Андреа Лоренс - Влюбить в себя жену

Благодаря такому отношению у Амелии сформировался несносный характер. Она была отнюдь не беспомощной и хрупкой и обладала железной волей. Она была умной и независимой, но ее отец не ценил того, чего она добивается в жизни. Он планировал, что она удачно выйдет замуж и повторит судьбу своей матери.

Отец Амелии одобрил бы ее брак с Тайлером. Он успешный бизнесмен. Драгоценные камни и антиквариат приносят ему огромную прибыль. Наценки на алмазы были сумасшедшими. Благодаря быстрой работе с поставщиками в Индии или Бельгии Тайлер приобретал высококачественные камни по удивительно выгодной цене. В любой день он мог легко заработать на драгоценных камнях четверть миллиона долларов. Если Амелия бросит работу, он сможет содержать ее и ребенка всю оставшуюся жизнь.

Но Тайлер знал, что Амелия ни за что не позволит ему этого. Он даже не предлагал ей ничего подобного, чтобы она его не покалечила. Амелия совсем не похожа на свою мать.

– Меня беспокоит твое благополучие, – продолжал он. – С одной стороны, я еще не получил пожизненную страховку на мою жену. – Он широко улыбнулся, увидев, что она неохотно улыбнулась и закатила глаза в ответ на его шутку.

– Кроме того, – сказал он, поднимаясь и садясь рядом с ней на скамейку, – ты вынашиваешь нашего малыша. Я должен убедиться, что у вас обоих есть все необходимое, и вы счастливы, здоровы и в безопасности. Ты можешь жаловаться, но я не изменю своего мнения.

Амелия секунду вглядывалась в его лицо, потом кивнула и осторожно сжала его руку:

– Спасибо тебе. Извини, что я придиралась к тебе. Мне кажется, что моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я привыкла к самостоятельности, я сама о себе забочусь. Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к тому, что обо мне заботится кто-то еще. Но я ценю твое отношение. Что бы между нами ни происходило, я уверена, что ты будешь хорошим отцом.

Рыжая прядка выскочила из пучка Амелии и упала на ее щеку. При виде персикового оттенка ее лица ему захотелось протянуть руку, погладить ее бархатисто-мягкую щеку и заправить прядь волос за ухо.

Он нежно коснулся костяшками пальцев ее скулы, отводя прядь от ее лица. Щеки Амелии покраснели. Она удивленно смотрела на него, но не уклонялась от его прикосновения.

– Я всегда хотел это сделать, – сказал он.

– В самом деле? – В ее тоне и взгляде читалось неверие.

– Да. У тебя самые красивые волосы, которые я когда-либо видел. Они похожи на жидкое пламя.

– Тайлер… – Она застыдилась. – У меня несносный характер, и ты об этом знаешь лучше остальных. Я уже начала сомневаться, что могу кому-нибудь… – Она посмотрела на свои колени. – Ты действительно думаешь, что сможешь влюбиться в меня за тридцать дней?

Тайлер не хотел лгать Амелии, но был вынужден это сделать. Если он скажет, что не намерен влюбляться не только в нее, но и вообще в кого-нибудь, то между ними все закончится. Если он старается ради своего ребенка, то должен притворяться. Нельзя расстраивать Амелию собственными сомнениями.

Но его ошеломили ее страхи. Как может такая умная, красивая и талантливая женщина сомневаться в том, что ее кто-то полюбит?

– Ты шутишь, что ли? – спросил он. – Ты невероятно привлекательная женщина. Ты отменно готовишь. Ты отпускаешь грязные шутки лучше любого парня. Ты сильная и волевая. Ты так увлеченно заботишься о других людях, что я удивляюсь, как у тебя хватает на это сил. Ты изумляешь меня каждый раз, когда мы встречаемся.

Амелия слушала его, в ее глазах стояли слезы. Тайлер не выносил ее плача. Раскрыв объятия, он крепко прижал Амелию к груди. Она положила голову ему на плечо, и Тайлер поцеловал ее шелковистые волосы.

– Я не хотел доводить тебя до слез, но ты должна знать, как ты для меня важна. Я сравниваю с тобой всех женщин, с которыми я встречаюсь, и каждая из них проигрывает на твоем фоне. Ты лучшее, что случалось со мной в жизни. Ты должна мыслить как победитель и избавиться от сомнений. И тогда ты спросишь, как меня угораздило в тебя не влюбиться.

Когда он договорил, она откинулась на сиденье и посмотрела на него. Она изучала его с любопытным выражением лица, слегка наморщив тонкий нос.

Тайлер не знал, о чем она думает, но каждой клеточкой тела ощущал ее близость. Он вдохнул тропический, цветочный аромат ее духов. Мышцы на его шее напряглись, а в жилах забурлила кровь, когда он вспомнил их ночь. Как легко прикоснуться к ней сейчас! И поцеловать. Но нельзя. Будь проклято это их первое свидание!

Словно прочтя его мысли, Амелия коснулась ладонью его щеки. Потом она наклонилась к нему. Она сосредоточенно смотрела в его глаза, пока их губы не соприкоснулись, а глаза не закрылись. Ее губы были мягкими, а поцелуй неуверенным. Тайлер старался не торопиться, позволяя Амелии взять на себя инициативу.

Ох, как ему было нелегко! От ее сладкого и нежного поцелуя его тело словно опалило огнем. Тайлер жаждал прижать Амелию к себе и страстно поцеловать в ответ. Но он сдержался, понимая, что может ее спугнуть.

Наконец она отстранилась от него, а он неохотно ее отпустил. Тайлер открыл глаза и увидел, что она смотрит на него, мечтательно улыбаясь. Глубоко вдохнув, она откинулась на сиденье и одернула тунику.

– Я, хм… Мне пора на работу.

– Хорошо, – ответил он и сглотнул, стараясь успокоиться. Каждый его мускул был напряжен, а пальцы покалывало от желания прикоснуться к Амелии. Но он подождет. Она сама его поцеловала, а это – первый важный шаг на пути к успеху.

Тайлер встал и шагнул назад, помогая Амелии подняться со скамейки. На машине они доехали до агентства «Счастливый союз». Он припарковал автомобиль и вышел, чтобы открыть дверцу Амелии. Прежде чем она ушла, он наклонился, упершись ладонью в автомобиль и преграждая ей путь.

– Я сообщу тебе, когда агент по недвижимости найдет для нас жилье, и я вызову грузчиков, которые вывезут твои вещи. Завтра вечером я приглашаю тебя на свидание.

Она посмотрела на него с удивлением:

– Так скоро?

Тайлер рассмеялся. Она понятия не имеет, что сделала. Его красавица-жена умная женщина, но поставленные ею условия их соглашения не самое разумное ее решение. Тайлер был готов к медленному развитию их отношений, а она установила для них сжатые сроки.

Он наклонился к ней, пригвоздив ее к месту пристальным взглядом:

– Ты дала мне тридцать дней, Амелия. Неужели ты считаешь, что я пропущу зря хотя бы день? Что я откажусь видеть тебя, прикасаться к тебе, слышать твой мелодичный голос?

Она уставилась на тротуар, нервно кусая нижнюю губу.

– Я понимаю, – ответила она, – но я должна работать. И ты тоже. Ты в курсе, что я провожу на кухне четверг, пятницу и субботу. Я не могу бегать к тебе на свидания каждый вечер.