Леви Тидхар - Юная Венера (сборник)

Еще дважды он останавливался, чтобы зарисовать яркое длиннохвостое существо, похожее на птицу, которое сорвалось с верхушки дерева и планировало в воздухе.

В конце концов мы сделали привал на плоской площадке возле болота. Эрик улыбался, наслаждаясь удовлетворением своего научного любопытства, полностью погрузившись в изучение флоры и фауны чужой планеты.

– Тут встречаются тропы, значит, есть крупные животные. Надо выяснить, где у них водопой, – сказал он.

Я сидел спиной к нему, поглядывая на скалы, возле которых мы приземлились, и потягивал воду из фляжки.

И тут я почувствовал, что спина Эрика распрямилась.

– Чарльз, – прошептал он.

– Да.

– Не двигайся.

Земля дрогнула. Потом еще раз. Я медленно поворачивал голову. Шестиногий зеленый пятнистый зверь высотой десять футов с яростным змеиным шипением повернулся к нам.

Но не это заставило мой желудок судорожно сжаться. Длинный худой человек, с такой бледной кожей, что она казалась прозрачной, приподнявшись на кожаных стременах, вытянул в нашу сторону нечто, напоминающее длинноствольное оружие.

– Он двуногий, – выдохнул Эрик. – И гуманоид. Прекрасно!

– У них есть оружие, – пробормотал я.

– Должно быть, эта какая-то форма человека, развивающаяся по параллельной ветви эволюции. Венера и Земля – братские планеты, значит, и мы братья, – проговорил Эрик, почти не двигая губами. – А может, мы произошли от единого предка.

Он не закончил свою мысль, когда четыре венерианца кинулись на нас. Тяжелые ноги животных топотали, а длинные шеи вытянулись вперед со страшным шипением.

Я рывком поднял Эрика на ноги, и мы рванули в джунгли, но через секунду топот ящероподобных скакунов был уже рядом, и по нашим спинам хлопнула тяжелая сеть. Мы рухнули на землю, путаясь в сети и пытаясь перерезать веревки ножами. Мне удалось выпутаться первому, я вскочил на ноги; Эрик последовал за мной.

Он поднял мачете, но из винтовки в руках венерианца вырвалась яркая вспышка. Эрик закричал и бросил нож, прижимая к себе руку.

– Лучше брось оружие, – прошипел он.

Я опустил нож на землю.

Венерианцы смотрели на нас огромными глазами, их зрачки были большими и темными, затем они спешились, держа в руках веревки.

Через минуту мы были привязаны позади животных, и наездники потащили нас вниз по тропе, через джунгли.

– Я не понимаю, – пораженно произнес Эрик, – мы гости из другого мира. Они должны были заметить наш корабль. Мы должны выглядеть для них странно. Это Первый Контакт, а что они делают?

– Не знаю, – ответил я, задыхаясь, с трудом успевая за рывками веревки.

Нас притащили в какое-то поселение с хижинами, сделанными из длинных бревен, закрытых листьями. Вокруг котлов сидели хмурые венерианцы. Увидев нас, они начали кричать, тыкая в нас пальцами и широко улыбаясь, наездники отвечали им тем же.

– Мы. Пришли. С миром! – провозгласил Эрик и за свои старания был награжден ударом по голове. Он пошатнулся, но я подхватил его и помог устоять на ногах, когда нас, подталкивая, повели к клетке, стоящей в центре деревни.

Я понимал, что нужно поскорее узнать о венерианцах как можно больше, но вместо этого делал все возможное, чтобы облегчить состояние Эрика и не дать ему упасть в обморок.

Удар по голове никогда хорошо не заканчивается.

Поэтому я не сразу заметил вторую партию венерианцев. Они торжественно въехали в деревню, ведя остальных членов нашего экипажа. Командир Хестон Джеймс шел впереди под прицелом винтовок. Рядом Шеппард, поддерживающий Тэда, в порванной одежде и в синяках.

В клетке Хестон быстро осмотрел Эрика.

– Он поправится, – мрачным голосом сказал командир. – Тэд ранен гораздо опаснее. Он отбивался всю дорогу. Они подстрелили его.

На животе Тэда чернело отвестие. Кровь запеклась, но мы все обладали достаточными знаниями в медицине, чтобы понять, что его ранение смертельно.

– Чарльз, ты эксперт по языкам и связи, что можешь сказать о них? – спросил Хестон.

Я отрицательно покачал головой. Я был переводчиком в нашей команде, но это значило, что я учил около семи языков, когда был в колледже, еще до войны. Неоконченное лингвистическое образование выручало меня, когда надо было связаться с чужими экипажами.

– Это другая планета. Другой вид. И я присматривал за Эриком.

– Чертовы дикари. – Хестон сплюнул. – Ездят на животных, живут в хижинах, это просто дикари.

Я промолчал.

Тэд скончался через несколько часов, до последнего вздоха мучаясь от боли. Когда рассеянный облаками солнечный свет стал гаснуть, мы все попытались заснуть.

Ранним утром нас разбудили крики Шеппарда, возле которого стояли маленькие венерианцы, тыкая его острой палкой сквозь прутья решетки. Эрик растерянно оглядывался по сторонам. Слава богу, ему было лучше. Его единственный комментарий к этой ситуации содержал поразительное наблюдение.

– Мне кажется, такая бледная кожа – следствие адаптации, – пробормотал он чуть слышно. – На поверхность Венеры попадает не так уж много света. Если взглянуть на землян, заметно то же самое. Чем дальше на север, тем меньше солнца, тем более светлые встречаются люди.

На следующее утро мы спустились с плато и через два дня тряски достигли крепости, похожей на гигантского морского ежа, ощетинившегося черными каменными шипами. Возле крепости венерианцы долго обсуждали что-то с другими аборигенами, одетыми в яркие красные шелка.

Затем группа венерианцев вышла с ящиком винтовок.

– Кажется, нас только что продали за винтовки, – сказал Шеппард. – Боже правый!

Жители деревни развернулись и уехали, оставив нас перед крепостью.

– Они не знают, что мы пришли с неба, – сказал Эрик слегка дрожащим голосом.

– Значит, мы должны выучить местный диалект, – тихо ответил командир Джеймс. – Это займет время, конечно. Мы скажем им, откуда мы прибыли. Но они должны бы и сами видеть, что мы другие.

– Они считают нас, – произнес я в первый раз за утро, – другими венерианцами, из какой-то неизвестной части планеты.

– Прекратим этот разговор, – приказал Хестон.

Всю следующую неделю нас куда-то везли. Телеги… Потом обозы… Часто нам приходилось идти за всадниками, привязанным к лошадям, и бледные венерианцы подгоняли нас криками. Шеппард и Эрик отмечали на карте все повороты и перемещения, чтобы мы могли вернуться обратно на корабль.

На второй неделе пути влажный воздух перестал казаться нам таким тяжелым. Мы перестали удивляться пушистой растительности, хотя каждый раз, когда из зарослей доносился шум, я вздрагивал.

К концу второй недели мы прибыли на побережье. Крупный город-крепость наполовину тонул в изумрудных лесах, наполовину вдавался в серый океан. Доки уходили в воду, как пальцы, а сырые дамбы защищали берег от ударов стихии. За крепостной стеной тянулись ряды каменных домов. Со складов, окрашенных в пастельные тона, сочились странные ароматы, которые никто из нас никогда не чувствовал. Корица? Или местный сорт ванили?