Александр Конторович - Башни над городом

Не переставая писать, нажимаю на кнопку селектора.

– Сардж, зайдите ко мне.

Секунда-другая – и в дверь постучали.

– Сэр? – на пороге возникает Крамер.

– Передайте планшет майору.

– Есть, сэр!

На стол ложится упомянутый девайс. Отдав честь, мастер-сержант выходит в коридор.

– Кстати, майор, – провожая взглядом исчезающий в сумке планшет, говорю я. – Он вполне исправен и работоспособен. Это только что подтвердили соответствующие специалисты.

– Наши техники? – рассеянно спрашивает контрразведчик. Его мысли сейчас чем-то заняты.

– У меня и свои специалисты есть, – пожимаю я плечами. – Рапорт-то пишу я, и ждать заключения технического отдела мне некогда. Они у нас люди неторопливые, у них и своё начальство имеется. Могут и что-нибудь более срочное подбросить.

А вот тут до него доходит! И рука, убирающая планшет в сумку замирает на полпути.

– На всякий случай, мало ли что… мы скопировали все данные, которые тут есть… и сейчас мне пришлют их перечень, – киваю на принтер.

Феллон облизывает губы.

– Джон… я вынужден просить вас передать мне эти данные.

– Увы… – развожу руками, – вынужден вам отказать.

Майор недобро усмехается и вытаскивает из кармана диктофон. Нажимает на клавишу и диктует время и дату.

– Джон, я спрашиваю вас официально – на каком основании лицами, особо на то не уполномоченными, произведено копирование информации с данного устройства хранения информации?

– На основании моего приказа.

– Тем самым, вы подтверждаете факт сознательного нарушения вами пункта 2»В» приказа номер 218/22?

А вот тут уже удивляюсь я.

– Нет, сэр, не подтверждаю! – повернувшись к монитору, вызываю на экран текст соответствующего приказа. – Здесь четко и недвусмысленно написано, что немедленной и обязательной сдаче подлежат все электронные носители и аудиовидеозаписывающая аппаратура, входящая в комплект штатного снаряжения. Так?

– Так, – кивает контрразведчик.

– Вот и перечень указанной аппаратуры – найдите в нём этот планшет!

Немая сцена – Феллон смотрит на экран.

– Хорошо… пусть так. Но сведения, которые в нём могут находиться, являются секретной информацией! Лица, не имеющие соответствующего допуска, не могут знакомиться с ними!

С интересом смотрю на майора – он завелся не на шутку.

Снова трещат под моими пальцами клавиши.

«…При обнаружении у противника или иных подозрительных лиц носителей информации, последние должны быть немедленно переданы старшему офицеру подразделения, который, после ознакомления с информацией, даёт своё заключение о направлении её в соответствующие службы…»

Контрразведчик смотрит на экран непонимающим взглядом. Ни убавить, ни прибавить – текст приказа сух и лаконичен.

– Ну? И что?

– Я и сам ещё не все успел просмотреть. Тем более дать какое-либо заключение. А вы – так и вовсе услышали об этом впервые несколько минут назад. Каким, позвольте вас спросить, образом, данная информация уже сейчас получила статус секретной? Кто и на каком основании вынес такое решение? Или вам известно содержание этой информации?

Шах.

Возразить ему нечего – мои аргументы нерасшибаемы.

– Кстати, сэр, у меня ведь есть вопросы и к вам!

Майор вопросительно на меня смотрит.

– Мюнстер исполнял ваши указания?

Оп-па… вот это называется, попал… Моего собеседника аж передернуло.

– Кто?

– Хотите сказать, что вы его не знаете?

– Э-э-э… майор, вы что-то путаете… какие указания?

– Бар Аллы Червоненко прослушивала ваша служба?

– Это вы ещё откуда взяли? – совершенно искренне «удивляется» Феллон. Глядя на него, понимаю, что такого актера ещё поискать надобно.

– Вы ведь в курсе, что на офицеров моей службы возложена также обязанность оперативной работы среди местного населения? Процитировать соответствующий приказ?

– Не нужно… я слышал об этом.

– И вас удивляет наличие среди моих людей эксперта по проверке помещений? Я знаю про ваши микрофоны в баре. И, как выяснилось, не я один! Хозяйка бара тоже это знала. Более того – она ухитрилась получать с них информацию! Как – не знаю, я не специалист. Но файлы у неё имеются. И она передала мне часть этих записей.

Иди, опровергни. Попробуй найти Аллу и проверить подлинность моих слов. Твои-то парни, надо полагать, ещё не выходили на связь? Интересно, кстати, как контрразведка залегендирует их смерть?

– Джон, прекратите! Вы вторгаетесь в область государственных интересов!

– И во имя этих интересов погибло восемь человек?!

Майор выключает диктофон.

– Вот что, Нефедофф… я не хотел этого говорить, но вы напросились… Какие деньги передал вам Панас? За что?

– Эти? – протягиваю я ему лист бумаги. Приходный ордер на прием в кассу двадцати тысяч евро. Выписан три дня назад. Здесь – на базе.

– Директива «Монро». Вы должны про неё знать. На офицеров нашей службы тоже возлагаются определённые обязанности по работе с местным населением… в том числе – и по поиску источников внебюджетного финансирования некоторых операций. И, предвосхищая ваш вопрос – я не обязан перед вами отчитываться. Таков приказ. Впрочем, вы можете обратиться к подполковнику. Он может дать письменное распоряжение… а может и не дать!

Это откровенный блеф.

Нет, директива такая есть, я ничуть не солгал. И обязанности таковые на меня возложены, это правда. Вот только деньги я сдал для перевода к себе домой, в чем наш кассир и выдал мне документ. Но проверить это именно сейчас Феллон просто не успеет!

– А ваши слова, сэр, я могу воспринимать как шантаж. О чем и обязан доложить.

– Вы? – усмехается майор. – Попробуйте! Да вам никто не поверит!

– Здесь ведется аудиовидеозапись.

– Это федеральное преступление! Вы не имеете права производить скрытую запись беседы с офицером контрразведки!

Снова трещат клавиши. Где у нас тут соответствующий файл?

«…При производстве дознания по фактам нападения на военнослужащих армии США, лицо, проводящее таковое, имеет право производить негласную фиксацию хода оперативных мероприятий, без уведомления лиц, принимающих участие в дознании. Это положение распространяется только на действия производимые в служебных помещениях службы дознания, либо в кабинете должностного лица. Указанные мероприятия санкционированы главным военным прокурором и утверждены постановлением Верховного суда. Сведения, полученные подобным образом, могут иметь доказательственное значение для военного суда…»

– Нападение произведено на моих подчиненных. Как руководитель соответствующей службы, до назначения специального дознавателя, я являюсь таковым должностным лицом. Здесь мой кабинет. Именно поэтому, сэр, я пригласил вас именно сюда. Таким образом, все мои действия законны. Вопросы, сэр?