Александр Арбеков - Баллада о диване

— Что за дама? — насторожилась подруга.

— Тебе-то что? Дама, — она и есть ДАМА! Леди Ли… Странное существо из другого мира! Из какого, я и сам не понимаю, — задумчиво произнёс я. — Где-то далеко-далеко существует совершенно иной мир.

— Ну, ну… Допился ты до чёртиков!

— Во всех мирах слышу я всё одно и тоже, — рассмеялся я.

— Во всех мирах? А Леди Ли явилась из другого мира, говоришь? Как, однако, образно и оригинально! Ну и где же всё-таки находится этот иной мир? — мрачно спросила подруга. — В Париже, в Америке, в Новой Зеландии или в Англии? А, может быть, на Том Свете? Ты не испытывал, случайно, состояния клинической смерти в последнее время?

— Моя ненаглядная Леди Ли таится в ДИВАНЕ… В его непонятных, необъятных и самых сокровенных глубинах! — скорбно произнёс я. — Странная женщина, странная…

— Что!? Ты что, с ума сошёл окончательно?! — подскочила на своём стуле подруга. — Ну, хорошо, диван так диван. А в чём же заключается странность этой твоей новой шлюхи!?

— Леди Ли не шлюха, — спокойно произнёс я. — Она — БОГИНЯ! Странная и отдалённая от меня на тысячу и тысячу вёрст БОГИНЯ!

— Все мы странные существа! — вдруг всплакнула женщина. — Леди Ли… Откуда она взялась!? Леди Ли… Это как? Это что? Псевдоним? Какая Леди, что за бред!?

— Да нет. Леди Ли, — она и есть Леди Ли! Самая настоящая ЛЕДИ! — с надрывом в голосе и счастливо произнёс я. — Женщина моей мечты, звезда негасимая, вечно сияющая над дорогой жизни, по которой бреду я, ведомый только ею! Потаённый бриллиант моей души!

— Ах, вот как?! Боже, мне кажется, что ты немного тронулся. Или даже не немного, а очень значительно!

— Возможно, возможно! Сумасшествие моё определено судьбою! И, вообще, лучше быть порой сумасшедшим, чем нормальным, — светло и радостно улыбнулся я.

— Ну, ну… А я-то надеялась! Весна, весна… Небо! Воздух. Чувства, вспыхивающие вновь!

— Увы, увы…

Я подозвал к себе официантку и заказал по сто грамм коньяку с лимоном и по порции мороженного.

— А как же всё-таки я? — тоскливо спросила женщина.

— Что ты?

— Ну, как быть мне?

— Да живи ты счастливо, спокойно и долго со своим муженьком! Ведь вы любите друг друга? Ну, и слава Богу! Или… — я слегка напрягся. — Так, всё-таки, любите, или нет?

— Слушай, давай пойдём в туалет, и ты меня там поимеешь по полной программе, как в былые времена, а!? Помнишь?! — неожиданно заявила подруга.

Я подавился лимоном, которым засасывал блаженный глоток великолепного коньяка.

— Дорогая, я, конечно, не против, но… Существуют же какие-то определённые морально-этические и нравственные нормы, принципы и правила?! Ты же только что, вроде бы, вышла замуж?!

— Вот в том-то и дело, что вроде бы! К чёрту эти твои гипотетические нормы и правила! Пошло всё к чёрту! — запричитала женщина. — Не люблю я своего мужа, не люблю, понимаешь! Это ужасно!

— Зачем же ты замуж выходила? — удивился я. — Это же очень ответственное мероприятие!

— Была я дурой и сукой, и помру я дурой и сукой!

— Как объективно и тонко подмечено! — восхитился я. — Но я всё-таки ничего так и не понял.

— Да заткнись ты, наконец! Мне сейчас не до сарказма и не до иронии! Душа болит!

— Хорошо, милая. Прости… Я готов идти в туалет!

— А знаешь… Мне что-то расхотелось. Как мерзко, странно и тревожно на душе! — женщина сделала глубокий глоток из пузатого бокала. — Дура, дура! И ты тоже, — полный дурак! Ведь я тебя до сих пор люблю! По-настоящему! Ты что, этого не понимаешь и не чувствуешь!?

— Да, милая, я это знаю, понимаю и чувствую. Я очень и очень перед тобой виноват. Прости. Но ничего поделать не могу. Крайне сожалею. Сочувствую. Увы, увы, увы… Не судьба, — опечалился я.

— Почему мы не вместе?! Не пойму! Ведь мы созвучны друг другу, понимаем друг друга. Я, вроде бы, не дура и довольно симпатична и сексуальна, — расплакалась женщина.

— Сам не пойму… Но, видимо, всё-таки не судьба! А почему ты не спросишь меня о том, люблю ли я тебя?

— Ты меня любишь?

— Увы, нет!

— Боже, какой мерзавец!

— Да что же это такое! Ну, сколько можно!? — возмутился и обеспокоился я. — Тема МЕРЗАВЦА стала меня серьёзно напрягать! Надо же! Быть мерзавцем в двух Мирах, — это уже слишком! Но я ведь отнюдь не мерзавец! Я же ведь нежный и пушистый! Иногда…

— Гад! Подлец! Сволочь! Ненавижу! Ненавижу! Сколько можно тебя терпеть!? Годы утекают сквозь пальцы неведомо куда! Неужели ты этого не понимаешь и не чувствуешь!? — женщина зарыдала.

Я тоскливо и задумчиво посмотрел в голубое небо, глубоко вдохнул и выдохнул ароматный весенний воздух. О, как я не люблю такие разборки! Я уже хотел распрощаться с подругой, но тут рядом с нашим столиком вдруг совершенно внезапно возник господин Негодяй. В этот раз он был одет почти по-летнему и выглядел значительно аккуратнее, чем прежде, но некоторая одутловатость лица и трёхдневная щетина на нём выдавала в моём приятеле человека, ведущего не совсем здоровый, умеренный и размеренный образ жизни.

— Вы откуда здесь взялись, сударь? — удивился я.

— Идущий и бредущий неведомо куда всегда когда-нибудь и куда-нибудь всё-таки придёт, и что-то в своей жизни обретёт! Страждущий и жаждущий, да, получит, в конце концов, истинную благодать! — сурово, но слегка меланхолично произнёс Негодяй.

— Присаживайтесь к нашему столу, сударь, — рассмеялся я.

— Это кто? — удивилась женщина. — Это что за клоун? Что за тип? Что за индивидуум?

— Это мой друг, — грустно улыбнулся я. — Истинный философ. Эрудит, между прочим. И никакой он не клоун! Просто несчастный и хороший человек… Поэт… А щетина, присутствующая на его челе, пусть вас не смущает. Сейчас это очень модно. Оглянитесь вокруг, посмотрите телевизор. Почти все ведущие, корреспонденты и известные люди имеют определённую небритость, или носят бородки и усы.

— Я несчастный и плохой, — вежливо поправил меня Негодяй.

— Ах, ну да! — поспешно исправился я.

— Да, ну у тебя и друзья! Допился, дожился! — возмутилась подруга, слегка отодвигаясь от неожиданного пришельца, который плюхнулся на стул, стоявший рядом с нею.

— Мадам, вы прелестны! Ах, какие волосы! А какая грудь! Боже мой! А какой разрез глаз! А какая в них таится бездна и скрытая изумрудная даль! Я очарован и всецело поражён и поглощён вами! Осталась же на этом свете истинная красота, которая не подвластна бурям времени! Невероятно! Вы — само совершенство, мадам! Или мадмуазель?! Да нет, конечно же — мадам! Я не верю, что этот прелестный и трепещущий цветок никто до сих пор не сорвал или не срезал! Мне бы прикоснуться к нему всего лишь мизинцем, и больше ничего не надо! О, мечты… Всего лишь неосуществимые мечты! — Негодяй закатил глаза и, якобы, чуть не упал в обморок.

— О боже! Вы вправду не только философ, но и поэт! — порозовела и заволновалась женщина.