Джек Вэнс - Дар речи

- Я подошел к краю утеса. Это было как удар; только что мои фары светили на кораллы, на все эти белые башни и шпили, - и вдруг ничего. Я был над Глубинами. Мне стало страшновато. - Флетчер ухмыльнулся. - Это неразумно, конечно. Я измерил глубомером - дно было в 12 тысячах футов внизу. Мне это не понравилось, я повернул обратно. И тут заметил справа огни. Я потушил фары, двинулся на разведку. Огней была россыпь, словно я плыл над городом, и почти так это и было.

- Декабрахи? - спросил Дамон.

Флетчер кивнул.

- Декабрахи...

- Вы хотите сказать: они сами его построили? Вместе с огнями?

Флетчер нахмурился.

- В этом я не могу быть уверен. Коралл вырос в таких формах, что получились маленькие каморки, куда можно вплыть и выплыть и делать все, что им нужно делать в доме. Разумеется, защиты от дождя им не нужно. Они не строили эти коралловые пещеры так, как мы строим дома, но это и не выглядит настоящим кораллом. Похоже, что они заставляли его расти, как им нужно.

Мерфи сказал неуверенно:

- Значит, они разумные.

- Нет, это не обязательно. В конце концов осы строят свои сложные гнезда, пользуясь только инстинктом.

- Каково ваше мнение? - спросил Дамон. - Какое впечатление это производит?

Флетчер покачал головой.

- Я не могу быть уверен. Не знаю, какую мерку тут применять. "Разум" - это слово, имеющее тысячи смыслов, и мы применяем его слишком узко и искусственно.

- Я не понимаю, - заявил Мерфи. - Как вы думаете, деки разумны или нет?

Флетчер засмеялся.

- А люди разумны?

- Конечно. Так они говорят по крайней мере.

- Так вот, я хочу сказать, что нельзя мерить разум декабрахов человеческим разумом. Их надо судить по другой мерке - по их собственной. Люди пользуются орудиями из металла, глины, волокна, неорганических материалов - неживых. Я могу представить себе цивилизацию, развившуюся на живых орудиях специализированных существах, применяемых господствующей группой для специальных целей. Предположим, что на такой основе живут и декабрахи. Они заставляют коралл расти в нужных им формах. Они пользуются мониторами как лебедками или подъемными кранами, или как ловушками, или для добывания чего-нибудь из воздуха.

- Тогда, значит, - произнес Дамон, - вы думаете, что декабрахи разумны?

Флетчер покачал головой.

- Разум - это только слово, только определение. То, что деки делают, может не поддаваться нашим определениям.

- Это мне не под силу. - Мерфи откинулся на стуле.

Дамон настойчиво продолжал:

- Я не метафизик и не семантик, но мне кажется, что мы можем сделать решающий опыт.

- Какая разница, разумны они или нет? - спросил Мерфи.

- Большая разница, - ответил Флетчер, - с точки зрения закона.

- Ааа, понял, - сказал Мерфи. - Учение об Ответственности.

Флетчер кивнул.

- Нас могут выкинуть с этой планеты за ранение или убийство разумных обитателей. Это бывало.

- Верно, - поддержал Мерфи. - Я был на Алкаид-2, когда такая неприятность случилась с Гравитонной Корпорацией.

- Итак, если деки разумны, то нам придется быть начеку. Вот почему я встревожился, увидев дека в чане.

- Ну, что же, разумны они или нет? - спросил Мальберг.

- Есть один решающий признак, - повторил Дамон. Все взглянули на него выжидающе.

- Ну? - произнес Мерфи. - Выкладывайте.

- Сообщение между собой.

Мерфи задумчиво кивнул.

- Кажется, это подходит. - Он взглянул на Флетчера. - Вы заметили, чтобы они сообщались между собою?

Флетчер покачал головой.

- Я завтра возьму с собой камеру и звукозапись. Тогда мы узнаем наверняка.

- Кстати, - заметил Дамон, - почему вы спрашивали о ниобии?

Флетчер почти забыл об этом.

- У Кристела на столе был кусочек. Может быть... я не уверен.

Дамон кивнул.

- Так вот, может быть, это и совпадение, но в деках полно ниобия.

Флетчер пристально взглянул на него.

- Он у них в крови, и много содержится во внутренних органах.

Флетчер замер, не донеся чашку до рта.

- Достаточно, чтобы это было выгодным?

Дамон кивнул.

- Вероятно, сотня граммов на организм или больше.

- Ну-ну, - произнес Флетчер. - Это действительно очень интересно.

* *

*

Дождь шумел всю ночь; налетел сильный ветер, поднимая и нося дождь и пену. Большая часть команды легла спать, фактически все, кроме стюарда Дэйва Джонса и радиста Меннерса, сидевших за шахматами.

Сквозь шум ветра и дождя послышался еще один звук - металлический скрежет, пронзительный скрип, ставший слишком громким, чтобы не услышать его. Меннерс вскочил, кинулся к окну.

- Мачта!

Она была смутно видна сквозь дождь и качалась, как тростник, все увеличивая размах колебаний.

- Что можно сделать? - вскричал Джонс.

- Одна группа растяжек лопнула. Сейчас ничего, - произнес Меннерс.

- Я позову Флетчера. - Джонс кинулся по коридору к спальням.

Мачта резко вздрогнула, замерла на какие-то доли секунды под необычным углом и рухнула на цех переработки.

Прибежал Флетчер, поглядел в окно. Сейчас, когда фонарь на мачте погас, плот выглядел мрачно и зловеще. Флетчер пожал плечами, отвернулся.

- Ночью ничего нельзя сделать. Выйти на палубу - значит, рисковать жизнью.

Утром осмотр места происшествия показал, что две растяжки аккуратно перепилены или перекушены. Мачту, легкую по конструкции, быстро разрезали, оттащили в сторону поломанные части. Плот казался голым и плоским.

- Кто-то или что-то, - заговорил Флетчер, - старается причинить нам как можно больше неприятностей. - Он поглядел через серовато-розовый океан туда, где за пределами видимости плавал плот Морской Рекуперации.

- По-видимому, - заметил Дамон, - вы говорите о Кристеле.

- У меня есть подозрения.

Дамон взглянул в ту сторону.

- Я практически уверен.

- Подозрение - не доказательство, - произнес Флетчер. - Прежде всего, чего Кристел надеется добиться, нападая на нас?

- А чего добились бы декабрахи?

- Не знаю, - сказал Флетчер. - Хотел бы знать. - Он пошел переодеться в подводный костюм.

Водяной жук был готов. Флетчер укрепил камеру в наружной оправке, присоединил звукозапись к чувствительной диафрагме на кожухе, потом сел и закрылся колпаком. Жук погрузился в океан. Он наполнился водой, и его блестящая оболочка исчезла в глубине.

Команда починила крышу цеха переработки, подняла и установила мачту.

День уходил, наступили сумерки и сиреневый вечер. Рупор зашипел, забормотал, потом усталый голос Флетчера сказал с усилием:

- Готовьтесь, я иду.

Команда собралась у борта, вглядываясь в сумерки. Одна тускло блестящая волна сохранила свою форму, приблизилась и оказалась водяным жуком. Спустили захваты, вылили воду из жука, подняли его на палубу. Флетчер вылез на палубу, устало прислонился к шлюпбалкам.

- Мне этих погружений хватит надолго.