Виктор Точинов - Все лики смерти (сборник)

Действительно, куда более удивительным оказался материал крохотной пульки. Она была серебряная! Или – из сплава, очень напоминавшего серебро.

– Вот это да! – изумился Лесли. – Неужели действительно какая-то чертовщина? Интересная цепочка выстраивается: биплан-призрак – пилот-призрак – серебряная пуля…

У меня выстроилась более короткая цепочка: серебро – ювелир.

– Я думаю, повторять обыск смысла нет, – сказал Лесли. – Либо колье уже найдено гостями Брезмана, либо спрятано так надежно, что с лету не найти… Осмотрим коровник? Если ваши, Кеннеди, предположения верны, там должны остаться следы биплана-призрака.

Как выяснилось, в качестве ангара на ферме использовался не коровник – но огромный сарай для сена, ныне пустующий, что сути не меняло. Следы там нашлись. Заодно нашелся и сам биплан! Это оказался именно он, биплан-призрак, свалившийся нам на головы во время бракосочетания, испортивший весь праздник и исчезнувший вместе с фамильной драгоценностью…

Но, Отец Небесный, в каком же он был состоянии!

И при первой нашей встрече самолет производил впечатление чудом держащейся в воздухе развалины, а уж теперь… Казалось, над ним долго и основательно трудился маньяк-расчленитель, воспылавший вдруг ненавистью к старинным аэропланам – или желанием разыскать колье Кэппулов? Было вспорото и разрезано все, что можно: матерчатая обшивка самолета, пухлые колеса его шасси, обивка кресел пассажира и пилота… Двигатель оказался наполовину разобран – по всему судя, посредством кувалды. Содранные с крыльев пулеметы валялись на бетонном полу – и, похоже, поработал с ними тот же мастер, что и с мотором бедняги биплана.

При виде пулеметов, кстати, мгновенно выяснилась причина безвредной и беспульно-безгильзовой стрельбы.

– Бутафория, – сказал Кеннеди, легонько толкнув ботинком раскуроченный кожух «льюиса». – Голливудская бутафория. Патронов тут вообще нет – ни боевых, ни холостых. В форсунке, изображающей дульный срез, порциями взрывается смесь ацетилена и кислорода. А вот и постановщик дымовой завесы – тоже не боевой, киношный…

Чего-то подобного я, собственно, и ожидала – и на останки пулеметов не отвлекалась. Осматривала обшивку плоскостей. Она оказалась весьма любопытной – лишь подойдя практически вплотную, можно было разглядеть, что псевдодыры, оставшиеся на месте содранных и болтающихся кусков обшивки, на деле самым тщательным образом заделаны плотной прозрачной пленкой. Подъемная сила крыльев не пострадала ни в малейшей степени. Приспособление, которым подхватили ларец с колье, на биплане отсутствовало. Виднелись лишь следы его крепления к фюзеляжу.

Лесли тем временем осматривал псевдо-Джудифь, небрежно выброшенную из кабины псевдо-«Мустанга» и лежавшую чуть в стороне.

– Обидно, – сказал он, – когда красивая легенда оказывается таким вот дешевым мошенничеством… А с другой стороны, я рад, что проклятие старого Кэппула оказалось лишь словами, глупыми и пустыми. Что Джудифь улетела со своим парнем, и где-то жила с ним долго и счастливо, и рожала ему детей…

Я – совершенно не вовремя – подумала: пора Фрэнку жениться. Пошла взглянуть на останки псевдо-Джудифь. И остановилась, изумленная.

ЭТО БЫЛА НЕ ОНА!

Нет, пожалуй, я не совсем ясно выразилась. Скелет подлинной Джудифь Кэппул никто в этом сарае обнаружить и не рассчитывал. Но лежащий под ногами у Лесли муляж не имел ничего общего с тем, что я хорошо разглядела за спиной пилота биплана-призрака. Там был настоящий скелет или весьма точное его подобие. Здесь же – очень грубая подделка. Нечто изображающее череп, небрежно вырезанное из чурбака – так дети вырезают пугалки из тыкв на Хэллоуин – и раскрашенное белой краской. Костяк под платьем состоял из связанных палок.

Когда я поделилась наблюдениями с коллегами, они усомнились.

– Ты ошиблась, Элис, – заявил Кеннеди. – В быстро пролетевшем биплане невозможно разглядеть детали скелета. Это уже поработало твое воображение, достраивая смутно мелькнувшую картинку.

– Никакое не воображение! – возмутилась я. – У той «Джудифь» платье разодралось на груди – виднелись ребра. А рука лежала на спинке переднего сиденья – костяк руки. У этого же муляжа попросту нет таких деталей.

Они не стали спорить (хотя, похоже, остались при своем мнении). Лесли примирительно сказал:

– Возможно, Брезман сделал эту куклу, увидел: слишком грубая – и выбросил. Раздобыл настоящий скелет.

Ага, подумала я. А потом так в него влюбился, что убежал в ночь со скелетом под мышкой. И еще подумала: все-таки недаром я подписала кабальный договор с «Медиумом». Хотя в списках клиентов на их распечатках не оказалось ни ювелира, ни возглавляемой им фирмы, ни профессора-историка, но, возможно, обнаружится кто-то из новых всплывающих в деле персонажей. И почему-то мне казалось, что это будет не пилот Джордж Брезман.

– Будете вызывать ваших людей? – спросил Кеннеди.

– Пожалуй, пока не стоит, – задумчиво ответил Лесли. – Попробуем поискать колье еще раз, втроем… И здесь, и в доме.

Я его вполне понимала. Нашему компаньону совершенно не улыбался такой вариант: кто-то из подчиненных-полицейских с ликующим воплем обнаруживает колье – и вместе с ним семь миллионов премии. Наши семь миллионов. Ну или почти наши…

Мы стали искать. Скажу сразу: колье не нашли.

Но кое-какие находки интерес вызывали.

Во-первых, выяснилось, что стреляет Фрэнк не хуже покойного Джека Саллини. В корпусе биплана обнаружились четыре пулевых отверстия. А сиденье пилота оказалось запятнано кровью! На всякий случай я взяла ее образцы – лишняя улика, доказывающая, что за штурвалом сидел именно Брезман, не помешает.

Во-вторых, в биплане имелся ящик для перчаток, весьма напоминающий автомобильный. Выпотрошенный – содержимое, вываленное на пол кабины, не заинтересовало лихорадочно искавших колье людей. А зря. Там обнаружился комплект полетных карт с проложенным маршрутом, подробно проработанным. Трасса получалась отнюдь не прямая – но шла по безлюдным местам, в облет всех мегаполисов. Карандашные пометки, по всему судя, указывали места ночевок и заправок – все, как на подбор, тоже в малонаселенной местности. Но самое интересное – маршрут вел прямиком из Ост-Кемпена в Техас, к мексиканской границе! Лже-«Мустанг» собирался повторить в обратном направлении семидесятилетней давности полет «Мустанга» настоящего…

Третья заинтересовавшая меня находка обнаружилась в доме, в комнате, приспособленной Брезманом под жилье. Это был большой блокнот с перфорированными листами. Часть из них была вырвана, а на верхнем имела место запись – крупным мужским почерком, почти квадратными буквами: