Гюнтер Браун - Утофант

Лео К. Моту понравилось, что парсимонские ребятишки не учиняли гвалта ни дома, ни в школе. Учителя и родители разговаривали с ними взглядами, например, школьника взглядом вызывали к доске; ученику снижают оценку, если он затрачивает для ответа лишние звуки: «двадцать плюс семнадцать» какое многословие! Достаточно сказать: «два ноль один семь». А в ответе будет не «тридцать семь», а «три семь». При вычитании «минус» обозначается тихим кратким мычанием.

Мот слышал, как школьники читали парсимонские сказки.

«Непарсимонцу покажется странным, что богатство, золото, драгоценности, роскошь, великолепные замки не играют в этих сказках никакой роли. Величайшее счастье, которое выпадает принцу, состоит в том, что он находит трамвайный билет, неплохо сохранившийся, и строит из него дом, чтобы зажить в нем со своей принцессой. Другой принц вешает на дерево свой дождевик, а стекающие капли крутят ему несколько гидротурбин».

Мот полагает, что здешние игры воспитывают детей в истинно парсимонском духе. Среди обладателей роллеров первым считается не тот, чья машина самая мощная и блестящая, а тот, у кого роллер самый легкий, непритязательный, экономичный. Понятно, роллер надо сделать своими руками, желательно по собственным чертежам. Маленький парсимонец сам мастерит себе вертушки, сначала, конечно, ему помогают родители. В ветреную погоду ребята берут вертушки и гоняются взапуски на легких роликовых коньках. Одна из самых популярных игр состоит в поисках мелких предметов на улице. Того, кто найдет иголку, чествуют как победителя.

Изучив статистику парсимонского здравоохранения, Мот обратил внимание на то, что здесь неизвестны диабет, ожирение, почти не встречаются болезни печени и желчного пузыря. Не наблюдается и дистрофия. Зато парсимонцы подвержены простудам, они склонны к обморокам и тошноте.

«Причиной частых простуд является, — утверждает Мот, — парсимонская одежда, которую тут называют „пленкой“. Она прозрачна, в холодную погоду парсимонцы надевают по несколько „пленок“, а между ними надувают теплый воздух, при этом строго следят, чтобы количество теплого воздуха не превышало той нормы, которая предусматривается для преодоления того или иного расстояния. Порой в расчет вкрадывается ошибка, но никогда в сторону перерасхода, скорее уж теплого воздуха не будет вовсе.

Однако главную причину простудных заболеваний следует искать в известного рода „перегибах“. Видные парсимонисты распространяют учение о том, что тело парсимонца должно быть прозрачным. Поэтому дамы стараются продемонстрировать свои кости и кровеносные сосуды, прибегая к диетотерапии, а если она не помогает, то подкрашиваются синим карандашом. Мужчины также не устояли перед модой. Иметь на теле хотя бы тонкий слой жира — просто не по-парсимонски. Излишней роскошью считается и волосяной покров, обрезанные ногти сдаются для промышленных нужд. Парсимонцы обривают голову и тело, расписывая обритые места красками, но потери тепла это не компенсирует. Впрочем, меня заверили, что подобные „перегибы“ идут на убыль. Некоторые идеи прежних парсимонских теоретиков подтвердили свою полезность. Если что-нибудь сжигается, то газовые продукты сгорания обязательно собираются и из них изготовляются разные нужные вещи. Благодаря этому воздух на Парсимонии ничем не пахнет.»

Глубочайшее впечатление произвела на Мота любовь у парсимонцев. Объяснения в любви признаны здесь высшим проявлением лицемерия, которое, по логике парсимонцев, всегда сопровождается расточительством и наоборот, а потому подлежит осмеянию и осуждению. Мот видел парочки, которые просиживали часами без единого слова, потом вставали и уходили куда-то, как предполагает Мот, для полового акта. Любовные недоразумения происходят у парсимонцев крайне редко, из-за чего эта тема стала одной из главных в романах о любви. Она недовольно поджала губки, а он из-за скупого освещения не заметил, или же он поставил стакан на стол чуть громче обычного, выражая душевные переживания, а она не обратила внимания. Таковы трагические ошибки.

Мот далек от того, чтобы называть парсимонцев скупыми. «Напротив, они сунули мне в карман две сотни мелких бусинок, которые я поначалу даже не заметил. Это были их деньги, „парсы“. Парсимонцы очень ловко обращаются с ними, а я все время ронял. Привыкать было трудно. Я сломал несколько хрупких роллеров и кресел, то и дело терял подаренные бусинки и заметно осунулся, хотя, по парсимонским понятиям, ел неприлично много. Однако я ни разу не услышал неделикатного замечания насчет своей неловкости или обжорства. Парсимонцы сочли бы такое замечание нерациональным, поскольку оно не поправило бы дела, к тому же срок моего пребывания был ограничен.

Накануне отъезда я беседовал с несколькими интеллигентными парсимонцами разных профессий о том, какие цели преследует режим экономии. Они ответили, что никаких; если что-либо расходовалось понапрасну, то парсимонцы испытывали неприятные чувства, прямо-таки болезненные ощущения, так уж они устроены.

Известный экономист Алю Прилл, пригласивший меня на Парсимонию, объяснил, что парсимонцы превыше всего ценят свободу. Парсимонский образ жизни обеспечивает им свободу и независимость. Я сдержанно кивнул. Для землян понятие свободы тесно связано с изобилием, роскошью, беззаботным потреблением, жизнью на широкую ногу. Свобода, позволяющая тратить без оглядки, составляет одну из эмоциональных основ нашей цивилизации. К числу любимых наших сказок принадлежат те, где Ганс находит неисчерпаемые залежи урана или неиссякаемый источник жизненного эликсира — нефти. Да, когда мы думаем о свободе, то представляем себе избыток.

Я тактично поинтересовался, не испытывает ли Парсимония недостатка в полезных ископаемых или продуктах питания. „Нет, — ответил Прилл, — мы обеспечены ими на столь длительный период, что его количественная оценка потребовала бы слишком много времени. Если бы мы занялись расчетами, возникла бы критическая ситуация. Наша свобода была бы поставлена под угрозу. Этого мы не допустим“.

Я пригласил коллегу Прилла посетить Землю с ответным визитом. Здесь он получит возможность ближе познакомиться с нашим пониманием свободы. Надеюсь, ему удастся в большей мере приспособиться к нашим условиям, чем это получилось у меня на Парсимонии. Понравится ли ему у нас? Сомневаюсь. Однако научный обмен необходимо продолжить, для чего не следует откладывать выезд экспертных комиссий обоих партнеров.»

Система возврата потерянного времени (или, как ее еще называют, система компенсации времени) была, по всей видимости, создана довольно известной в свое время изобретательницей Телефонией Белль. Однако она не оставила описания своего изобретения, и ни в одном патентном архиве на земле нет документов, касающихся истории его создания.