Николай Шагурин - Эта свирепая Ева (Сборник)

Ураган промчался над населенными пунктами, полями и рощами цветущего штата, сокрушая дома, срывая суда с якорей, расшвыривая автомашины, выгоняя реки из берегов…

Большинство жителей угрожаемых районов удалось эвакуировать, но в Новом Орлеане, с его миллионным населением, разумеется, нашлось немало людей, не внявших голосу предупреждения и не пожелавших покинуть насиженные места. Многие из них бесследно исчезли во время урагана.

Лошади, коровы и другой крупный скот гибли тысячами. Их раздутые трупы покачивались на воде или лежали на земле вперемешку с мертвецами.

Представитель Красного Креста посетил после урагана район бедствия. Первое, что он произнес вернувшись, было: «Разрушения невероятны!» Он рассказал, что в населенном пункте Реджо дома смыты с фундаментов и некоторые из них унесены ветром и водой на 6-8 километров в болото. В Чалметт и Арби множество жилых кварталов затоплены по самые крыши. Край процветания и изобилия за двое суток превратился в край разрухи и запустения.

Вода понемногу начала убывать, но муки людей на этом не кончились. На улицах селений разыгрались сцены, как будто выхваченные из фильма ужасов.

Некоторые реки и водоемы штата Луизиана кишат аллигаторами. Вековой инстинкт самосохранения предупредил их о приближении урагана. Гигантские черные рептилии поспешили укрыться в глухих топях и травянистых болотистых зарослях. Они же первыми почуяли и угасание урагана. Тогда аллигаторы по полой воде двинулись на города и селения. На полузатопленных улицах завязывались ожесточенные сражения людей с чудовищами…

Две недели бушевала обезумевшая «Бетси». Сотни тысяч людей остались без крова, материальный ущерб составил миллиард долларов.

Электричка за двадцать минут доставила Апухтина до станции, указанной Кудояровым. Нужный журналисту объект находился на отшибе от платформы, на участке, расчищенном в сосновом бору. Это было большое, приземистое, двухэтажное здание из силикатного кирпича. Территория полигона с находящимися на ней строениями была обнесена высокой металлической ажурной решеткой.

У ворот на красной стеклянной доске золотыми буквами значилось «Экспериментальный полигон научноисследовательского института тайфунологии Академии наук СССР». Апухтин предъявил в проходной карточку Кудоярова, и его беспрепятственно пропустили на территорию института.

Журналисту сказали, что Евгений Максимович находится в зале, где расположен полигон, и один из сотрудников предупредительно вызвался проводить его.

Спутник Апухтина, длинноволосый юнец с тоненькой ниточкой усиков над полными губами, полюбопытствовал, кто такой посетитель и откуда. Услышав, что перед ним газетчик, он чуть удивленно поднял брови:

— Редкий у нас гость, — заметил молодой жрец науки.

— Что так?

— Евгений Максимович не любит рекламы…

Апухтин в свою очередь удивленно взглянул на него, он знал, что Кудояров привечает журналистов.

Углубляться в этот вопрос не было уже времени,

Перед ним распахнулись двери полигона. Апухтин ожидал увидеть бассейн или что-нибудь в этом роде, но ничего подобного здесь не было. Полигон представлял собой обширный круглый зал, вымощенный метлахской плиткой, освещенный верхним светом через стеклянный потолок.

Середину зала занимало любопытное сооружениенизкий и плоский круглый котел метров десяти в диаметре, накрытый выпуклой крышкой, по окружности которой через равные промежутки были расположены двойные окуляры, как у стереоскопического микроскопа. Сбоку «котла» помещался вертикальный пульт управления с рубильниками и многочисленными разноцветными тумблерами. Около пульта — небольшой столик и два стула да в углу возле стены высокий, почти до потолка, цилиндрический стальной бак, как позднее узнал Апухтин — газгольдер. По бокам — два огромных трансформатора. Больше ничего в зале не было.

Кудояров в белом халате сидел за столиком и что-то писал. Завидев журналиста, он поднялся и пошел навстречу.

— А, корреспондент, — сказал он с приветливой улыбкой. Люблю аккуратность!

Кроме Кудоярова здесь была еще девушка в таком же лабораторном халате, в которую, как уверяет романтическая литература, можно было влюбиться с первого взгляда — воплощение женственности и изящества. Апухтин с трудом оторвал взгляд от ее лица, глаз, соболиных бровей.

Кудояров, однако, все замечал.

— Ну, ну, не заглядывайтесь, — сказал он шутливо, положив руку на плечо Апухтина. — Прошу любить и жаловать, — добавил он, знакомя журналиста с этой феей. — Искра Демидовна Попова, многообещающий метеоролог. А сей симпатичный муж — морской журналист и литератор Андрей Сергеевич Апухтин, жаждущий приобщиться к тайфунологии.

— Очень приятно, — грудным голосом промолвила Искра Демидовна, подавая руку.

— Вот, — сказал Кудояров, похлопывая ладонью по крышке котла, — прибор, который мы называем «генератором ураганов». Что мы варим в этом котле, сконструированном нашими тайфунологами? Здесь мы, так сказать, анатомируем демона по имени «тропический циклон». Сначала была создана математическая модель урагана, затем на основе этих расчетов действующая гидродинамическая модель. Сознайтесь: вы разочарованы? (Кудояров, казалось, читал мысли Апухтина). Ничего, это быстро пройдет.

Вы, конечно, ожидали увидеть штормовой бассейн, подобный тому, какой построен в Черноморском отделении Морского гидрофизического института?…

— Я видел его, — заметил Апухтин. — Это в Кацевели.

— Но та установка, — сказал Кудояров, — основана на совсем другом принципе. Вкратце сказать — все выглядит очень просто. Глядите…

Кудояров включил рубильник, и Апухтин приник к окулярам. В первый миг он был прямо-таки потрясен. Целый мир открылся его глазам, вроде бы настоящий, но уменьшенный, как видение, выхваченное из микромира. Перед его взором проходили берега, коричневые, обрывистые, скалистые, суша какой-то тропической страны, палимая знойным солнцем. Солнце было настоящее, только крохотное, ослепительной точкой сиявшее в густой синеве неба. Подножия скал лизал океан. Но вот берег стал отдаляться и океан раскидывался шире и шире во всем своем, пусть миниатюрном, величии.

Кудояров за спиной Апухтина вертел верньер, и пейзаж менялся.

Апухтин не смог удержаться от возгласа удивления и восторга. Руки каких волшебников создали с ювелирной тщательностью этот поразительный микромир? Иллюзия подлинности была полной — и берега, и океан, и малютка-светило.