Роберт Хайнлайн - Восьмой день творения

Блейк ткнул пальцем в рисунок, которым Грейвз иллюстрировал своё описание.

— Вы действительно намереваетесь подняться по Столпам в этой штуковине?

Айзенберг ответил:

— Не он, капитан. Я.

Грейвз покраснел.

— Чёртовы медики…

— …и ваши коллеги, — добавил Айзенберг. — Видите ли, капитан, Грейвзу не занимать храбрости, но у него неважное сердце, слабые сосуды и больные уши от частого пребывания под водой. Поэтому институт направил меня присматривать за ним.

— Но послушай, Билл, — запротестовал Грейвз. — Не будь занудой. Я старый человек, такого шанса мне никогда больше не представится.

— Ничего не выйдет, — отрезал Айзенберг. — Капитан, я должен поставить вас в известность, что Институт передал право владения аппаратом мне, чтобы эта «старая боевая лошадка» не натворила глупостей.

— Дело ваше, — раздраженно ответил Блейк. — Мне приказано обеспечить исследования, проводимые доктором Грейвзом. Итак, один из вас желает совершить самоубийство в этом стальном гробу. Как вы намерены добираться до Столпа Канака?

— Это ваша работа, капитан. Вы доставите батисферу к подножию колонны с восходящим водным потоком и поднимете аппарат на борт, когда он опустится вниз по другой колонне.

Блейк поджал губы и медленно покачал головой.

— Я не могу этого сделать.

— Но почему?

— Я не стану подводить корабль к Столпам ближе, чем на три мили. «Махан» — крепкое судно, но он не рассчитан на движение с большой скоростью. Мы можем делать не более двенадцати узлов. В некоторых местах трехмильной зоны скорость течения превышает это значение. Я абсолютно не горю желанием узнать, что это за места, потеряв свой корабль. За последнее время в этом районе пропало невероятное количество рыболовных судов. Не хочу, чтобы «Махан» пополнил их список.

— Вы полагаете, что они были затянуты в колонну?

— Да.

— Но послушайте, капитан, — предложил Билл Айзенберг. — Вам не придется вести туда корабль. Можно запустить батисферу с катера.

Блейк покачал головой.

— Об этом не может быть и речи, — мрачно сказал он. — Даже если бы корабельные шлюпки и были приспособлены для этого, я никогда не соглашусь подвергнуть риску членов своей команды. Мы все же не на войне.

— Может быть, и нет, — тихо сказал Грейвз.

— Что вы имеете в виду?

Айзенберг усмехнулся.

— У дока есть романтическая идея, что все таинственные события, происшедшие в последнее время, составляют единое целое и вызваны к жизни одной зловещей силой. Все — от Столпов до шаров Лагранжа.

— Шаровые молнии Лагранжа? Но какое отношение они имеют к делу? Это же просто статическое электричество, тепловая молния. Я сам их видел.

Оба ученых с интересом посмотрели на него, забыв про свои разногласия.

— В самом деле? Где? Когда?

— В прошлом году, в марте, на площадке для гольфа в Хило. Я был…

— Это тот случай, связанный с исчезновением!

— Верно. Но дайте мне рассказать. Я стоял на песке у тринадцатой лунки и случайно взглянул вверх…

Был ясный теплый денек. Никаких туч, барометр показывал нормальное давление, дул легкий бриз. Ничто не предвещало необычных атмосферных явлений — не было ни повышенной солнечной активности, ни радиопомех. Внезапно в небе появилось с полдюжины гигантских шаров — шаровых молний невиданных размеров. Они пересекли площадку для гольфа, выстроившись цепью, как идущие в атаку солдаты. Некоторые наблюдатели говорили потом, что между ними были математически точные интервалы. Впрочем, не все с ними соглашались. Одна из игравших — женщина, туристка с материка — закричала и бросилась бежать. Ближайший к ней шар, нарушив линию построения, покачиваясь, двинулся за ней. Неизвестно, коснулся он женщины или нет. Блейк не разглядел. Но когда шар прошел мимо, женщина лежала на траве без признаков жизни.

Местный врач, известный бонвиван, настаивал, что он обнаружил в организме умершей следы коагуляции и электролиза, но суд, рассматривавший это дело, предпочёл последовать совету коронера и вынести вердикт, что смерть была вызвана сердечным приступом. Решение было горячо одобрено местной торговой палатой и туристическим бюро.

Человек, который исчез, не пытался бежать. Судьба сама нашла его. Это был подносчик мячей для гольфа, парень смешанного японско-португальско-канадского происхождения. Родственников его так и не удалось разыскать. Благодаря этому факту имя его могло вообще не попасть в сводки новостей, если бы не один дотошный газетчик.

— Он стоял на площадке не более чем в двадцати пяти ярдах от меня, — рассказывал Блейк, — когда шары приблизились к нам. Два из них прошли слева и справа от меня. Я почувствовал зуд на коже, волосы встали дыбом. Запахло озоном. Я стоял неподвижно…

— Это спасло вас, — заметил Грейвз.

— Чепуха, — сказал Айзенберг. — Его спасло то, что он стоял на сухом песке.

— Билл, ты идиот, — устало возразил Грейвз. — Эти шары действуют, как разумные существа.

Блейк прервал рассказ.

— Почему вы так думаете, доктор?

— Неважно, потом объясню. Продолжайте.

— М-м-м. Шары прошли рядом со мной. Тот парень стоял прямо на пути одного из них. Думаю, он не заметил опасности, потому что находился к ним спиной. Шар подплыл к нему, обволок, — и парень исчез.

Грейвз кивнул.

— Ваш рассказ совпадает с отчетами, которые читал. Странно, что я не помню вашего имени в списке очевидцев.

— Я предпочёл остаться в тени, — коротко ответил Блейк. — Не люблю репортеров.

— Гм-м. Скажите, вы можете что-нибудь добавить к опубликованным сообщениям? Может быть, там были ошибки?

— Насколько я помню, ошибок не было. А в отчетах упоминалась сумка с клюшками, которая была у парня?

— По-моему, нет.

— Её нашли на пляже в шести милях от отеля.

Айзенберг оживился.

— Вот это новость, — сказал он. — Скажите мне, можно ли предположить, с какой высоты они упали? Хотя бы по степени повреждений.

Блейк покачал головой.

— На песке не осталось никаких следов. Клюшки без единой царапины, но холодные как лед.

Грейвз ожидал продолжения рассказа, но, увидев что капитан не собирается продолжать, спросил:

— И что вы обо всем этом думаете?

— Я? Ничего.

— А как вы это можете объяснить?

— Никак. Неизвестное науке электрическое явление. У меня есть одна догадка — очень грубая гипотеза. Шар представляет собой статическое поле высокого напряжения. Оно накрыло парня, поджарило, как на электрическом стуле, и зашвырнуло невесть куда, словно мячик. А когда заряд рассеялся, парень упал в море.

— Вы так считаете? Но описан аналогичный случай в Канзасе, а это довольно далеко от моря.

— Тело, возможно, просто не смогли найти.

— Их никогда не находят. Но даже если вы правы, как объяснить, что клюшки так аккуратно были спущены вниз? И почему они были холодными?