Роберт Маккаммон - Кусака

Ни Джесси, ни Тому еще не приходилось бывать в общежитии имени Уинтера Т.Престона. Вдоль всего первого этажа шел длинный коридор с рядами дверей (некоторые были сорваны с петель), а треснутые оштукатуренные стены пестрели надписями и рисунками, выполненными оранжевой и пурпурной красками. Общежитие пропахло марихуаной и прокисшим пивом; вдобавок здесь витали призрачные запахи, оставшиеся после некогда живших здесь рудничных рабочих с семьями: запахи пота, зноя и подгоревшей стряпни. Впервые почти за два года по зданию эхом гуляли голоса не только "Отщепенцев".

— Сюда. — Коди повел их вверх по лестнице. Второй этаж был зеркальным отражением первого, только через люк на крышу вела приставная лесенка. В коридоре сидели люди. Кое-кто лежал на вытащенных из комнат голых матрасах. Почти все были жителями Инферно, мелькнуло всего семь-восемь латиноамериканских лиц. Тому и Джесси, которые шли следом за Коди, приходилось то переступать через беженцев, то обходить их. Свет выхватывал из толпы знакомые лица: Вик Чэффин с женой Арлин, Дон Рингволд с семьей, Ида Слэттери, Фрэйзеры, Джим и Пола Кливлэнд и множество других. Комнаты тоже были переполнены. Нестройным хором хныкали младенцы. Кое-где переговаривались, но таких было немного; большинство оцепенело молчало. Некоторые спали сидя. Скученные в таком количестве тела нагнетали чудовищную духоту. Пахло дымом.

Коди подвел Хэммондов к закрытой двери, где над плакатом с изображением Билли Айдола красной аэрозольной краской было намалевано "Штаб" и "БЕЗ СТУКА НЕ ВХОДИТЬ". Коди и впрямь постучал. Открылось небольшое раздвижное окошко. Из него выглянули намазанные блестящими золотыми тенями зеленые глаза Отравы. Окошко закрылось, дверь отперли, и они вошли.

Каждый раз, приходя сюда, Коди чувствовал: здесь он дома. Обстановку первой комнаты составляли узкая койка, полосатый диван, весь в пятнах и ножевых порезах, откуда высовывалась набивка, поцарапанный сосновый стол, стулья и небольшой старенький холодильник, спасенный "Отщепенцами" с помойки, отчего его агония продлилась еще на несколько месяцев. Пол покрывал скрутившийся по углам выцветший коричневый линолеум, а обшитые дешевыми панелями стены украшали плакаты с мотоциклами и портретами звезд рок-н-ролла. Окно, пропускавшее в узкую щелочку задымленный воздух, смотрело на юг. Короткий коридорчик вел мимо разгромленной ванной в бывшую спальню, ныне арсенал Щепов, где на вбитых в стены крюках висело разнообразное оружие вроде латунных кастетов и дробовиков.

При виде мистера Хэммонда с женой Танк проворно поднялся с дивана. Разрисованный серо-зелеными пятнами футбольный шлем тесно облегал его голову. Коди запер за собой дверь, и Отрава отступила, чтобы Хэммонды увидели, кто стоит у окна лицом к ним.

— Привет, Том и Джесси, — сказала Дифин, слабо улыбнувшись.

Для Джесси время остановилось. Перед ней было тело Стиви, лицо Стиви, ее улыбка и ямочки на щеках. Даже голос был голосом Стиви, если отказаться слышать нежный голос ветряных курантов, которые баюкает в своих объятиях ветер. Внутри этого тела находилось сердце Стиви, ее легкие, сосуды и прочее — дочке Джесси принадлежало все, за исключением того неизвестного центра, где ютилась Дифин. Вновь залившись слезами, Джесси шагнула вперед. Еще шаг. Увидев, куда идет жена, Том сделал движение, чтобы остановить ее, но опоздал.

Джесси пересекла комнату, приблизилась к телесной оболочке своей дочери и уже совсем собралась положить руки на маленькие плечи, подхватить девчушку, прижать к себе, всего на миг, чтобы почувствовать, как бьется сердечко Стиви и убедиться: ее дочь где-то существует, она жива, пусть Джесси никогда не понять, как это может быть.

Но глаза на детском личике искрились умом и жгучим, даже пугающим огнем, до которого Стиви было еще расти и расти. Да, лицо принадлежало Стиви — но не душа.

Все это Джесси поняла в мгновение ока, и ее ладони замерли над плечами Дифин.

— Ты… ты _в_с_я_ в _г_р_я_з_и_! — сказала Джесси и заморгала, загоняя слезы обратно. — В пыли ты каталась, что ли!

Дифин оглядела свою грязную одежду. Джесси опустила руки и стряхнула пыль с футболки Стиви.

— Что, там, откуда ты явилась, тебя не учили, что нужно быть опрятной? Господи, ну и колтун! — В спутанных рыжевато-русых волосах было полно травинок и паутины. На столе Джесси увидела кожаный рюкзак Отравы. Он был открыт, оттуда торчала розовая ручка щетки-расчески. Она взяла щетку и с грязененавистнической мстительностью, знакомой любой матери, занялась волосами девочки.

Озадаченная Дифин попятилась. Джесси фыркнула: "Стой спокойно!", и Дифин вытянулась по стойке "смирно". В воздух под взмахами щетки полетела пыль.

— Мы рады тебя видеть, — сказал Том и опустился на колени, так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Дифин. — Почему ты убежала?

— Смылась, — ответила она.

— Это… мы тут… вроде как… поучили ее разговаривать по-нашенски, — объяснил Танк. — А она рассказала нам про свою планету. Здоровско!

Его горбоносое угрюмое лицо вдруг по-детски засветилось волнением.

— Да, наверное, — Том посмотрел, как жена решительными взмахами щетки расчесывает их дочке волосы, и подумал, что его хватит инфаркт. — Дифин, мы только что говорили… с каким-то существом. Не могу сказать, что это был человек, но и машиной его назвать нельзя.

Дифин поняла.

— С Кусакой.

— Да. — Том поднял глаза на Коди Локетта. — Он забрал тело Мэка Кейда и превратил его в… — Он снова не нашел слов. — В гибрид человека с собакой.

— Из груди Кейда растет один из его доберманов. — Джесси продолжала водить щеткой.

— Полный пердимонокль! — восхитилась Отрава. Ее страсть к опасному проснулась и вспыхнула с новой силой. — Поглядеть бы!

— И эта чокнулась к чертям собачьим! — фыркнул Коди. — Эта тварь забрала Кошачью Барыню, — сказал он Тому. — Миссис Стелленберг. И превратила в какую-то хреновину с хвостом сплошь в колючках. Я эту суку изрешетил, но она и глазом не моргнула.

— Все они Кусака, — бесстрастно вставила Дифин, которая стояла столбом и терпеливо сносила то, что делала с ней Джесси. Ей казалось, Джесси это доставляет удовольствие. — Кусака создает их, и они становятся Кусакой.

Том не вполне понял.

— Как роботы, правильно?

— Это живые механизмы. Они думают мозгом Кусаки и смотрят его глазами. А Кусака слышит их ушами и говорит их устами. И убивает их руками.

— Под улицами рыщет что-то офигенно большое, — сказал Коди. — Тоже одна из машин Кусаки?

— Нет, — ответила Дифин. — Это сам Кусака. Он захватывает и накапливает тела для создания копий. Сигналы — вы называете это рабочими чертежами — идут от Кусаки на корабль, к машинам, которые делают репликантов.