Дмитрий Градинар - Настоящая фантастика – 2016 (сборник)

А вот минусы трансгуманизма несомненны.

Слишком велика вероятность застрять на полпути: человека в себе убить, а постчеловеком так и не стать. Кстати, наиболее реалистичный сценарий.

Упование на магию технического прогресса полностью убивает естественные ресурсы организма, которые мы сегодня очень недооцениваем. Существует множество методик исцеления человека от недугов, используя силы природы и внутренние резервы. В Библии говорится, что люди жили до восьмисот лет. Вспомним и воинов-характе́рников, чьи тела не брала сабля. Еще полвека назад врачи утверждали, что для человека глубина 50 метров – смертельна. Фридайверы этого не знали и стали нырять хорошо за сотню. Врачи тут же нашли объяснение – кровяной сдвиг. Известны случаи, когда пожарные находились в пламени около десяти минут и выходили из огня без ожогов. Про матерей, проявляющих невозможную силу для спасения своих детей, наверное, слышал каждый. Все это без генетических модификаций и каких-либо имплантов. Мы очень плохо знаем возможности собственного тела.

Развитие естественного генетического потенциала – путь долгий и трудный, а трансгуманизм делает его и вовсе невозможным.

Слетают все «тонкие настройки» человека, включая такой атавизм, как совесть.

Техническая природа «улучшений» полностью изымает человека из гармоничной жизни биосферы.

И самое главное: какая разница, что нас убьет: ядерная бомба, изменения климата, исламские террористы или успехи трансгуманизма? Пожалуй, трансгуманизм в списке глобальных угроз человечеству стоит поставить на первое место.

Теперь о задаче. К чему это все? Сильные мира сего – не идиоты. Они понимают, что бессмертия в ближайшей перспективе не достигнуть. Но деньги вкладывают уже сегодня. Значит, есть что-то еще помимо бессмертия и сверхразума. Что-то, достижимое уже сегодня-завтра. Думается, реальная цель трансгуманизма – это идеальная, вечная рабовладельческая система. Наверху – нелюди, внизу – не люди. Элита живет очень долго и не сменяется. Генетически модернизированные рабы с чипом в мозгах не думают о свободе, не бегут и не устраивают бунты. Они запрограммированы, исполнительны и послушны. Они не люди. Не человеки.

Казалось бы, глобальная элита и сейчас не особо страдает. Подконтрольные СМИ делают свое дело, зомбируя массы в нужном направлении. Процесс идет, но очень много сложностей. Свободное распространение знаний в Интернете (например, об управлении социальными суперсистемами); фантасты иногда напишут не в бровь, а в глаз; природа-матушка сюрпризы подкидывает; Россию вон все умом никак не понять. Сложно все это. Неустойчиво. И глобальной перезагрузки не устроишь. Сами элитарии могут пострадать. Земля не резиновая, при глобальных разборках спрятаться негде. То ли дело – закинул свое сознание на орбиту, почувствовал себя то ли сверхчеловеком, то ли божком – и давай рулить модернизированным рабством как душе угодно.

Все вышесказанное только кажется смешным. На самом деле нам еще предстоит с этими «демиургами» самая настоящая война. Право остаться человеком придется отвоевывать. А для этого нам понадобятся не только личное мужество и благочестие, но и глубочайшие знания в различных областях науки, техники и медицины.

Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного!

Любезный брат мой Омар! Если ты читаешь это послание, значит, ангел смерти Азраил уже пришел забрать мою душу, дабы я предстал перед Всевышним Аллахом.

Адвокат Керим-бей любезно согласился принять меры к розыску и оформлению всех прав на наследство в твою пользу. Употреби же мое состояние, как подобает истинному правоверному, и да будет тебе благо на земле.

Ты, наверное, удивлен – как такой богатый человек, как я, умудрился умереть? Как вообще это могло произойти в наше время, когда само понятие смерти почти забыто? Ведь ныне любой житель бывшего Парижского халифата может поменять изношенное тело в биопринтере. Большая часть из которых принадлежит моей корпорации. И нет такой части человеческого тела и сознания, которые нельзя было бы заменить или превратить в нечто сверхъестественное, сделав себя практически бессмертным и всемогущим.

Что ж, я расскажу тебе, как дни моего бренного существования подошли к концу.

Но сначала, на тот случай, если ты стер воспоминания, напомню тебе обстоятельства нашей жизни. Увы, слишком многие стали зачищать свою память, дабы освободить место для обретения новых сверхспособностей. Да что говорить – сам я часто любил пополнять свои познания в языках и науке, удаляя ненужное из сознания. Это все же лучше, чем, Астагфируллах, приращивать вторую голову или расширять череп, как делают сейчас многие ученые мужи.

Итак, наша семья перебралась в Европу в потоке беженцев из Леванта незадолго до того, как начался первый западный джихад. И все те годы, пока шла война, мы провели в лагерях. Тысячи и тысячи мусульман предстали перед Аллахом, включая наших родителей и трех сестер, умирая в муках от издевательств, голода и болезней. Последней из сестер на моих руках угасла семилетняя Айша. Ты помнишь, что просил лагерный врач в обмен на ее излечение?

А потом был второй, и третий, и, наконец, четвертый, последний джихад, после которого земля куфра признала власть халифа.

И когда я вышел на свободу, то поклялся, что буду лечить людей. Я хотел стать вторым Авиценной. А ты решил пойти учиться на офицера шариатской гвардии. Но вначале нас вместе с другими детьми отправили в одно из многочисленных медресе в центре Берлина.

Однажды мы с тобой стали свидетелями того, как при подрыве последнего кафедрального собора в лицо солдату из оцепления попали осколки стекла. Он кричал так, что мне иногда до сих пор кажется, будто я слышу его вой. Через несколько недель по дороге в медресе мы случайно встретили солдата. Его лицо почти зажило. Но уродливые шрамы теперь испещряли лоб и щеки на всю жизнь.

Мне было странно видеть, что врачи не сделали гвардейцу шариатской гвардии качественной операции. Это при том, что в городе было полно докторов, занимающихся пластической хирургией. И многие дамы в хиджабах и без, гуляющие по центральным улицам, судя по их губам и другим частям тела, явно побывали там не один раз.

В тот день на уроке в медресе мугаллим Мустафа-бей вызвал меня читать вслух Священный Коран. Я открыл книгу и прочел слова, приписываемые Иблису: «Я приложу все усилия, чтобы увести людей от верного пути; возбужу у них несбыточные желания, буду приказывать им, и они изменят творение Божье!»

Дочитав эти строки, я обратился к мугаллиму с вопросом:

– Мустафа-бей, а что, правоверным вообще запрещено что-либо изменять в себе? Все-все?