Филип Дик - В ожидании прошлого

— А мне можно с тобой?

— Нет, — он предусмотрел вопрос, поэтому ответил без колебаний.

— Я знала, что ты бросишь меня, когда добьешься успеха и пойдешь в гору. Ты с самого начала пытался от меня избавиться, когда мы только встретились, — глаза Кэт наполнились слезами. — Эрик, я боюсь, что этот наркотик... он вызывает зависимость, мне не слезть с него, я уже сейчас не могу без него. Неужели ты оставишь жену без медицинской помощи? Мне ужасно плохо. Они говорили, возможно, это не с Земли, а из Лилии.

Эрик склонился над Кэт, встряхнул, приводя в чувство.

— Слушай, держись от этих людей подальше. Сколько раз я тебе говорил: держись...

Глупо было объяснять в очередной раз. Стало ясно, что Кэт заполучила новое оружие, с помощью которого может удержать его возле себя, — жалость. Она начнет плакать, что без него ее изведут окончательно, она погибнет в компании Плавтов, Хастингсов и им подобных. Только на Марсе, в стране детства Вергилия, мог созреть план, как уничтожить болезнь, терзавшую их годами, но здесь, на Земле, реальность снова становилась на дыбы, не желая выпускать Эрика из губительных объятий Кэт.

Арома перенес жену в спальню и бережно положил на кровать.

— Ах, — сказала она и закрыла глаза. — О Эрик, — она вздохнула.

И снова, в который раз, Эрик спасовал. Жалкий, нерешительный, сел он на краешек кровати.

— Я должен уехать, понимаешь? — он погладил ее по голове. — Пойми, это очень важно.

Кэт шевельнулась:

— Ты лжешь.

— Но почему? — он механически продолжал гладить ее по волосам.

— Если бы тебя призывал долг, ты бы поторопился воспользоваться последними мгновениями счастья и занялся бы сейчас со мной любовью. Но именно этого ты избегаешь.

Она стала расстегивать халат, произнося слова уверенно-монотонным голосом. «Снова этот неодолимый барьер между нами». И Эрик опять оттягивая время, гладит Кэт, дожидаясь спасительного вертолета. А она знает: что бы с ней ни случилось, это останется на его совести. Хуже не придумаешь.

И главное — Эрик так и не выполнил ее последнее желание. Он просто не мог заниматься с ней.... тем, что она называла любовью.

— Обед готов, — встал он, услышав звонок микроволновки.

Кэт села в постели.

— Эрик, я отомщу тебе за то, что ты бросил меня, так и знай, — она привела одежду в порядок. — Ты понял?

— Да, — ответил он и пошел на кухню.

— Я посвящу этому жизнь, — крикнула она вдогонку.

«Теперь у меня есть цель в жизни, — слышал Эрик голос из спальни. — Что может быть прекраснее мести! Это даже лучше, чем любовь, — несостоявшаяся любовь. О Боже, как я отомщу за убитые на тебя годы! Как это прекрасно, все равно что родиться заново!»

— Удачи тебе, — откликнулся он.

— Удачи? — расхохоталась она. — Я не нуждаюсь в удаче: у меня есть способности и опыт. Я очень многое узнала во время галлюцинаций — этого не передать словами. Я попробовала наркотик невероятной силы, Эрик, он полностью меняет восприятие вселенной — и особенно людей. Ты видишь их совершенно другими! Тебе надо попробовать, он может помочь даже такому, как ты.

— Мне уже ничего не поможет, — ответил Эрик.

Его слова прозвучали как эпитафия.

Эрик почти закончил укладывать вещи, когда, наконец, раздался звонок. Это был Отто Дорф, и Эрик поспешил открыть.

Оглядевшись по сторонам, гость заметил:

— Вы уже попрощались с женой, доктор?

— Да, — и поспешно добавил: — Она вышла. Я один.

Закрыв второй чемодан, он перенес его вместе с первым в прихожую.

— Я готов.

Дорф подхватил один из чемоданов, и они отправились к лифту.

— Жена не одобрила, — заметил Эрик Дорфу, пока они спускались.

— Я не женат, доктор, — ответил Дорф. — Мне все равно не понять.

Он был холодно учтив.

В вертолете, что приземлился на стоянке перед домом, ждал еще один человек. Он протянул руки навстречу взбирающемуся по трапу Эрику.

— Рад видеть вас, доктор.

Еще невидимый снизу, человек представился:

— Я Гарри Тигарден, возглавляю медицинскую службу Генерального Секретаря. Приятно видеть нового члена в наших рядах. Секретарь, правда, не проинформировал меня заранее, но это не умаляет радости от нашей встречи. Просто он всегда принимает решения с ходу, ни с кем не советуясь.

Эрик ответил на рукопожатие, еще не в силах освободиться от мыслей о Кэт.

— Арома, — представился он.

— Как самочувствие секретаря?

— Выглядит усталым.

— Он умирает, — сказал Тигарден, как о чем-то обыденном и неизбежном.

Метнув в него взор, Эрик спросил:

— Отчего? В наше время трансплант-хирургия способна...

— Делать чудеса. Знаю, — сухо перебил Тигарден. — Но вы же видели: он фаталист. Он хочет возмездия за то, что вовлек человечество в тотальный конфликт между мирами.

Тигарден помолчал, пока вертолет поднимался в ночное небо, и, когда они набрали высоту, продолжил:

— Вам не кажется, что Молинари спланировал наше поражение в войне? Что он ищет поражения? Я с вами так откровенен потому, что в настоящий момент Молинари находится в тяжелейшем состоянии. Со времени пребывания на Марсе его преследуют приступы острого гастрита, или называйте это как хотите.

— Внутренние кровотечения?

— Пока нет. Во всяком случае, он нам ничего не говорит. Он никому не доверяет.

— Думаете, это не злокачественная опухоль?

— Сколько тут можно думать? Он даже не дает провести анализы: слишком занят. Подписывает бумаги, готовит речи, — Тигарден посмотрел на Эрика. — О чем вы говорили на Вашинге?

Эрик вспомнил: «Враги повсюду. Агенты Звездной Лилии».

— Да ничего особенного.

Узнав, о чем они говорили, Тигарден мог бы взять его под арест и даже просто застрелить на месте по законам военного времени.

— А я знаю, почему вас взяли к нам, — заметил Тигарден, поняв, что ему не удовлетворить любопытства.

— В самом деле?

— Молинари одержим идеей вливания свежей крови в ряды медперсонала. Да и то сказать — мы все уже выдохлись. Вы, наверное, в курсе, что у Секретаря огромная семья, размерами превосходящая мафиозный клан; больше клана Аккерманов.

— Вообще-то я слышал, что у него три дяди, шесть кузенов и кузин, одна тетка и старший брат, который...

— И все проживают в его шайеннской резиденции безвылазно. Постоянно выпрашивают льготы, пайки, квартиры, прислугу... И еще, должен добавить, у него есть любовница.

Эрик не знал.

— Об этом не писалось даже в оппозиционной прессе. Ее зовут Мария Райнеке. Молинари встречался с ней еще до смерти жены. Формально Мария считается его личным секретарем. Она много сделала для него, без нее он, возможно, и не протянул бы столько. Лильцы ее терпеть не могут.

— Сколько ей? — Эрик представил женщину-опекуншу в возрасте самого Секретаря или даже старше. Если Молинари на вид лет пятьдесят...