь и услышал шепот:

– Ты разве не видишь – ей очень страшно?

Парень опешил и вдруг понял: эти министры и представители чего-то там, сидящие в неловкой тишине и поглядывающие на него искоса каждые пару секунд – не конвой для пленника, и даже не эскорт почётного гостя. Ведь он – Макгонигал. Это они – его гости, потому что Фисба – его мир. Жильцы отчаянно пытались произвести хорошее впечатление на домовладельца, вернувшегося после долгой отлучки.

– Простите, – сказал он растерянно улыбавшейся женщине. И сам, слегка оторопев, протянул ей руку: – Я – Тоби.

Изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие, женщина позволила пожать её вялые пальцы:

– Каластрина де Фанто Эсперион, – представилась она. – Назначенный опосредователь Демократической дюжины Великого Байта.

Тоби уже знал, что Байтом назывался большой С-образный южный континент. То есть Эсперион – представитель приблизительно шестисот миллионов человек.

– Назначенный, но не избранный?

Он уже хотел надеть очки и посмотреть, что это значит, но ведь эти люди понимали, кто он, и могли догадаться о его невежестве.

К его удивлению, Эсперион покраснела:

– Я всего лишь назначенный опосредователь, а не глава и не полномочный представитель. Я не хотела этого назначения, но вышло так, что я голосую, следую моде и приобретаю товары так же, как пятьдесят миллионов других людей. Можно быть уверенным, что они, будучи в совете, проголосовали бы так же, как я. Я стараюсь, по крайней мере пока у меня есть силы и пока я не продемонстрирую свою несостоятельность. Я только второй год на должности.

Значит, это общество построено по одной из моделей глобальной демократии. Наверное, стоило раньше изучить особенности местной политики. Но ведь он не обращал внимания на частности, сконцентрировавшись на общей картине: истории синхромира и места Макгонигалов в ней. Тоби взглянул в окно и тяжело вздохнул.