Александр Арбеков - Баллада о диване

— Дурашка, какие передвижения? — иронично и ласково произнесла Девушка. — Иди ко мне, милый мой!

Я бросился в постель, как в пылающую бездну. Я ощутил чудесное, обнажённое, гладкое тело Девушки и стал его неистово и безумно целовать и ласкать. Я входил в неё сверху и сзади, творил языком чудеса. Она делала то же самое. О, как она, однако, это делала! Точь-в-точь, как Леди Ли! Мы любили друг друга истово, самозабвенно и страстно почти до утра, а потом забылись в беспробудном и сладостном сне.

Я проснулся первым. Часы показывали полдень. Девушка крепко спала и была полностью обнажена. Я осторожно сполз по кровати к её ногам, изучил правую ступню. Тяжело и поражённо вздохнул. Потом я исследовал упругую попку, недоумённо хмыкнул и вернулся к плечу. Снова тягуче вздохнул, немного поколебался, а затем осторожно и нежно раздвинул ноги моей красавицы, чуть приподнял их и исследовал каждый сантиметр тела, расположенные в самом сладком месте на свете. Опять горестно и поражённо вздохнул и задумался.

Девушка вздрогнула, проснулась, насмешливо посмотрела на меня, застывшего между её бёдрами, и рассмеялась:

— Ах, ты мой милый извращенец! Тебе нравится секс со спящими и беспомощными женщинами?

— Да нет, я просто хотел насладиться созерцанием твоей кисочки и ещё раз поцеловать её. Она такая аккуратная, такая свежая, такая упругая, как у юной девственницы!

— Ну что, продолжим?

— Увы, дорогая, я и так проспал одно очень важное мероприятие! Следует торопиться. Извини! Надо быстро изучить кое-какие бумаги! Вот тебе деньги, поймаешь машину, по ходу загляни в какое-нибудь кафе, позавтракай. Ну, а мне даже кофе выпить некогда. Мой телефон ты знаешь, напиши свой. Всё, пока, пока! Я тебя обожаю и люблю! Я тебе позвоню! Извини, мне действительно некогда!

Я проводил Девушку до лестничной площадки, мы расцеловались, и я с облегчением закрыл за ней дверь.

— Ну что!? — из кухни торопливо выскочили мои соратники и тревожно воззрились на меня.

— Это абсолютная копия Леди Ли во всех нюансах и подробностях, — устало произнёс я. — Или Леди Ли является копией Девушки. Или они обе являются непонятно кем или чем. Ничего сейчас не могу анализировать или осмысливать. Трахала меня эта девица до утра с такой страстью, словно в самый последний раз…

— Вы её или она вас? — ехидно поинтересовался Экс Президент.

— Она… Какой из меня боец после столько выпитого!? — возмутился я. — Пока Бог с ней, с ненаглядной принцессой моей. Не выспался я, господа. Голова очень туго соображает. Подташнивает. Мысли кружатся в каком-то мутном круговороте или хороводе. Но твёрдо могу сказать одно… Леди Ли и Девушка — это два совершенно идентичных и зеркальных существа, уж поверьте. Кому, как ни мне делать такие категоричные выводы?! Вы же прекрасно знаете, что техника орального секса и оргазм у каждой женщины так же индивидуальны, как отпечатки её пальцев!

— Да уж, — завистливо хмыкнул Экс Президент. — Мы это знаем. Эх, сейчас бы в фонтан с акробатками!

— Никаких фонтанов и тем более акробаток! Отечество в смертельной опасности! Враг на пороге! — вроде бы бодро и возмущённо, но на самом деле очень вяло произнёс я.

— Ура! — также вяло откликнулись мои соратники.

Я досадливо поморщился и задумался. Боже, ну за что мне такие испытания?! Монстры всякие… Война… Думы, думы… Бесконечные заботы… Бессонница… Теперь вот явилась неожиданно на этот свет копия Леди Ли! Ещё более тяжёлые думы по данному поводу. Кто она такая? Зачем, почему!? До сей поры я очень плохо спал. С сего дня, чувствую, я спать вообще не буду. А к чему, в конце концов, приводит отсутствие сна? К помешательству! Дай Бог, к небуйной его форме…

Да, точные копии с картин великих мастеров делают, оказывается, не только бедные, неизвестные, но очень и очень способные художники. В данном случае с картины, написанной Господом Богом, идеальную копию сделал какой-то Гениальный Злодей. Или не Злодей? Кто же он такой, чёрт побери, и где затаился!? И зачем всё это нужно!?

Я летел на мощном штурмовом вертолёте вдоль западного океанского побережья и наслаждался удивительным ощущением свободы, открывшимся передо мною воистину вселенским простором, бездонностью голубого неба и безбрежностью мрачного тёмно-синего океана, воды которого уходили куда-то в бесконечность.

Он был необъятен, непредсказуем, суров, тревожен и загадочен, и зачем-то, словно гипнотизёр, упорно и неумолимо манил и притягивал меня к себе. Я постоянно чувствовал его настойчивый и с каждым днём усиливающийся зов, но стойко противился ему, потому что понимал, что силы, пытающиеся подчинить меня своей мошной и тяжёлой воле, глубоко враждебны мне и опасны.

Сегодня был мой первый самостоятельный полёт на винтокрылой машине последнего поколения в качестве её Командира! О, сколько я обучался, тренировался, сколько потратил нервов, и вот, наконец-то, — свершилось! Я крепко сжимал рукоятку управления и испытывал непередаваемый восторг от того, что эта громадная и хищная машина, напичканная самым совершенным, смертоносным и разнообразным вооружием, тонко чувствует все мои желания и беспрекословно подчиняется моей воле, слушает каждую мою команду и улавливает малейшее движение.

К всеобщему недоумению, новейший и мощнейший вертолёт последнего поколения с композитной бронёй, первым поступивший на вооружение ВВС Республики, я назвал «Ангелом». Ах, как мне нравится парадоксальность во всём, в то числе и в названиях! Умным людям вполне понятен скрытый подтекст, зашифрованный в них! «Ангел!»… О, мой Ангел!

Изобразить Ангела на фюзеляже я поручил самому великому живописцу современности, Мастеру, живому Классику, Гению, кавалеру «Ордена Почёта Второй Степени», Народному Художнику Федерации. Он беспрерывно, вдохновенно и неусыпно работал над картиной трое суток в глухом ангаре под охраной взвода гвардейцев-десантников, а потом показал мне плод своего творчества.

Мне его произведение крайне и чрезвычайно понравилось. Ангел был изображён на фюзеляже машины справа и слева не совсем традиционно. Он не замер в статике среди облаков, не парил томно в небесах, а, словно вестник мщения, гнева и возмездия грозно и стремительно летел вперёд в развевающихся одеждах, вытянув перед собой сжатую в кулак правую руку. Работа была выполнена в стиле импрессионизма, поклонником которого я являюсь с детства. Превосходно, великолепно, неподражаемо! Я публично, при большом скоплении народа выразил Мастеру личную благодарность, отчего старика от радостных переживаний чуть не хватил удар. Но бригада врачей-профессоров и всяческих академиков-физиологов вовремя вмешалась в ситуацию и оперативно предотвратила возможные отрицательные последствия волнения Гения.