Роберт Маккаммон - Кусака

Она поняла, как близко был охотник. Может быть, учуяв скопление живых существ, он нанес удар, чтобы показать свою силу. По мнению самой Дифин, вряд ли тварь знала, что там же находится и ее жертва… но как же близко она подобралась! Для некоторых человеков — _с_л_и_ш_к_о_м_ близко. Дифин огляделась, быстро пересчитывая виднеющиеся сквозь пыль силуэты, и насчитала тридцать девять человеков. Кусака забрал семерых. Мышечный узелок в глубине занятого Дифин тела отчаянно трепыхался, лицо, казалось, вспухло от давления. Семь живых существ погибли из-за того, что она нечаянно нагрянула в маленький мир, откуда нет выхода. Ловушка захлопнулась, всякая беготня стала бесполезной…

— Это твоя работа! — Кто-то вцепился Дифин в плечо и рывком поднял ее на ноги. И в голосе, и в прикосновении сквозило бешенство. Рука этого человека яростно затрясла Дифин, у которой все еще подкашивались ноги. Твоя работа, ты… сучка межпланетная!

— Джон! — сказал Дженнингс. — Отпустите ее!

Бретт встряхнул Дифин еще сильнее. Девчонка казалась резиновой, и ее вялость еще больше разожгла его злобу. — _Т_в_а_р_ь_ проклятая! взвизгнул он. — Чего ты не уберешься туда, откуда явилась!

— Прекратите! — Преподобный Дженнингс начал подниматься с земли, но вниз от плеча спину прострелила боль. Он неподвижно уставился на свои ноги: ботинок не было, аргиловые носки облепила серая слизь.

— Ты не здешняя, чужая! — крикнул Бретт и грубо толкнул Дифин. Та споткнулась, попятилась, окончательно потеряла равновесие, и гравитация притянула ее к земле. — О Господи… Иисусе… — простонал Бретт. Его лицо было желтым от пыли. Он огляделся и увидел тех, кому удалось выбраться: Дона Рингволда с женой Джилл и двумя сыновьями, Иду Слэттери, Стэна и Кармен Фрэйзеров, Джо Пирса, семью Фэнчеров, Клеммонсов — Ли с Вондой — и других. — Дорис… где моя жена? — Бретт снова впал в панику. — ДОРИС! ЛАПУШКА, ГДЕ ТЫ?

Ответа он не получил.

Дифин встала. Она чувствовала, что внутри у нее все отбито, во рту было кисло от омерзительного вкуса свинины-с-бобами. Терзаемый страданием человек повернулся и неверным шагом двинулся к разрушенному культовому дому. "Остановите его!" — сказала Дифин так властно, что Эл Фэнчер подчинился и схватил Бретта за руку.

— Дорис больше нет, Джон, — Дженнингс снова попытался встать и опять напрасно. Ноги были ледяными и одеревенели, будто их по щиколотку накачали новокаином. — Я видел, как она упала вниз.

— Нет! — Бретт вырвался. — С ней все в порядке! Я найду ее!

— Ее забрал Кусака, — сказала Дифин, и Бретт отпрянул, как от удара. Она поняла, что этот человек утратил любимую, и ее снова пронзила боль. Простите. — Дифин протянула к мэру руку.

Бретт нагнулся и подобрал камень.

— Это твоя работа! Ты убила Дорис! — Он шагнул вперед, и Дифин догадалась о его намерениях. — Надо и _т_е_б_я_ кому-нибудь шлепнуть! прошипел Бретт. — Мне плевать, что ты прячешься в теле девчонки! Клянусь Богом, я сам тебя убью!

Он швырнул в нее камнем, но Дифин оказалась гораздо проворнее. Она увернулась, отскочив в сторону. Камень пролетел мимо и ударился о мостовую.

— Прошу вас, — сказала она, протягивая к мэру раскрытые ладошки и отступая к мостовой. — Пожалуйста, не надо…

Пальцы Бретта сжали следующий камень.

— Нет! — крикнул Дженнингс, но Бретт бросил. Камень ударил Дифин в плечо. Слезы боли застлали ей глаза, она перестала видеть, перестала понимать, что происходит. Бретт заорал: "Будь ты проклята!" — и пошел на нее.

Запутавшись в собственных ногах, Дифин чуть не упала, но сумела выпрямиться и сохранить равновесие. Потом, приведя мышцы и кости в сложное движение под названием "бег", она двинулась прочь от человека. Каждый скачок причинял такую боль, что ее передергивало, и все-таки страдание не остановило Дифин.

— Подожди! — окликнул ее Дженнингс, но она исчезла за завесой дыма и пыли.

Бретт сделал несколько шагов вдогонку, однако он был измучен до предела и ноги отказывались ему повиноваться. Стиснув кулаки, он прокричал вслед Дифин: "Будь ты проклята!", постоял немного, а потом снова повернулся к тому развалинам церкви и прерывающимся от всхлипов голосом принялся звать Дорис.

Дон Рингволд с Джо Пирсом помогли Дженнингсу подняться. Ноги казались священнику бесполезными отростками из плоти и костей, словно то, что прикоснулось к ним, высосало из них всю кровь и разрушило нервы. Чтобы не упасть снова, ему пришлось опереться на Дона и Джо.

— С церковью все ясно, — вздохнул Дон. — Куда теперь?

Дженнингс покачал головой. То неизвестное, что взломало пол церкви, без труда могло пробиться сквозь пол любого дома в Инферно — даже сквозь мостовую. Он ощутил в ногах покалывание: оживали нервы. Заметив в тумане свет, Дженнингс сообразил, что это за огни.

— Туда, — он махнул в сторону общежития на Трэвис-стрит. Дженнингс надеялся, что этот дом с надежно закрытыми окнами первого этажа и скалой взамен фундамента окажется для Кусаки орешком покрепче.

Из близлежащих домов потянулся растревоженный шумом и криками народ. Люди провожали взглядами Дженнингса, опиравшегося на Рингволда с Пирсом, и уцелевшую паству, которые брели по улице к единственному зданию, где еще горело электричество.

Через несколько минут мэр Бретт вытер нос рукавом, повернулся спиной к развалинам и пошел следом за остальными.

— Фонарь, — велел полковник, и Вэнс подал ему фонарик.

Став коленями на растрескавшийся бетонный пол, Роудс нагнулся и посветил в дыру. Там обнаружился провал около десяти футов глубиной. Рыжая земля поблескивала, словно по ней проползла огромная улитка.

— Он сидел в качалке там, наверху, — в третий раз повторил Вэнс, показывая вверх, на пролом в полу гостиной. — То есть, оно… что хотите со мной делайте, а это был не Хитрюга. — Шериф говорил шепотом. В животе у него было горячо, а шея покрылась гусиной кожей. Но луч фонарика свидетельствовал, что в подвале у Крича никого нет, если не считать небольшой зеленой ящерицы, притаившейся над стиральной машиной. — Оно а_н_г_л_и_й_с_к_и_й_ знало, — сказал Вэнс. — И говорило, как местные. Откуда, черт возьми, оно узнало, как мы тут говорим?

Роудс посветил вокруг и увидел сломанную трубу, скользкую от каких-то студенистых выделений. Из дыры, обжигая ноздри, плыл горьковато-сладкий запах химикалий, отчасти напоминавший запах груш, гниющих на жарком летнем солнце. Полковник сказал:

— У меня есть две теории. Хотите послушать?

— Валяйте.

— Первое: это существо перехватывало информацию земных спутников и расшифровало наш язык. Но это не объясняет его техасского выговора. Второе: оно каким-то образом забралось в речевой центр вашего Хитрюги.