Александр Арбеков - Баллада о диване

— Будет исполнено, Господин Маршал! Но, извините, зачем такие беспрецедентные меры безопасности!?

— Эта сучка может куда-нибудь сбежать, залечь на одном из своих островов или в какой-нибудь самой глубокой шахте. Ищи свищи её потом! А как же я без неё, без моей ненаглядной Королевны!? Без света моих очей!? А кроме этого, война-то ещё не закончена! А вдруг вражеские агенты похитят это чудное создание!? Я в таком случае не смогу полноценно защищать Федерацию и отстаивать её интересы. Я превращусь в жалкого и никчёмного политического импотента. Этого никак нельзя допустить! И моя будущая тёща скоро начнёт метаться по островам и искать свою ненаглядную дочурку, и беспрерывно звонить и действовать мне на нервы! Она, как и Леди Ли, способна на всё! Эта корова может подослать ко мне каких-нибудь отморозков, которые попытаются меня похитить. Боже, тогда вся надежда будет на мой славный пулемёт! У, берегись, старая дура! Вам всё понятно, господин полковник!?

— Так точно! Абсолютно понятно, господин Маршал! — полковник вытянулся в струнку.

— Да, и ещё… Укрепите охранную группу на вилле тремя ударно-штурмовыми вертолётами. Это будет кстати, очень кстати… И запустите в небо пару беспилотников. Пусть наблюдают за ситуацией. И о спутниках не забудьте! Конечно, было бы неплохо, чтобы над виллой постоянно барражировали истребители и штурмовики, но я понимаю, что это будет явный перебор. Топливо следует экономить. И, так! Три дня!

— И о чём же мне размышлять эти долбанные три дня!? — негодующе заорала Леди Ли. — Пошёл к чёрту! Мерзавец!

— Размышлять следует о судьбе, о любви, о чести, о смысле и цели бытия, обо всём! О своей роли в этом странном и изменчивом мире. Обо мне и о тебе! О нас! Следует, знаешь ли, определить приоритеты, — я крайне опечалился, задумался и нахмурился.

— Боже! И с этим придурком я делила ложе целых два года! — горестно вздохнула Леди Ли.

— Ну, придурок, не придурок, а МАРШАЛ и ГЕРОЙ ОТЕЧЕСТВА, однако! — усмехнулся я.

— И Маршал может быть придурком! Ты знаешь, среди Генералов и Маршалов намного больше придурков, чем среди простых солдат или офицеров. И всё из-за того, что пока получишь эти звания, свихнёшься, — криво улыбнулась Леди Ли.

— В чём-то ты права, — засмеялся я, а потом посуровел. — Увести её с глаз моих долой! Но прошу, запомните одно! Ни в коем случае её не пытать и без особой команды не расстреливать! Кто к ней прикоснётся, — тот труп! Чуть позже я, не торопясь, подумаю и приму окончательное решение по поводу судьбы этой дамы. Ну, в том случае, если ответ с её стороны на моё предложение будет отрицательным, то тогда придётся принять окончательное и бесповоротное решение… Вам понятно, о каком решении идёт речь!? Только гранатомёт или огнемёт!

— Так точно, Ваше Превосходительство!

— Клоун! — усмехнулась Леди Ли.

— Да, кстати, я вдруг вспомнил о том, что имеются ещё в океане ничейные и почти необитаемые острова с вонючими дикарями, страстно жаждущими белых женщин!

— Идиот! — истошно завопила Леди Ли. — Да сколько же можно надо мною издеваться?!

— Полковник, исполняйте мои указания! Увести!

— Да, господин Маршал!

— Кретин! Мерзавец! — заорала Леди Ли.

— Полковник! Выполняйте приказ! Немедленно! И что бы ни один волосок! Ни, ни!

— Так точно, Ваше Превосходительство!

Ах, мой милый и обожаемый воробышек, свет моих очей! Ничего, — я тебя доведу до нужной кондиции! Я укрощу тебя, строптивую и трудную любовь мою.

Да, врата Рая открываются подчас только для тех, кто побывал перед этим в Аду!

Весна, как всегда, была великолепна! Земля, обласканная пока лёгким солнцем, с бешенной скоростью извергала из себя молодую и сочную зелень, как вулкан беспощадно и торжествующе извергает из себя кипящую лаву. Но такое извержение довольно быстро заканчивается. А вот трава продолжает жить и расти под неожиданным мартовским или даже апрельским снегом, овеваемыми невесть откуда взявшимися, слегка морозными, тревожными, но, в принципе, безобидными ветрами.

Синее-синее небо задумчиво несло в себе редкий пух белоснежных облаков. Воздух, напоённый всяческими ароматами, пьянил и кружил голову. О, весна! О торжество жизни и любви! О, эти странные, волнующие и непонятные предчувствия некой благодати, которая близка, но, увы, скорее всего, не осуществится. Но мы-то пока об этом не знаем и даже не подозреваем, но истово надеемся на неё и верим!

Я сидел в летнем кафе и, не торопясь, поглощал довольно неплохое живое пиво и созерцал такую же довольно неплохую грудь женщины, которая томно и ненавязчиво присутствовала рядом со мной.

Это была моя давняя, очень давняя любовница. Между нами существовали довольно сложные отношения. Весьма сложные… Тянулись они уже несколько тысяч лет. То я бросал её, то она бросала меня. Мы то сходились, то расходились. Периодически встречались, трахались обычными и самыми извращёнными способами. И это при всём том, что в разные периоды нашей жизни оба мы имели жён и мужей, или сожителей и сожительниц. Как всё странно и непонятно устроено на этом свете! Собственно, странностями и непонятностями наполнен и переполнен наш мир…

Женщина позвонила мне неожиданно и внезапно. Мы не виделись с нею уже почти год, что в нашем возрасте означает вечность. Да, что значит — весна! Мы встретились в кафе, обнялись, расцеловались, чуть было не всплакнули. Я протянул ей скромный букет весенних цветов. Она умилилась и всё-таки слегка прослезилась.

— Дорогой, ну как ты поживаешь?

— Да ничего, вроде бы неплохо… Вообще-то, по разному… — задумчиво ответил я. — А как ты, солнце моё, чувствуешь себя?

— Вышла замуж. Очередной раз…

— Поздравляю! — криво усмехнулся я. — И кто же этот счастливый избранник!? Любимец небес, можно сказать.

— Не юродствуй!

— Извини, солнце моё негасимое и пылающее вечно!

— Да, хватит же!

— Всё, всё, молчу! И так?

— Он бизнесмен, очень богатый человек. Любит меня безумно! И я его тоже люблю! — решительно и безапелляционно заявила подруга.

— Превосходно, поздравляю! Верю… — ухмыльнулся я.

— А к чему эта глупая ухмылка!? О, как давно, однако, я её не видела! — внезапно взорвалась женщина. — Время тебя совершенно не меняет и не исправляет! Идиот!

— Да к тому и потому эта ухмылка, что ты любишь только меня и никого более! Я — самый лучший из лучших! Самый потрясающий из потрясающих! Самый сексуальный из сексуальных!

— Мерзавец! Ненавижу! Ах, какой же ты мерзавец!

— Ты знаешь, я недавно слышал аналогичные слова из уст одной прелестной дамы, — я загрустил и посмотрел в небо. — И были они произнесены неоднократно, и вполне справедливо и совершенно обоснованно. Да, я таков, каков я есть…