Андрей Лавригин - Осколки Прошлого

- Вим.... Я не справилась, - Лил чуть не плакала, от ее внутренней силы не осталось ни следа, - Я не доглядела...

- Лил, Лил... Успокойся, - мягко сказал "учитель" и мягко положил Лил руки на плечи, - Не думаю, что ты виновата. Ну-ка, расскажи что случилось.

Лил помялась, точно также как и Лора минуту назад перед ней. И мысленно рассказала Виму все что знала.

Помощники главного врача со всех сторон облепили Артура какими-то датчиками, присоединили их к доставленному Арчером странному аппарату и принялись изучать его показания. Главный же, ни на секунду не прекращал сливать силу энергокристаллов в тело Артура - и это был уже пятый по счету.

Лора чувствовала, как вокруг разливается довольно большое количество псиэнергии. На полу даже начала разрастаться плесень, а на стенах зарождались колонии мха. Что происходит?

- Ольга, еще кристалл. Не пойму, что за странная сопротивляемость?

К врачу подошел "учитель" Вим, и между ними завязался мысленный разговор. По ходу него, врач становился все удивленней и удивленней. В конце концов, он вернул свое внимание к Артуру и снова попытался его сканировать. По его лбу заструился пот.

- Все равно сложно... Но видно, что это просто истощение. Думаю все будет...

Внезапно прибор, к которому подключили Артура, мерзко запиликал.

В зале воцарилась тишина, все остолбенели. И только медики засуетились еще быстрее, чем раньше.

Лил сжала кулаки и закусила губу, Лора только шире распахнула глаза.

- Кома... - через некоторое время с неприятным удивлением диагностировал старший врач, - Мэтт, срочно вызывай сюда Комплекс. Сейчас транспортировка будет опасна.

Тот, кого назвали Мэттом, на миг растерялся, и его аура заходила ходуном от плохо сдерживаемого волнения. Он прикрыл глаза и стал мысленно с кем-то связываться.

- Так, всем разойтись! - гаркнул старший врач на все еще оставшихся в зале людей.

Лора неуверенно встала и отошла подальше, продолжая наблюдать. А вот Вим, наоборот, подошел к врачам.

- Я не просто так сказал разойтись, гражданин, - раздраженно обратился к нему старший.

- Я сотрудник Департамента. Это мой подопечный. - Вим показал врачу какую-то книжечку.

Врач приосанился, будто Вим был не меньше чем главврачом его клиники. А затем удивленно поглядел на, казалось, бездыханное тело Артура. Его взгляд стал понимающим.

Лил неуверенно топталась рядом, и все также кусала губы с волнением оглядывая Артура.

Вим опустился на колени рядом с головой Артур и положил руки ему на лоб.

- Лил, он открыт.

- Что? Не может быть...

Вим просидел так примерно минуту, и его спокойный и уверенный вид стал пропадать. Он даже несколько побледнел. Лора увидела, как его аура перекрасилась со спокойного синего, до взволнованного оранжевого оттенка, а затем Вим закрылся от внешнего взгляда.

Вдруг он отдернул руку ото лба Артура, как от кипятка.

- Что за... - вслух проговорил он.

И после этого Вим связался мысленно, с тем, кто был отсюда за сотни километров.

- Соционник, ранг N-5, номер 143. Позывной "Историк". Вызываю "Центр".

- "Центр" - "Историку", говорите.

- Ригх, мне нужны Мозги. Срочно! Для начальства - код "синий", Объект Љ17-Б - "Лесник".

- Мозги для него? Вим, что за черт там произошел? Со спутников - будто бомба взорвалась.

Вим ответил не сразу.

- Думаю, это бомба масштабов Солнечной.

Лилиана ругалась.

Долго, красочно и очень выразительно. При этом, она стояла столбом и глядела на дымящийся флаер. Ее лицо не выражало абсолютно никаких эмоций - двигались только губы, остро очерчивая резкие и грубые слова, которые она бросала в адрес "злодея", его семьи и всей ситуации в целом.

Высушенный жарким солнцем Разлом Смирнова, можно сказать, принял нас с распростертыми объятиями - автопилот семейного флаера Рик-Тейлоров, подчиняясь указаниям того "опереточного", по меткому выражению Лилианы, злодея, совершил мягкую посадку. И мы благополучно приземлились на сухой потрескавшийся камень, точно посередине между высокими стенами широкого каньона. Но не прошло и десяти секунд, как приборная доска заискрилась, из нее повалил густой черный дым, и нам пришлось спешно покинуть флаер.

Стивен, видимо, предвидев начало бури, еще при посадке забрал у Лилианы ребенка, и, после, отошел подальше от дымящейся машины подальше. Тогда Лилиана отнеслась к этому безучастно - свои внутренние демоны ей были явно важнее.

Пару секунд посмотрев на ругающуюся женщину, которую навязывали мне в матери, я отошел подальше от флаера и сел к нему спиной на первом же подвернувшемся камне. Я больше не хотел никого из них видеть. Ни эту двуличную злобную мигеру, ни того самовлюбленного воспитателя.

Я невидящим взглядом смотрел, как пустой и унылый, без единой травинки, широкий каньон идет до самого горизонта. И мне было плевать на то, что камень подо мной обжигающе горяч. Также как было плевать и на душное покрывало из нагретого полуденным солнцем воздуха. Я даже не обращал внимания на ругань Лилианы за спиной.

Я думал о доме.

Прошло всего только два дня, но в моих воспоминаниях его образ поблек. И я уже не лелеял надежды вырваться из этой неуютной и опасной галлюцинации. Мне казалось, что шторм событий теперь вечно будет бросать меня из стороны в сторону, как разгневанный океан швыряет беззащитную рыбацкую лодку. До этого думалось, что погода дружелюбна ко мне, что попутное течение несет меня куда надо - в Родеанскую Жемчужину, к некоему Пьеру, чтобы я рассказал ему, все объяснил, и убедил воспользоваться своей властью для общего блага.

Но теперь, судя по беспрерывной и очень эмоциональной ругани моей... матери; судя по бесполезной дымящейся груде металлолома, в который превратился наш флаер - все это встало под угрозу. А у меня даже не было сил, чтобы начать грести против этой новой и опасной волны. Я просто предпочел обо всем забыть и плыть по течению. Пусть все решает Стивен. Или Лилиана.

Даже любопытства по поводу отношений Лилианы и Григория, и его странной и глупой мести у меня не было. Только внезапно навалившаяся усталость.

Сухой потрескавшийся камень под ногами, в поле зрения ни единой травинки, и не слышно ни единого звука кроме шороха шагов сзади и еле слышного злого голоса Лилианы. Пахнет горячей каменистой пылью. Знаменитые Венерианские курорты находились явно далеко отсюда. И все же, это была одна из планетарных достопримечательностей. Возможно в другое время и в иных обстоятельствах, мне бы понравился здешний абсолютный покой, укрытый душным солнечным покрывалом.