Николай Соколов - Ариасвати

— Ну, это, батенька, вовсе не "всевозможная". Эта гипотеза имеет за себя довольно веские научные данные. Благодаря новейшим открытиям в области филологии, можно считать вполне доказанным, что индусы вовсе не такой древний народ, каким его считали прежде, и что санскритский язык — только отрасль другого, более древнего языка.

— Вот как? Ну, и что же — теперь предполагают, что этим древним языком был мифический "сарматский"?

— Мифический? Почему же — мифический? Сарматским языком в настоящее время считают древний славянский язык и отождествляют его с арийским…

— Да ведь это и есть ваша теория, Авдей Макарович! Вы ее только что высказали, увлекшись сходством некоторых слов моей рукописи с древнеславянскими, но потом отложили — до лучшего будущего, когда отыщутся более веские доказательства.

— Да нет же! Вовсе это не моя теория. К несчастью, меня, опередили. Автор этой гипотезы — не русский и даже не славянин…

— Это довольно интересно, сагиб, — вмешался пундит, до этих пор довольно безучастно слушавший разговор двух приятелей.

— Да, мистер Нарайян, это довольно интересно. Вы совершенно правы. Латам, которому принадлежит эта так называемая "сарматская гипотеза", считает родиной арийцев нашу западную Россию, именно Киев, Волынь, Подолье, Галичину…

— Ну, и есть достаточные основания к такому предположению?

— Настолько достаточные и веские, что профессор Гексли…

— Почтенное имя, — промолвил Нарайян.

— Вполне почтенное, мистер Нарайян… Ну-с, так профессор Гексли так же поддерживает эту теорию, с той только разницей, что первоначально родиною арийцев принимает Урало-алаунскую возвышенность…

— Колыбель северных славян, кривичей, родимичей, вятичей, — заметил Грачев.

— И предполагает, — продолжал профессор, — что отсюда они мало-помалу рассеялись по Северной и Средней Европе до Ла-Манша и Атлантического океана, затем заняли Южную Европу и Балканский полуостров, а оттуда двинулись на Восток — через Туркестан и Кавказ в Персию и Индостан.

— Если это так, сагиб Сименс, то нам, потомкам арийцев, следует гордиться своим северным происхождением и близким родством с великим северным народом.

— Да, да, мистер Нарайян, это верно, — горячился профессор, не замечая даже комплимента, сказанного пундитом. — Да кроме того, даже дравидийцы, населяющие плоскогорья Декана, которых некогда считали аборигенами Индии, — неоспоримые скифы по происхождению, следовательно тоже выходцы из Европы…

— Помилосердуйте, Авдей Макарович! — взмолился Грачов, — у меня, наконец, голова идет кругом. Вы нас совершенно ошеломили своими филологическими парадоксами.

— Ни малейшего милосердия, батенька! Наука не знает милосердия… А что касается парадоксов, то в филологии их гораздо меньше, чем во всякой другой науке. То, что я вам говорю о скифском происхождении дравидийцев, так же достоверно доказано, как то, что мы с вами — двуногие существа без перьев, как некогда определил человека греческий философ… Исторические памятники, как верстовые столбы, обозначают путь финнов через Кавказ, Иран и Белуджистан в Индию…

— Авдей Макарович! Ведь вы говорили о скифах! Причем же тут финны?

— Финны? А вот при чем, батенька: финские племена в настоящее время единственные в Европе представители исчезнувших скифских народов.

— Сагиб Сименс упомянул об исторических памятниках, указывающих путь дравидийцев из Европы. Позволено мне будет спросить, какие это памятники?

— С величайшим удовольствием, дорогой мой мистер Нарайян! Во-первых, древний мидийский язык бесспорно принадлежит к одной глоссологической группе с дравидийскими языками, во-вторых, наречие Брагун, существующее в Белуджистане, несомненно дравидийского происхождения, а в-третьих… в-третьих, в Бегистане сохранились еще клинообразные надписи, где на трех языках рассказывается история Дария Гистаспа…

— Дахриейт Виштаспа, — как бы про себя поправил Нарайян.

— Эти надписи неопровержимо доказывают родство дравидийских языков с древними скифскими, мистер Нарайяи.

— Завидую вам, сагиб Сименс, — сказал в раздумье Нарайян — вы, житель далекого севера, знаете о моих соплеменниках гораздо больше, чем я, живущий между ними и не раз объехавший кругом весь Индостан.

— Это меня удивляет, мистер Нарайян. Вероятно, вам не попадались в руки те источники которыми я руководствовался. В таком случае, прочитайте Нальдвелля "Grammar ot the Dravidian languages" [54] Grammar ot the Dravidian languages (англ.) — Грамматика дравидийских языков .

— Благодарю, сагиб Сименс, я приобрету себе эту книгу.

— Затем, вы найдете об этом у Раска, у Винсона… Наконец, у этого… этого Макса Мюллера… А неправда ли, забавная история: наш подслеповатый черемисин [55] …черемисин — устаревшее название марийцев, принадлежащих к восточно-финской языковой группе. , тот самый, что спрашивает: "Васька поп дома?", а про себя говорит: "мы — Василий Иванович", — так этот черемисин и житель далекого Декана — родственники! Как видите, мистер Нарайян, не народы Памира колонизировали Европу, а напротив — сарматы, т. е. славяне, и скифы, т. е. финны, проникли из Европы до Гинду-Ку и Гималаев…

— Мне кажется, Авдей Макарович, ответ на эти вопросы мы найдем в этой рукописи…

— Да, да, батенька… Вы правы: надо приняться за рукопись… Но потерпите, голубчик: дайте мне время выучиться этому алфавиту… Это мы — живою рукою! Ну-с, мистер Нарайян, так это читается "радша", а не "раджа"? А это "решия"?

— Нет, сагиб, не "решия", а "рештия".

— Рештия… рештия? Что же это значит?

— Это значит то же, что в позднейшем санскрите "ришия", т. е. мудрец, человек, говорящий мудрые слова, проповедник, учитель, философ.

— Рештия… Решти, реку, речь! А что собственно значит "радша"?

— Собственно человек, который рад делать добро, в позднейшем значении — правитель…

— Рад делать? радеть? Вполне понятно. Радша, в старину, быть может, даже радья? Смягчение на "д". Судить — судья, радеть — радья! Мистер Нарайян, ведь это — совершенно по славянски!

— По славянски, сагиб?

— Совершенно! совершенно!

— В таком случае, сагиб Сименс, я буду вас просить достать мне книгу на древнем славянском языке и… и научить читать… Я был бы очень вам обязан за это, сагиб Сименс.

— С удовольствием, мистер Нарайян, с удовольствием! Я достану вам и книг, и выучу вас читать… Ведь это, голубчик, my darling dove, только услуга за услугу: вы же учите меня этому алфавиту!

— Все таки, мистер Сименс, я буду вам очень, очень благодарен.

— Не за что, my dear мистер Нарайян. Ну-с, так примемся за дело…

И оба ученых углубились в чтение фотографических листков. Грачев посмотрел на них несколько времени и отправился гулять вдоль наружной террасы храма под навесом пышноцветущих магнолий.