Николай Шагурин - Эта свирепая Ева (Сборник)

— Заметьте, Андрей Сергеевич, — сказал Кудояров. — Ведь об этом еще Лукреций писал.

— Пить будем потом! — скомандовал он. — Наливайте канистру. Наливайте бортовые воздушные камеры. Полоса пресной воды вот-вот кончится.

Люди работали как одержимые. Кудояров оказался прав счастье было недолгим, но изрядный запас воды был сделан.

— Помногу сразу не пейте! — сказал начальник экспедиции. — Геннадий Михайлович, выдайте пока по пол-литра на брата.

Скобелев отмеривал порции порожней коньячной бутылкой. Но этих пол-литра оказалось достаточно, чтобы произошло буквально воскрешение из мертвых, лица оживились, снова появился блеск в глазах, речь стала связной.

— А ведь где пресная вода, там и земля близко, — шепнул Кудоярову Скобелев.

Кудояров кивнул головой.

— Смотрите! — воскликнул Апухтин.

Над шлюпкой порхала большая, удивительной расцветки, бабочка: багрянцем, изумрудом и золотом отливали ее крылья.

Старина Ной на своем ковчеге, вероятно, не взирал на голубя, возвестившего конец всемирного потопа, с такой радостью и восхищением, как экипаж шлюпки на этого посланца надежды.

— Красавица! Милая! — восклицал Найдич.

И Кудояров приметил неоспоримый признак близости земли: небольшое неподвижное кучевое облако на горизонте. Оно, несомненно, стояло над крупным островом или, может быть, даже материком.

И тут Фомин гаркнул так, что все вздрогнули:

— Земля!

Все явственнее означалась вдали темная полоска, а вскоре стал виден и берег, окаймленный белой полоской прибоя. Течение, видимо, огибало эту землю.

Оттуда, с огромной скоростью, сверкая на солнце прозрачным перекрытием палубы, к шлюпке неслось судно незнакомой конструкции.

Информация

ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО

Об этом любопытном явлении писал две тысячи лет назад Лукреций, этот энциклопедический ум, в своем труде «О природе вещей»:

В этом же роде родник, находящийся

в море Арабском,

Пресную воду он бьет, разгоняя соленые

волны.

Да и в других областях доставляет

морская равнина

Пользу насущную всем морякам при

томительной жажде,

Между соленых валов пресноводный

родник извергая.

Об этом же можно найти сведения и у древнеримского ученого Плиния-старшего в его «Естественной истории» и у древнегреческого географа Страбона. Да и сегодня известны подводные морские кладовые пресной воды у берегов многих стран мира-близ Флориды, около Багамских и Гавайских островов, у побережья Франции, Италии и островов Самоа.

Полагают, что подводные источники большей частью возникают в результате выхода через разломы и трещины в донных породах пресных грунтовых вод, которые движутся по водопроницаемым пластам от суши к морю вследствие разницы гидростатических уровней.

(Журнал «Природа»).

От причала в глубь сельвы вела широкая просека. По ней пролегала бетонная дорожка: асфальт здесь не годился, под лучами тропического солнца он тек, как сметана. Четверо молчаливых стражей, одетых в голубовато-зеленую униформу с медными пуговками, в пилотках, с пистолетами у пояса, сопровождали экипаж шлюпки. Со спасенными обращались очень вежливо, даже предупредительно, но на все вопросы Кудоярова и Скобелева стражи отделывались хмыканьем и неопределенными междометиями. «Стражи», как там их ни называй, а это, несомненно, был конвой.

— Попали мы в историю с географией, Евгений Максимович, вполголоса сказал Скобелев Кудоярову. — Из огня да в полымя…

— Конечно, веселого мало, — отвечал начальник экспедиции. — Но не будем пока загадывать. Время покажет что к чему.

В километре от пристани бетонная дорожка разветвлялась в две противоположные стороны. Конвоиры. разделили группу на две части: в одной оказались Скобелев, Найдич, Фомин и Апухтин, в другой — один Кудояров.

— Рехтс, битте! — скомандовал один из конвоиров, и три стража увели Скобелева с товарищами направо.

— Линкс, битте! — обратился оставшийся униформист к Кудоярову и пошел сзади него, положив руку на кобуру пистолета. Предосторожность совершенно излишняя: кругом жила своей жизнью и бушевала непролазная чащоба, переплетенная лианами и кустарниками, населенная диковинными птицами, бабочками величиной в ладонь, лягушками размером с дыню, пятиметровыми змеями, немыслимым разнообразием гадов и насекомых. Этот «Инферне верду», как называют его путешественники,- «Зеленый ад», гукал, вопил, перекликался тысячами голосов, будто джаз преисподней.

Дорожка привела Кудоярова к четырехметровой ограде из красноватого тесаного камня. Сбоку от металлических решетчатых ворот в стену была вделана большая доска с надписью на немецком, английском и испанском языках:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

ОБРАЗЦОВАЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ

КОЛОНИЯ «НИБЕЛУНГИ»

В стене открылось окошечко, и оттуда выглянула квадратная физиономия в надвинутой до бровей пилотке. Обменявшись лаконичными фразами с конвоиром, голова исчезла и створки ворот раздвинулись.

Кудояров ступил на территорию «Образцовой колонии». По обе стороны дороги тянулись вытянутые по струнке одноэтажные, казарменного вида здания, крытые шифером, сложенные все из того же тесаного камня (где они, черт возьми, столько его взяли? — удивлялся Кудояров).

Встречавшиеся им люди — и мужчины, и женщины — были одеты точь-в-точь, как и его конвоир, в такие же голубовато-зеленые курточки. Кудояров обратил внимание, что детей и стариков среди них не было, все люди среднего возраста или зеленые юнцы. Они удивленно косились на пришельца, не выражая, впрочем, ничем иным своих чувств. И было в облике и выправке всех этих людей нечто общее, как будто сошли они с одного конвейера. Приглядевшись внимательнее, Кудояров понял, что именно. И в памяти зазвучали саркастические строки его любимого поэта Генриха Гейне:

Шагают — ни дать ни взять манекен.

Муштра у них на славу!

Не проглотили ли палку они,

Что их обучала уставу?

Но вот справа показалась шеренга двухэтажных строений промышленного типа, обнесенная колючей проволокой на столбах. И, наконец-то, взгляду открылось нечто уж вовсе диковинное и никак не вяжущееся с окружающим: замок с претензией на старонемецкую готику. Замок с толстенными стенами, с бойницами в торцовой части здания, с высокими и узкими окнами на фасаде, забранными коваными фигурными решетками. В центре, над порталом, возвышалась башня, а по углам — башенки поменьше. Так и казалось, что вотвот откроется резная дубовая дверь и выйдет какаянибудь белокурая Гретхен, чтобы приветствовать гостя.