Линн Грэхем - Самая лучшая свадьба

– Я сообщу, когда сочту возможным отвечать на вопросы личного характера, – огрызнулась Лиззи, перекатываясь в дальний край постели, подальше от него. Она быстро вскочила, сдернула простыню и завернулась в нее. – Мне надо в душ.

– Лиззи… – в отчаянии позвал Чезаре, глядя в спину метнувшейся к двери жены.

– В данный момент мне плохо, я не в настроении разговаривать, поэтому извини меня, – холодно заявила Лиззи, шагнула за порог и заперла за собой дверь ванной.

Лиззи до краев наполнила старинную ванну, взбила густую мыльную пену и блаженно погрузилась в теплую воду.

Чезаре подавлял ее. Возвышаясь над ней, он пронзал ее взглядом темных глаз, враждебно сверкавших на смуглом худощавом лице. По привычке первой реакцией Лиззи было желание спрятаться в безопасном месте. Второй муж ее матери отличался вспыльчивым нравом и приучил их с Кристи исчезать с его глаз при первой вспышке гнева.

Однако Лиззи не испытывала страха перед Чезаре, чувствуя, что он никогда не причинит ей боли. Почему он разозлился? Разве секс с ней ему не понравился? Что до нее, то она получила удовольствие, кроме эпизода в середине, когда, лишившись девственности, неожиданно испытала физическую боль. Как ни странно, ее больше обидели отчужденность и злость Чезаре после завершения акта: она вдруг снова почувствовала себя не совсем адекватной. Зачем он прицепился к ней по поводу невинности? Неужели у него не хватило такта промолчать? Она ясно дала понять, что не хочет обсуждать эту тему.

Чезаре в смятении метался по комнате. Почему она не предупредила его? Неужели стыдилась того, что у нее нет сексуального опыта? Он вспомнил, как она краснела, смущалась, и заскрипел зубами. У него до такой степени отсутствовал опыт общения с девственницами, что он не догадался, увидев ее прямо перед собой. Сам все испортил, а потом еще усугубил промах, набросившись на нее с вопросами. Чезаре совершенно иначе представлял себе начало супружеской жизни. Вероятно, Лиззи в расстроенных чувствах рыдает в ванной, проклиная себя за то, что согласилась на новые условия. А вдруг она больше не захочет его видеть? Но секс с ней был совершенно потрясающим… и Чезаре жаждал повторения. Низменное чувство вожделения подтолкнуло его к действиям. Натянув потертые джинсы, он босиком прошлепал вниз по лестнице, размышляя о том, как заслужить прощение и вернуть благосклонность молодой жены. В этот момент Чезаре услышал приглушенный вой оставленного на террасе Арчи и засмеялся. Неужели у него не хватит ума, чтобы обернуть поражение в победу и, как положено, насладиться романтикой первой брачной ночи, даже если это потребует некоторых жертв?

Арчи замолк на середине тоскливой ноты и на трех ногах бросился ему навстречу. Хотя пес не был особенно привязан к Чезаре, он понимал, что это самый короткий путь к хозяйке…

Распластавшись возле двери в ванную, Арчи жалобно скулил.

– Ты способен на большее, – упрекнул его Чезаре, бросив кусок курицы с тарелки.

Для трехлапой собаки Арчи двигался удивительно быстро. Он поймал угощение на лету.

– Теперь твоя задача выманить хозяйку, – напомнил лохматому сообщнику Чезаре.

Арчи попытался толкнуть дверь, но мешал жесткий воротник вокруг шеи. Тогда, сев на задние лапы, пес издал тоскливый вой, сделавший бы честь профессиональному плакальщику. Чезаре поощрил его сочным кусочком лакомства. Арчи устроил грандиозное представление.

Лиззи проснулась от холода. Она села, соображая, что происходит: вокруг с шумом плескалась вода, за дверью завывал Арчи… или это продолжение сна? Она вылезла из ванны, завернулась в махровую простыню и прошлепала к двери в тот момент, когда Арчи снова взвыл. Лиззи взглянула на настенные часы и ахнула: стрелки показывали полпервого ночи, она проспала около двух часов. Лиззи торопливо распахнула дверь.

– Прости, моя радость, я забыла про тебя, – наклонилась она к собаке. – Ты скучал?

– Не хочешь поужинать? – лениво протянул развалившийся на кровати Чезаре.

Гордо выпятив маленькую грудь, Лиззи уже готова была послать его подальше, но в этот момент у нее заурчало в животе: она ужасно проголодалась, ведь вечером почти ничего не ела…

Лиззи заправила за ухо влажную прядь и перевела взгляд на смуглое лицо Чезаре, наблюдавшего за ней искрящимися золотом глазами.

– Все еще ждешь ответы на свои вопросы?

– Я бы солгал, если бы сказал «нет», – признался он, откидываясь на подушку и закидывая руки за голову так, чтобы она во всей красе увидела мускулистый торс и плоский, обтянутый черной футболкой живот.

Лиззи медленно перевела дыхание, только сейчас заметив расставленные на столе закуски. В спальне горели свечи, зажженные снова, пока она спала. Ее охватил удивительный покой, как бывает после бури. Самое худшее позади, не так ли? Ей больше нечего бояться. Она замужем, секс уже был, подумала Лиззи, поднимая подбородок. В какой-то момент Чезаре напугал ее, но это не его вина. Страх пришел из прошлого, а причиной тому очередной муж матери: Лиззи еще долго мучили ночные кошмары, после того как он исчез из ее жизни.

– Знаешь, когда ты рассердился, я испугалась, – откровенно заявила она. – Мать была замужем за человеком, который избивал ее в приступе ярости.

Чезаре соскочил с кровати.

– Я бы никогда не ударил тебя.

– Не сомневаюсь, – сказала Лиззи, – но у меня сработал рефлекс: когда мужчина зол, надо прятаться. Ничего не могу с собой поделать. Два года, что мать была замужем за этим монстром, обернулись кошмаром для нас с Кристи.

– Вас он тоже бил?

– Пробовал пару раз, но был пьян и неповоротлив, а мы с Кристи шустрые, – призналась она. – Давай забудем о нем. Я хочу поставить условие… – она поколебалась, – расскажу тебе об Эндрю, только если ты готов говорить о Серафине.

– Откуда тебе известно о ней? – В уголке сурового, твердого рта Чезаре дергался мускул.

– Твоя бабушка упомянула ее… мне тоже хотелось бы знать, – сообщила Лиззи, заходя в гардеробную в поисках ночной рубашки.

За дверью она быстро сбросила полотенце и натянула рубашку, поймав свое отражение в высоком зеркале. Остатки макияжа испарились в теплой ванне, а влажные волосы окружали лицо густым пушистым облаком. Она вздохнула: сегодня Чезаре увидит настоящую Лиззи Уитейкер.

Выйдя из гардеробной с семенящим рядом Арчи, она старалась не показать смущения под откровенно оценивающим взглядом Чезаре. Облаченная в тонкий шелк с головы до пят, Лиззи, по ее мнению, выглядела целомудренно, как монашка. Тем не менее ее лицо вспыхнуло: в темных глазах Чезаре горело желание. Жаркая волна прокатилась по телу, покалывая соски, увлажняя лоно: сомнений не было – Чезаре думал о сексе и странным образом заставлял ее тоже думать об этом. Воздух просто вибрировал от напряжения.