Линн Грэхем - Самая лучшая свадьба

– Мне повезло, что ты так мало весишь. – Достигнув верхней площадки, Чезаре почти не сбился с дыхания.

Резкий спазм в желудке заставил Лиззи вздрогнуть. Она судорожно закрыла ладонями рот, успев только пискнуть:

– Чезаре…

Надо отдать ему должное, Чезаре не растерялся и на скорости рванул в первую же дверь прямо в ванную.

Лиззи стошнило самым позорным образом. Чезаре помогал, как мог: подал полотенце, распечатал новую зубную щетку, поддерживал за плечи, отводя со лба волосы, вежливо игнорировал лепет извинений.

– Никогда больше не повторю этого, – клялась Лиззи, полоща рот и снова склоняясь над раковиной.

– Очень надеюсь, красавица моя.

– Вот уж явная ложь, – протестовала Лиззи, в отчаянии разглядывая в зеркале помятое лицо и покрасневшие глаза. От усилий косметолога и парикмахера не осталось следа: тушь пятнами растеклась по щекам, волосы взлохматились.

– Тебе надо лечь, – решил Чезаре, снова поднимая ее на руки. Перед глазами у Лиззи закружилась ванная, потом спальня.

Лежа на кровати, Лиззи старалась не двигаться – все плыло вокруг.

– Где Арчи? Я хочу Арчи.

– Собака живет внизу, – напомнил Чезаре домашнее правило, которое в первый же день непреклонно объявил Примо, его верный и бессменный управляющий.

– Это жестоко… Он всегда спит со мной.

Чезаре не сдержал стона. Лиззи лежала поперек кровати, полностью доверившись ему в то время, когда он терзался искушением, глядя на ее бесстыдно оголенные бедра.

– Если мне нельзя спать с Арчи, сойдешь и ты… – бормотала Лиззи. – Ложись!

Чезаре схватил телефон и отдал короткую команду. В мгновение ока появился Примо, держа в руках Арчи. Чезаре подхватил пса и отнес на кровать, где тот немедленно улегся у ног хозяйки.

– Забирайся под одеяло… и разденься, – велел Чезаре. – Нельзя спать в платье.

– Почему?

В отчаянии закатив глаза, Чезаре присел на край постели и расстегнул молнию на платье.

– Что ты делаешь? – с любопытством прошептала Лиззи, когда он стянул бретельки с хрупких плеч.

– Хочу, чтобы тебе было удобнее, – ответил Чезаре, упорно повторяя про себя: «Деловое соглашение, у нас деловое соглашение, чертово деловое…» Он стянул с нее платье, обнаружив провокационные, полупрозрачные бюстгальтер и трусики бирюзового цвета. Он уговаривал себя не реагировать, старательно отводя глаза, но взгляд непроизвольно обращался к неожиданно пышным округлостям, распиравшим тонкое кружево, под которым отчетливо проглядывали бледно-розовые соски и темный треугольник лона. Чезаре рывком натянул простыню на распростертое тело так, что Лиззи перекатилась, запутавшись в тонком полотне, а встревоженный Арчи недовольно заскулил.

Не открывая глаз, Лиззи протянула руку в поисках надежной опоры: под прикрытыми веками мир продолжал вращаться, ей было страшно, ее подташнивало.

– Куда ты?

Измотанный долгим путешествием и затянувшейся операцией по спасению Лиззи, Чезаре тем не менее смирился с очевидным. Что она натворит, если оставить ее одну? Упадет? Вдруг заснет на полу? Забредет в чужую спальню? Может, ей снова станет плохо?

– Я никуда не уйду, – успокоил Чезаре. Он разделся до трусов и лег на другую сторону широкой кровати. Маленькая ладонь крепко сжала палец его правой руки. Чезаре не привык делить свою постель и терпеть не мог, когда посягали на его личное пространство.

Лиззи прильнула к теплому, сильному телу, Арчи заполз под простыню и затих возле более спокойной пары ног.

