Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 3

– Я обязательно вернусь, – пообещал Джаво. – Поговорю с отцом и вернусь.

Рахаб кивнул. Он стоял на ремонтной платформе, пока пневмокапсула с мальчиком и синергиком не скрылась из виду.

– Эти люди похитили тебя, – сказал отец, выслушав историю сына. – Они не могут быть твоими друзьями.

– Рахаб не похищал меня, – насупился Джаво. – Он спас меня от ареста. Я заблудился, запаниковал. Группа туристов решила, что я клон, сбежавший из незаконного центра Энрофы. Их галдеж привлек внимание мужчины, который действительно имел отношение к производству клонов. Я видел его мысли о запрещенных Всемирной иерархией центрах.

– Ты слышал? – не то растерялся, не то разозлился отец.

– Я нейропат, забыл?

– Не говори…

– Если я не буду говорить о том, какие способности развиваются во мне, то это ничего не изменит! – топнул ногой Джаво.

Повисла неловкая пауза.

– Работника незаконного центра Энрофы звали Верак, – решил продолжить мальчик. – Я увидел это имя так же, как увидел процесс выращивания клонов. Увидел, как адепты «Мункара и Накира» используют клонов для рождения детей естественным путем. И не только адепты… Богатые люди тоже иногда предпочитают покупать клона, в теле которого вырастет их ребенок…

– Я никогда не хотел так поступить и не знаю никого, кто пользовался подобными услугами, – процедил сквозь зубы отец, меряя сына гневным взглядом.

– Я знаю… Вижу в твоих мыслях, что ты не врешь, но тогда… – Джаво старался не замечать, не воспринимать буквально пульсирующую вокруг отца ауру гнева. – Тогда я запаниковал, испугавшись своих способностей. А потом подошел хранитель, и я… Не знаю, как это вышло, но… Туристы галдели, считая меня сбежавшим клоном, и хранитель, желая выяснить, что происходит, продирался в центр толпы. Разговоры о клонах заставляли его вспоминать незаконные центры Энрофы. Я видел процесс ликвидации и переработки клонов. И… не знаю, как это вышло, но… я стал проводником, объединив мысли работника незаконного центра Энрофы и хранителя, который попытался задержать нарушителя. В результате заварушки хранитель погиб, а затем, когда прибыли другие служители Иерархии, нейронные службы контроля допустили ошибку и уничтожили нарушителя. Меня посчитали виновником случившегося и хотели арестовать, но я сбежал, воспользовавшись тем, что среди туристов началась паника, потому что они решили, что следом за нарушителем свихнувшиеся нейронные службы контроля начнут уничтожать простых людей… Тогда меня и встретил Рахаб.

– Ты хочешь сказать, похитил, – поправил отец.

– Нет, встретил, – настырно качнул головой Джаво. – Он помог мне, сделав инъекцию дополнительных жидких чипов, протоколы которых помогли мне скрыться от слежения нейронных сетей.

– Скрыться – это значит сбежать на старой пневмокапсуле, века назад списанной в утиль? – уточнил отец, увидел кивок сына и едва не вышел из себя. – О чем ты думал?! Ты понимаешь, что передвигаться на подобном транспорте опасно?!

– Я нейропат! – закричал Джаво, потеряв терпение. – Что может быть опаснее?

– Не смей…

– Кричать на тебя?

– Ты испытываешь…

– Твое терпение? – мальчик смотрел на отца безумными глазами, пугая родителя. – Я могу увидеть все, о чем ты думаешь сейчас. Каждую твою мысль. Я – ренегат, которого боятся люди. Хранители считают меня виновником гибели двух людей, и возможно, они в чем-то правы. Я побывал в ремонтных полостях пневмотоннелей, вошел в экспериментальный терминал, находящийся в стадии глубокого тестирования, вернулся с настоящим ремонтным синергиком, но после всего этого ты отчитываешь меня за то, что я пользовался старой пневмокапсулой?!

Отец не ответил. Обернувшись, он окинул ремонтного синергика недобрым взглядом и признался, что не понимает, как нейронные службы контроля позволили этой машине передвигаться в жилом комплексе.

– У него установлен модуль подмены личности, который взаимодействует исключительно с биологической частью системы, позволяя нейронным службам контроля видеть в нем не машину, а обыкновенного человека, – наигранно устало пояснил Джаво.

– И кто установил ремонтному синергику модуль подмены? – спросил отец, пытаясь найти нестыковки в рассказе сына. – К тому же, если меня не обманывает получаемая сейчас по нейронной сети информация, ремонтные синергики изначально программировались исключительно для обслуживания пневмотоннелей и личного развития в соответствии с нормами безопасности, предъявляемыми к общественному транспорту. Ни о каком взаимодействии с чужаками, присутствие которых не предусмотрено проектировщиками, речи не идет. Больше – при обнаружении посторонних в пневмотоннелях системы обслуживания обязаны расценивать неустановленные объекты как брак и поломку, пытаясь устранить дефект. Так что ни ты, ни похитивший тебя нейропат по имени Рахаб не могли находиться в ремонтных полостях пневмотоннелей.

– Ты не слушаешь меня! – закричал мальчик, едва не затопав ногами. – Почему, прежде чем отрицать, ты не хочешь попытаться найти объяснение?

– Именно этим я и занимаюсь.

– Пытаясь доказать, что я все придумал?

– Ну не все… – отец нахмурился, заставляя себя не смотреть на старого синергика. – Но вот в возможность предсказывать будущее, программируя основные ядра биоэлектронного мозга ремонтных синергиков с учетом встречи много лет спустя с нейропатами… – он тяжело вздохнул и качнул головой. – Как, ты говорил, называется тот вышедший из-под контроля адаптивный алгоритм?

– Юмико… И это не адаптивный алгоритм.

– Ты инженер Размерности, чтобы делать подобные выводы?

– Нет.

– Ученый Энрофы?

– Нет.

– Ты хотя бы видел Юмико?

– Нет, но Рахаб сказал, что я смогу подключиться к ней в любой момент, если приобрету стороннюю программу для разработанного Иерархией модуля блокировки, способного проверить уровень эмпатии нейропата.

– И что это за программа?

– Ее создали местные инженеры Размерности.

– Это понятно, но ты знаешь, сколько всего на рынке программ для модуля блокировки, учитывая, что их дюжинами портируют, используя исходники других интерактивных платформ, благо возрастных ограничений у последних нет. Так что либо ты говоришь мне название конторы разработчиков или имя инженера, создавшего стороннюю программу, либо… – отец демонстративно развел руками. – Либо я бессилен и придется признать, что Юмико – это миф.

– Юмико не миф! Она повсюду, понимаешь? Может быть, даже сейчас она где-то здесь, наблюдает за нами.

– Пусть тогда покажется.

– Это не так просто. Ее могут видеть только нейропаты.

– Значит, ты ее видишь?

– Нет… – Джаво насупился и, опустив голову, уставился себе под ноги. – Рахаб не мог обмануть меня.