Сьюзен Стивенс - Начнем все вновь

Встав за кафедру, Лиззи заявила твердым голосом:

– Господа! Леди и джентльмены! Сегодня мы проводим особые торги, потому что большинство из представленных лотов принадлежали роду Фэйнов на протяжении нескольких столетий. Так что надеюсь, ваши деньги при вас, ибо потратить их вам придется немало.

По рядам присутствующих прокатился веселый смех, а после аукцион пошел как по маслу.

Лиззи глубоко вдохнула и объявила:

– А теперь последний лот. Роттингдин-Хаус, леди и джентльмены. Этот прекрасный дом, в котором вы сейчас находитесь.

Воцарилось неловкое молчание, а затем один из представителей банка подошел к Лиззи и что-то ей прошептал.

– Мои извинения, леди и джентльмены, – добавила Лиззи. – Я только что узнала, что продажа дома уже состоялась. Аукцион окончен.

Сходя с кафедры, Лиззи думала о том, как быстро завершились торги. А ведь на них за считаные минуты было продано то, что собиралось несколькими поколениями ее предков. У нее ничего больше нет. Теперь остается полагаться лишь на саму себя.

– Извините меня, мисс Лиззи.

– Да? – улыбнулась она представителю банка. На него она не обижалась: этот человек всего лишь выполнял свою работу.

– Мне следует называть вас леди Элизабет? – покраснев, спросил он.

– Можно просто Лиззи, – заверила она. Ей не нравилось, когда к ней обращались так официально, ведь титул ею не заслужен, а лишь получен по праву рождения. – Вам нужна моя помощь?

– Новый владелец желает встретиться с вами.

– Новый владелец? – Она огляделась по сторонам, думая о том, что им не может оказаться Чико – тогда он бы дал о себе знать. А от него ничего не слышно уже три дня. После телефонного разговора с его помощником Лиззи решила, что Чико вернулся в Бразилию. Через несколько дней выпускная церемония – он должен там присутствовать.

– Он ждет вас в кабинете вашей бабушки.

– Неужели? – повысила тон Лиззи, понимая, что больше злится на Чико, чем на нового владельца Роттингдина. – Ему уже не терпится вступить в свои права?

Но, едва подойдя к двери кабинета, Лиззи почувствовала, кого за ней обнаружит.

– Чико!

Он был одет во все черное и выглядел так, словно сошел с разворота глянцевого журнала: уверенный в себе, красивый, настоящий завоеватель. По крайней мере, у него хватило такта не рассесться за бабушкиным столом. Чико стоял у окна, выходящего на озеро.

– Лиззи…

– Так это ты новый владелец?

Когда он медленно кивнул, в памяти Лиззи всплыли слова отца: «Месть – это блюдо, которое подают холодным». Ее охватил страх. Зачем он так поступил? Неужели хочет отомстить за грехи ее родителей? Теперь она поняла, что Чико полностью контролировал торги через своих подставных лиц. Он контролировал все и всегда. Здесь задействованы его железная воля и огромное состояние, поэтому, что бы Лиззи ни предприняла, исход будет один и тот же.

– Это месть? – встретившись взглядом с Чико, прошептала она.

– Месть? – так же тихо переспросил он. – Я смотрю на ситуацию иначе. Для меня возвращение сюда – исполнение заветной мечты. – Помолчав, он продолжил: – Я до сих пор помню, какой восторг испытал, когда приехал сюда, в этот большой дом, вместе с бразильской командой поло. Игроков поселили в удобных комнатах в Роттингдин-Хаусе, а я был счастлив спать и в конюшне. Я всегда лучше чувствовал себя в обществе лошадей, а не людей.

– Я помню, – прошептала Лиззи, возвращаясь мыслями в прошлое.

– Надо было мне не выходить из конюшни. Там я был в безопасности, но тогда я об этом не знал.

Он замолчал.

– Продолжай, – попросила Лиззи, чувствуя, что Чико хочет поделиться с ней каким-то важным воспоминанием.

– Эдуардо и твоя бабушка в тот день уехали в город. Вообрази мое изумление, когда горничная твоей матери принесла мне приглашение от лорда и леди Фэйн на суаре. Я понятия не имел, что это такое. Решил, что суаре – что-то вроде чаепития. Оставалось надеяться, что это не парадный обед, ведь Эдуардо только начал учить меня, как пользоваться в таких случаях столовыми приборами. – Он прервал рассказ. – Это сейчас звучит так глупо, правда?

– Не для меня, – возразила Лиззи.

– Это была вечеринка совсем другого рода. Мне повезло, что я удрал оттуда целым и невредимым. Я был таким юным, таким наивным. Я и подумать не мог, что там будет куча людей, одурманенных алкоголем и наркотиками, в том числе совсем юных парней и девчонок. Многие из них были раздеты. Когда я появился, «представление», как называла это Серена, было уже в самом разгаре. Несколько парней и девушек совокуплялись в различных позах на кровати, накрытой черными атласными простынями, под звуки собственных стонов и тяжелого рока. Я и не подозревал, что в этот вечер должен был стать «гвоздем программы». «Ты и я – следующие», – промурлыкала мне на ухо полуголая Серена. Одной рукой она взяла бокал с подноса, который держал голый дворецкий, а другой схватила меня между ног. Я ответил ей: «Я так не думаю» – и бросился вон из комнаты.

Чико решил не рассказывать Лиззи о том, как после его отказа Серена ледяным тоном заявила:

– У тебя нет выбора. Ты всего лишь конюх в Роттингдине. А раз ты слуга, то будешь делать то, что тебе говорят.

– Боюсь, что не буду, миледи, – ответил Чико, глядя расширившимися глазами на то, что вытворяют «артисты» на кровати.

– Если не будешь мне повиноваться, пожалеешь, – пообещала Серена. – Ты слишком много видел, так что, если сейчас уйдешь отсюда, я заявлю, что ты меня изнасиловал, и не меньше двадцати свидетелей это подтвердят.

В этот момент Чико увидел ее мужа, сидящего в кресле, похожем на трон, а перед ним на коленях стояла голая девушка. Взгляды их встретились, и в глазах Реджинальда Чико прочел, что Серена исполнит свою угрозу, а лорд Фэйн не задумываясь поддержит ее ложь.

Лиззи почувствовала, что Чико рассказал ей не все, утаив часть отвратительных подробностей, потому что не хотел причинить ей боль. Ведь речь шла о ее родителях.

– Не нужно бояться сказать лишнее. Я уже не та пятнадцатилетняя девчонка, и мы доверяем друг другу.

– А что ты хочешь от меня услышать? Мне нет оправдания. Я вырос в криминальном районе, на моих глазах убили брата. Мой отец – заключенный, мать – проститутка, и вдруг я попадаю в Шотландию – прекрасную страну с добрыми людьми. Но каково мне было увидеть такое в этом величественном старинном доме!

– Это лишь потому, что ты столь многого ожидал от аристократов. Но, в конце концов, все мы просто люди. Не важно, где ты родился. Либо ты подвержен порокам, либо нет. Мне жаль, что, приехав сюда, ты нашел здесь такой разврат. Всю свою жизнь я была окружена ложью. Даже сейчас разве мы до конца честны друг с другом?

– Ты права за исключением одного: я не сожалею о своем приезде с Эдуардо в Роттингдин. Если бы этого не случилось, мы с тобой никогда бы не встретились. И на этот раз я тебя не отпущу.