Среди ночи Лиззи проснулась от мучительной жажды. Нащупав ступнями пол, она осторожно выпрямилась, но в ту же секунду волной накатила тошнота. Она сжала губы, достаточно трезвая, чтобы прийти в ярость от собственной глупости. Мало того что она почти не ела целый день, так еще, зачарованная атмосферой праздника, пила все подряд без разбору. Сдерживая стон отчаяния, она включила прикроватную лампу, с удивлением оглядела незнакомую комнату, потом перевела взгляд на широкую кровать, которую, как оказалось, делила с обнаженным мужчиной.

Чезаре раскинулся поверх простыни, под которой спала Лиззи. Он был великолепно сложен: широкие плечи, смуглый, в темных волосках торс и плоский, мускулистый живот, длинные сильные ноги. Небритая щетина усиливала впечатление неукротимой мужской силы. У Лиззи, рассматривающей его в неярком свете лампы, перехватило дыхание. Она вспомнила, как просила, почти умоляла Чезаре поцеловать ее, и чуть не взвыла от унижения. С горящими от стыда щеками, она поплелась в ванную, ругая себя за непростительное поведение. Неужели она сама просила его остаться с ней? У нее не оставалось сомнений, ведь это его спальня, просто вчера вечером, когда ее тошнило, она оказалась первой на пути Чезаре. Мысль о том, что он видел ее в нижнем белье, удручала, но, по крайней мере, он не раздел ее догола, что было бы еще ужасней. Голова гудела, и Лиззи выпила целый литр холодной воды и, как могла, привела себя в порядок. Она прокралась обратно в спальню, чтобы накинуть на себя что-нибудь и вернуться в свою комнату. Ступая на цыпочках, как воришка, Лиззи открыла створки огромного гардероба и сдернула с вешалки белую мужскую рубашку. Бюстгальтер больно врезался в кожу, поэтому она сняла его, а потом скинула и трусики, надеясь быстрее добраться до душа, а пока нырнула в рубашку, застегнула пуговицы, закатала рукава.

Рядом с Чезаре Лиззи терялась, но что тут удивительного? С тех пор как рассталась с Эндрю, она не ходила на свидания, не видя в этом смысла. Лиззи почти не покидала ферму и не бывала на людях: любой выход требовал денег, а их и так не хватало. В компании легкомысленных сестер Чезаре, в атмосфере веселья она совершенно расслабилась и перестала контролировать количество выпитого. Чезаре застал ее врасплох, когда она была одурманена вином, и одного взгляда на смуглого красавца хватило, чтобы совсем потерять рассудок. Значит ли это, что она ждет от него внимания?

Лиззи замешкалась возле кровати, пытаясь выудить Арчи из укрытия, не причинив ему вреда и не разбудив Чезаре.

– Что ты делаешь? – сонным голосом спросил Чезаре, когда Лиззи потянула за конец простыни. Приоткрыв глаза, он поднял мускулистую руку и взглянул на золотые часы на запястье. – Черт побери! Сейчас три часа ночи.

– Мне надо вернуться в свою комнату.

– Перебудишь весь дом. Ложись и спи, – сухо распорядился Чезаре и повернулся на другой бок, демонстрируя полную индифферентность, отчего Лиззи заскрежетала зубами.

Вдруг она действительно причинит беспокойство? Подавив стон отчаяния, Лиззи погасила свет и скользнула обратно под простыню.

Следующий раз она проснулась, когда сквозь занавески пробивался бледный рассвет. Лиззи чувствовала себя гораздо лучше, хотя ей было очень жарко. Тяжелая рука плотно прижимала ее к горячему и очень возбужденному мужскому телу. Жар, охвативший ее тело и пульсирующий между бедер, не имел ничего общего с высокой гриппозной температурой. Она перевернулась на спину и уставилась прямо в темные с золотыми искрами глаза под веером длинных черных ресниц. У Лиззи пересохло во рту, дыхание стало прерывистым.