Иван Быков - Унаги с маком или Змее-Week

— В год французской революции! — поставила точку Лиза.

— Именно! Наполеон в 1806-ом году распускает Священную Римскую империю. Не проходит и десятилетия, как разрозненные пять королевств Германии, вольные герцогства, княжества и города — всего тридцать восемь государств — объединяются в Германский союз. И в том же году Пруссия, Австрия и Россия создают Священный союз, призванных сохранять прежний монархический порядок, а не создавать novus ordo seclorum…

Евгений узнал знакомую латинскую фразу и уже показывал своему соседу по парте Большую печать США, изображенную на однодолларовой купюре. Макс Зурабов мрачнел — он уже стал чернее тучи. Много, ох, много предстоит вложить педагогического труда…

На большой перемене не удалось позвонить ни отцу, ни жене: Нестора вызвали к директору. Антонина Николаевна руководила школой последние шесть лет. Занималась исключительно администрированием, в учительские дела старалась не вмешиваться. Для таких дел имела завучей и руководителей методических объединений. Ей удавалось держать хрупкий баланс на острие бритвы между благоволением высшего начальства и уважением сотрудников. Вызов в кабинет директора — дело редкое, а потому особое — коллеги в учительской ждали развернутого повествования «по итогам».

Девочка-секретарь молча показала рукой на открытую дверь: «Заходите, свободна». Антонина Николаевна читала что-то из периодики. Отвлеклась быстро, улыбнулась, поздоровалась.

— На ковер? — полушутя поинтересовался Нестор.

— Что Вы! Наша гордость. Какой ковер?

Директор протянула Нестору Ивановичу собственный мобильный телефон, весьма консервативной модели, с кнопками и небольшим дисплеем. Нестор обладал почти таким же — «рабочая лошадка», минимальный функционал, ничего лишнего.

— Вами интересовались. Некий мистер Герман из какого-то Фонда инвестиционного развития. Я не совсем поняла, но его порекомендовали из управления, попросили посодействовать. Если я наберу, Вы сможете с ним сейчас поговорить?

Нестор неуверенно кивнул — разве есть другие варианты? — и взял гудящую трубку.

— Да? — сказал голос с суровым «шпионским» акцентом.

— Это Нестор Иванович, учитель истории. Сказали Вам перезвонить…

— О, да-да! — обрадовалась трубка. — Мы читаем Ваш article в historical magazine. «Personality history or the history of the personality».

— Последняя статья, — подтвердил Нестор Иванович. — «Личность истории, или История личности».

— Absolutely! — возликовала трубка вновь. — Deduction-induction, two-pronged approach!

Нестор Иванович с трудом разбирал смешанный говор, он не мог понять, что именно от него хотят. Все это напоминало ему либо розыгрыш, либо плохо режиссированный фильм о шпионах империализма с бездарным актером второго плана и Нестором в главной роли.

Все же, после долгих минут разговора удалось выяснить, что Фонд, представляемый в данном городе и данном государстве мистером Германом, хотел бы способствовать развитию исторической науки в данном государстве и в данном городе, выделив некий гранд лично мистеру Нестору, а также организовав рабочий тур в другое государство — либо в Европе, либо за океаном («We are thinking about this, Mr. Nestor!») для стажировки лично мистера Нестора. Вопрос этот важный и безотлагательный, требует немедленного обсуждения («When can You meet?») в названном ресторане.

И был назван ресторан средней руки совсем недалеко от школы. И было назначено время, удобное для двух сторон: спустя тридцать минут после последнего урока. И пришлось Нестору дать согласие на встречу под одобрительную улыбку Антонины Николаевны — директор видела, что все хорошо, что все довольны, что — а чем Фонд не шутит? — даже для школы в таком раскладе возможны неожиданные благостные сюрпризы. Однако первая мысль, посетившая ошарашенного таким форсажем событий Нестора была: «Что бы сказал по этому поводу Иван Несторович?».

Планы менялись. Теперь перед «Варяком» нужно было встретиться с мистером Германом, а это — три квартала в другую сторону. Нестор очень редко бывал здесь — вроде рядом, а ходить сюда было незачем. Словно другой город.

По дороге Нестор достал телефон, планируя позвонить Нине. Он даже выбрал ее номер в непринятых, оставалось лишь нажать кнопку вызова. Все как-то не решался.

Он шел по почти незнакомой улице с телефоном в руке и смотрел по сторонам. Он помнил, что скоро парламентские выборы, что страна вступила в период предвыборной агитации. Об этом просто кричали огромные плакаты политической рекламы.

Плакатов было множество, по обеим сторонам проезжей части. Никакой другой рекламе — торговой, имиджевой, социальной — не было нынче места на бигбордах. Город, как и страна, был эпидемически захвачен предвыборной гонкой.

Первое время Нестор не задумывался над смыслом прочитанного. Он пропускал мимо ненужную информацию, как это делает девяносто процентов избирательского электората. Тем более, в голове были мысли намного важнее: «Что скажет Нина? Что сказать ей в ответ? Как завершить эту глупую ссору ко всеобщей радости?».

Но каскады агитационных призывов проникали в разум, находя тайные тропы через подсознание, как это делают сто процентов маркетологического продукта. Два-три рекламных слогана, и вот их содержание начало туманить сознание. Нестору пришлось остановиться. Он никак не мог объять весь масштаб окружающего абсурда. Здравый смысл отчаянно кричал, неистово орал, истошно вопил. Если воспринимать как пролог звонок из директорского кабинета загадочному мистеру Герману, то сейчас на глазах у Нестора разворачивался парод сюрреалистической мистерии, гротескной буффонады.

Правящая партия обнаглела, обленилась и получила приказ от теневых игроков сделать вид, что не справляется и готова к смене власти. В обществе поэтому были уже давно нагнетаемы оппозиционные тенденции. Основные массивы агиток были заняты призывами именно таких партий — противостоящих правящей. Нельзя было не поражаться креативной мощи разрабатывавших эти агитки имиджмейкеров.

Самая короткая аббревиатура принадлежала партии «БОБ» — «Блок Оппозиционной Борьбы». На зеленом плакате бесстыдно сиял поэтический призыв:

Не менее колоритным был призыв «Блока Оппозиционных Национал-Демократов», сокращенно «БОНД». Слащаво улыбающийся лидер стоял боком и держал пальцы пистолетом:

Стилистически выбивалась из этого ряда партия «Время Решительных Действий» — слоган был записан в одну строку: «Себе не во вред — только за «ВРеД»!

Активно заявляла о себе недавно образованная — специально под выборы — техническая партия «ДА!». Это короткое название, вроде, не было аббревиатурой, но прозрачно намекало на инициалы олигарха Дениса Аллюрова. Рекламный слоган этой партии не дружил с размером и строгой рифмой: