Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

Кости морских драконов всех размеров использовались в строительстве, потому что имели крепость стали, а добывались куда легче, яйца же драконов, сотни фунтов которых находили в брюхе взрослых самок, имели медицинскую ценность. Драконья кожа, драконьи плавники — все шло в дело, ничего не выбрасывалось.

Предлагая гостям фляжку голубоватой жидкости, Гарцвел говорил:

— Это, например, драконье молоко. В Ни-Мойе или Канторе за такую фляжку дают десять крон. Попробуйте.

Лизамон недоверчиво потянула в себя жидкость и тут же выплюнула на пол.

— Драконье молоко или драконья моча? — спросила она.

Капитан холодно улыбнулся.

— То, что ты выплюнула, в Долорне стоило бы тебе не меньше кроны, и ты еще считала бы, что тебе повезло.

Он протянул фляжку Слиту, а поскольку тот отказался — Валентину. После минутного колебания Валентин смочил в ней губы.

— Горькое, — сказал он, — и вкус затхлый, но не так, чтобы совсем ужасный. Как оно действует?

Скандар хлопнул себя по бедрам.

— Возбуждает, — прогудел он, — гонит соки, разогревает кровь, удлиняет жизнь.

Он указал на Залзана Кавола, который, не спрашивая, сделал большой глоток.

— Видите? Скандары знают! Мужчину из Пилиплока не нужно уговаривать выпить это!

— Драконье молоко? — спросила Карабелла. — Разве они млекопитающие?

— Да. Яйца созревают внутри, а детеныши родятся живыми, по десять-двенадцать в помете. На брюхе самки ряды сосков. Тебе кажется удивительным — молоко из драконов?

— Я думала, что драконы — рептилии, — сказала Карабелла, — а рептилии не дают молока.

— Лучше подумай, что драконы — это драконы. Хочешь попробовать?

— Нет, спасибо, — ответила она. — Мои соки не нуждаются в подхлестывании.

Обеды в капитанской каюте были, по мнению Валентина, самой интересной частью путешествия. Гарцвел был добродушным в большей мере, чем все скандары, и держал хороший стол с вином, мясом и рыбой разных сортов, включая и драконье мясо. Но корабль его скрипел и трещал, был неудачно построен и плохо оборудован, а команда из дюжины скандаров и ассортимента хортов и людей была необщительной и часто откровенно враждебной. Эти охотники за драконами явно были гордой и сдержанной компанией, даже на таком нищенском судне, как «Бренгалин», и злились на присутствие чужих.

Только один Гарцвел был гостеприимен. Он явно был благодарен пассажирам, поскольку они дали ему возможность отправить корабль в морс.

Теперь они были далеко от земли, в невыразительной области, где бледно-голубой океан сливается с таким же небом, стирая всякое ощущение места и направления. Курс лежал на юго-восток, и чем дальше они отходили от Пилиплока, тем теплее становился ветер. Теперь он был жарким и сухим.

— Мы называем ветер нашим посланником, — сказал Гарцвел, — потому что он дуст прямо из Суврейла. Это маленький подарок Короля Снов, такой же замечательный, как и все его дары.

Морс было пустым: ни островов, ни дрейфующих обломков, никаких признаков чего-либо, даже драконов. Это говорило о том, что драконы плыли далеко от побережья, как это иногда случалось, и грелись в тропических водах ближе к архипелагу.

Драконы показались через неделю. Гарцвел предсказал их появление на день раньше, увидев во сне, что они рядом.

— Все капитаны видят во сне драконов, — объяснил он. — Наши мозги созвучны, и мы чувствуем, когда души драконов приближаются к нам. Есть одна женщина-капитан, у которой не хватает зубов, ее зовут Гидраг. Она видит драконов во сне за неделю, а иногда и раньше. Иди прямо на них, и они всегда там. Я не такой способный, чувствую самое большое за день. Но таких, как Гидраг, больше нет. Я делаю, что могу. Мы увидим драконов через десять-двенадцать часов, это я гарантирую.

Валентин мало верил в это, но в середине дня дозорный на мачте завопил:

— Эй! Драконы идут!

Великое множество драконов — сорок, пятьдесят, а то и больше, шли прямо перед носом «Бренгалина». Толстобрюхие неграциозные животные, широкие в поперечнике, как сам корабль, с длинными толстыми шеями, тяжелыми треугольными головами, короткими хвостами, заканчивающимися яркими плавниками, и выступающими костяными гребнями во всю длину сильно выгнутой спины. Самой странной чертой их были крылья — по сути, украшение, потому что такое громадное существо просто не могло подняться в воздух, но выглядели они настоящими крыльями, темными, как у летучей мыши. Они исходили из массивных наростов под шеей дракона и достигали половины длины его тела. У большей части драконов крылья были сложены, но некоторые полностью развернули их и двигались с поразительной скоростью.

В основном тут были молодые драконы, от двенадцати до пятидесяти футов длиной, много было новорожденных, шестифутовых, свободно плескавшихся или державшихся за соски матерей. Но среди этой мелочи было несколько чудовищ, сонных, наполовину погруженных в воду. Их спинные гребни поднимались над водой, как холмы на плавучем острове.

Они были невообразимо грузными. Трудно было судить об их полной величине, так как их задняя часть была глубоко в воде, но выглядели они, по крайней мере, не меньше корабля. Валентин, проходя по палубе с капитаном, спросил:

— Нет ли здесь драконов Лорда Кинникена?

Капитан снисходительно усмехнулся.

— Ну, дракон Кинникена наверное втрое больше этих. Нет, даже еще больше. Эти едва ли достигают ста пятидесяти футов. Я видел куда крупнее.

Валентин пытался представить себе дракона втрое больше самого крупного из наблюдаемых, но не мог. Это все равно что представить себе визуально всю Гору Замка: человек просто не может этого сделать.

Корабль двинулся вперед для охоты.

Вся операция была точно скоординирована. Были спущены лодки, на носу каждый скандар с острогой. Лодки спокойно проплывали мимо кормящих самок. Скандар пронзил одну с левого борта, другую — с правого, выбирая матерей таким образом, чтобы не вызвать полной гибели всех малышей.

Молодые били хвостами по лодкам. Когда лодки вернулись к кораблю, были спущены сети для подъема добычи. Только взяв с десяток молодых драконов, охотники принялись за большую игру. Лодки были втянуты наверх, а гарпунер, громадный скандар с синей полосой через грудь, где мех был содран много лет назад, занял место в куполе. Он не спеша выбрал оружие, закрепил его в катапульте, а Гарцвел в это время маневрировал кораблем, чтобы дать гарпунеру возможность сделать точный удар по выбранной жертве. Гарпунер прицелился. Драконы беззаботно плыли. Блеснуло древко выпущенного гарпуна, он вонзился почти до половины в выпуклое плечо девяностофутового дракона, и море сразу ожило.

Раненый дракон со страшной яростью хлестал по воде хвостом и развернутыми крыльями, как бы желая взлететь в небо и утащить с собой «Бренгалин». При первом его крике матери-драконы распустили крылья, собрали под них своих детенышей и стали удаляться, мощно колотя хвостами, в то время как крупнейшие в стаде, настоящие чудовища, просто скрылись из виду, уйдя в глубину. Осталось с десяток полувзрослых драконов, знавших, что случилась какая-то беда, но не понимавших, как реагировать. Они плавали широкими кругами вокруг раненого товарища, полуразвернув крылья и слегка хлопая ими по воде. Тем временем гарпунер в полном спокойствии выбрал оружие и бросил второй, а затем третий гарпун в жертву.