Виталий Вавикин - Сонная реальность

Никогда прежде Аника не смотрела на Город клонов как на центр Возрождения, центр нового мира. Но именно здесь было ядро возрождавшейся цивилизации. И именно это место стало ее лифтом, где она застряла, но слышала, как сотни историй прорываются в сознание, пытаясь сообщить о чем-то своем, о чем-то личном и давно забытом, но не менее важном, чем реальность. И возможно, даже выбравшись отсюда, как и в истории Семенова, она уже не сможет перестать слышать эти голоса. Жизнь изменится, как изменилась жизнь подруги Лолы Бор и ее ребенка-мутанта. Жизнь, которая поставила на них крест в Седьмой колонии, но дала шанс здесь, в Городе клонов.

Какое-то время Аника еще наблюдала за бывшей подругой, затем развернулась и пошла прочь, надеясь, что общественный транспорт еще ходит и ей удастся вернуться в Первый сектор, домой. А утром на работу, в спасительную суету обязанностей и обещаний.

– Как продвигается рассказ? – спросила Аника, когда снова встретилась в архиве с Семеновым.

– Какой рассказ? – растерялся он.

– О паре, застрявшей в лифте.

– Ах, этот рассказ… – он помрачнел, нахмурился. – Думаю, что ничего не выйдет.

– Почему?

– Не знаю… Я же сумасшедший.

– А мне идея понравилась. Не сразу, но я тут подумала… В общем, лифт может быть абстракцией, верно? И голоса… Это просто знания… А два человека… Это ведь как мы с тобой в этом архиве…

– У меня была девушка, – неожиданно сказал Семенов.

– Что? – растерялась Аника.

– Ты спрашивала, испытывал ли я к кому-нибудь чувства? Да. Испытывал. До того как попал в сумасшедший дом. Была девушка, был ребенок. Но потом их забрали для трансплантации, и я… Я просто хотел понять, почему забрали именно их? Не соседей, не кого-то с соседней улицы. Конечно, это происходит довольно часто, но… мы ведь всегда думаем, что плохое может случиться с кем угодно, но только не с нами… В общем, я начал искать ответы, захотел понять… Конечно, если бы для трансплантации забрали меня, это было бы одно, но мать и ребенок… сразу… Наверное, я правда сумасшедший, если думаю обо всем этом.

– Ну почему же…

– Другие же не думают.

– Я знала человека, с которым мы встречались трижды, и каждый раз он не знал о том, кто я.

– Как это?

– Неважно, как это происходит. Важно, что я помню об этих встречах и знаю, что они реальны.

– А кто-то еще может подтвердить твою правоту?

– Причем тут это?

– Наверное, ни при чем, но если ты попытаешься что-то доказать…

– Я похожа на сумасшедшую? – спросила напрямую Аника свою единственную подругу в Городе клонов – Наташу Рупник.

– На сумасшедшую? – уборщица нахмурилась и окинула социолога внимательным взглядом.

Меньше всего Аника ожидала подобной серьезности. Она хотела лишь, чтобы Наташа просто рассмеялась, сверкнув лошадиными зубами, а тут…

– Ты что, действительно всерьез рассматриваешь возможность моего безумия? – растерянно спросила Аника.

– Тебе почти тридцать. Ни детей, ни мужа. На мой взгляд, каждый здоровый человек стремится создать семью, оставить что-то в этом мире после себя, а ты, когда я пригласила тебя в гости, сбежала, словно увидела не семью, а преисподнюю.

– Там, где я раньше жила, никогда не было так много детей.

– И где же ты жила? В сумасшедшем доме? – и снова вопрос прозвучал без намека на шутку.

Аника смотрела какое-то время уборщице в глаза, пытаясь собраться, решить, что говорить дальше. Где она жила раньше? В реальности – вот где. Но как сказать об этом? Как объяснить? Да и нужно ли объяснять?

– Ладно, просто забудь, – решила Аника.

Наташа пожала плечами, но продолжила смотреть на нее как на безумную. Аника развернулась, собираясь уйти.

– У тебя хоть подруги есть? – спросила уборщица.

– Конечно, есть, – сказала Аника.

– Я говорю о настоящих подругах. Из прошлого. О подругах, увидев детей которых ты бы не убегала как ошпаренная.

– Конечно, есть, – снова сказала Аника.

– И где они?

– Что?

– Почему они никогда не приходят к тебе? Почему я не видела их? Ни подруг, ни друзей. Никого. Ты одна.

Прямых автобусных рейсов в Третий сектор не было, хотя Аника уже привыкла добираться туда с пересадками. Лола Бор не помнила свою прежнюю жизнь в Седьмой колонии, зато сейчас она была самым реальным из всего, что окружало Анику в этом мире. Конечно, было непросто становиться другом во второй раз, но Аника убеждала себя, что если у нее получилось это однажды, то должно получиться и сейчас. Тем более что, как бы сильно ни промыли Лоле Бор мозги, где-то в глубине она должна была остаться прежней. И еще Аника верила, что где-то в глубине Лола должна помнить, кто помог появиться на свет ее ребенку. Кто рискнул ради нее всем… Пусть это было и в прошлой жизни. Для Лолы в прошлой.

– Не верю, что ты не помнишь меня, – сказала Аника после того, как Лола Бор пригрозила обратиться в службу охраны, устав от назойливых преследований незнакомой ей женщины. – Посмотри на своего ребенка. Посмотри на мои руки. Вспомни, кто держал твою дочь, когда она появилась на свет. Вспомни, кто помогал тебе.

– Моя дочь появилась на свет в центре клонирования, – уверенно сказала Лола.

– Твоя дочь родилась в Седьмой колонии естественным путем. Не было никакого клонирования.

– Ты спятила. Не знаю, кто ты, но знаю, что спятила. – Лола Бор спешно пошла прочь, почти побежала, но Аника уже не могла остановиться. Она шла следом за бывшей подругой и говорила, говорила, говорила… И так пока Лола не привела Анику прямо в участок службы охраны сектора.

Из камеры предварительного задержания Анику забрал Семенов. Охрана провожала их сочувственным взглядом – Семенов упростил объяснения, сказав, что был вместе с Аникой пациентом в психиатрической клинике.

– Ее вылечили, но иногда… на нас находит, – сказал Семенов и смущенно опустил голову.

– Как ты узнал, где я? – спросила Аника, когда участок службы охраны остался далеко за спиной.

– Ты сказала им, где работаешь. Они позвонили. Потом ко мне подошла Наташа Рупник и сказала, что я должен забрать тебя, потому что у тебя что-то не так с головой.

– С моей головой все так… – обиделась на уборщицу Аника, хотя на ее месте, наверное, поступила бы так же.

– Если с тобой все в порядке, тогда почему ты преследовала ту женщину с ребенком-мутантом? – спросил Семенов. – Ты напугала ее. Да и все те вещи, что ты говорила ей…

– Все эти вещи были правдой.

– Она родила ребенка без помощи центра клонирования?

– А ты думаешь, в центре клонирования стали бы выращивать уродца?

– Я не знаю… – Семенов помрачнел.

Какое-то время они молчали. Аника переживала из-за предательства подруги. Но было ли это предательством? Лола Бор получила здесь ту жизнь, которой не могла получить в Седьмой колонии. У нее был ребенок, был дом и были свои права. Права клона, но это уже что-то. Так на кой черт, спрашивается, ей было вспоминать тот мир, где у нее не было ничего?