Алексей Садовский - Терранец

Оглядевшись, я, ещё раз удивившись своему зрению, рассматривал окружающую меня обстановку: стоит передо мной бочка, за ней экскаватор Витька, в стороне стоит вагончик на колёсах, в котором хранятся запчасти для экскаваторов и пустые бочки из-под масла. Завтра эти бочки должны отвезти за новой порцией масла, а Витёк свою, о которую я ударился головой, не убрал. Будет завтра один пол дня копать.

Вдруг, привлекла моё внимание пирамидка. На одной из её граней замигала какая-то мешанина из палочек и закорючек, очень напоминающая древнюю клинопись. Всмотревшись в неё, я, неожиданно для себя, понял, что там написано. надпись гласила:

– «Запись информации не была закончена. Поместите малый медицинский бокс на затылок и не отпускайте до полного окончания».

Да что же это делается! Моя рука сама поднялась и приложила пирамидку к затылку. Сознание померкло.

В этот раз боли не было. Я лежал на земле и смотрел на розовеющий край неба – значит уже около пяти утра. Джек лежит рядом со мной и не бежит никого будить, впервые за всё время. Странным образом меня ночное происшествие ни капли не волнует, как будто это был самый заурядный случай, происходящий чуть ли не каждый день.

Поднявшись на ноги, я осмотрелся – за ночь ничего вокруг не изменилось. В теле была необычная лёгкость, словно я не провалялся всю ночь в беспамятстве, а неделю отдыхал на каком-нибудь курорте. Мне хотелось бегать, прыгать, казалось, мне хватит сил запрыгнуть на мой экскаватор. Но проверять я этого не стал понимая, что это невозможно. Позвав Джека, я побрёл, не спеша в сторону своего вагончика: надо было привести себя в порядок после проведённой непонятно как, ночи. Идущий рядом со мной Джек глянул на меня и вопросительно гавкнул, словно спрашивая разрешение.

– Беги, буди всех, как ты это делаешь. – сказал я ему, и он, заливаясь своим весёлым, басовитым лаем, побежал по привычному ему маршруту будя всех.

– О, а ты где пропадал? – спросил меня вышедший из вагончика, Саня, – я просыпаюсь, а тебя нет, на часы глянул – пятнадцать минут шестого, Джек не будит – значит проспал. Впервые за всё время! Надо было с кем-нибудь поспорить, если бы знал. Эх, упустил такую возможность, давай на следующую ночь ты его опять удержишь где-нибудь, а я поспорю, что собакин проспит, а?

– Иди уже умывайся, юморист – спорщик. Сегодня твоя очередь на всех воду греть. – сказал подошедший со стороны своего вагончика и смеющийся от Саниных слов, бригадир, – А кто сегодня проспал свою очередь на кухне, а, трудоголик? Что мы теперь есть будем, опять консервы? Лёха, ты хоть предупреждай или с кем-нибудь договаривайся.

– Андреич, извини, запамятовал. Завозился с экскаватором, да и задремал в кабине. – сказал я. – А за кухню вообще из головы вылетело.

Я очень не хотел рассказывать никому о том, что со мной произошло ночью – засмеют сначала, а потом ещё закроют куда-нибудь, до выяснения. И тем самым я подставлю всех, особенно мастера. Кто же знал, что эта безделушка окажется такой опасной, на мой взгляд, вещью.

– Так может тебе жениться на своей ненаглядной «Вольве», гы-гы-гы. – поспешил вставить свои пять копеек Саня, – ты готов с ней в обнимку круглыми сутками находиться и в выхлопную тру…

– А ну марш отсюда. – прикрикнул, не дав закончить фразу, на Саню бригадир, – тебе дай волю – ты весь участок на уши поставишь, тебе лишь бы поржать, а человек за техникой следит. И его она ни разу не подводила. Ты на своей трамбовке масло давно менял? После завтрака проверю.

– Так, Алексей. – проводив взглядом уходящего Саню, бригадир повернулся ко мне, – Мне сегодня ночью опять не спалось, так что завтрак я приготовил. Смотри, чтобы это не вошло в привычку. понял?

– Понял я, понял Андреич. Я больше не буду. – плаксивым голосом и при этом еле сдерживая смех ответил я, – прости засранца!

– Ох, тяжело с вами, клоуны. Ладно, иди умывайся и за стол. У нас сегодня много работы. Нужно переделать часть вчерашней – дракуле опять что-то не понравилось.

Дракулой мы за глаза называли вредного мастера второго участка за его характер.

– Хорошо. – ответил я и пошёл приводить себя в порядок.

За завтраком все удивились поведению пса. Джек сидел возле меня и не выпрашивал еду ни у кого, даже у Макарыча, своего хозяина. Когда его кто-нибудь подзывал, пёс подходил к этому человеку, смотрел ему в глаза и возвращался ко мне. Без Саниных шуточек и здесь не обошлось:

– Чем ты его опоил, шаман? Каким зельем? Что он от тебя не отходит, а? Или ночь бурная была. – заливаясь смехом проговорил Саня. Он очень часто любил позубоскалить, подкалывая и издеваясь над всеми окружающими.

– Сань, ты за языком последил бы. Я знаю, что ты мелешь языком не думая. Почему Джек к тебе никогда не подходит? Я тебе отвечу: Джек умный, он не хочет находиться с тем, кто глупее его. А тебе от этого обидно. Вот ты всех и достаёшь своими шуточками.

– Ты хочешь сказать, что я дурак? – взревел обиженным голосом Саня, – что я глупее какого-то вшивого пса? Ах ты хохол долбаный.

– Да, я хохол, как и ты. – спокойно ответил ему я, – а раз я долбаный, то значит и ты долбаный. А Джек и правда умнее тебя, это факт.

Саня, как и я, был родом с Юго-Востока Украины. Только он жил в России уже больше десяти лет и считал себя коренным россиянином и обижался, когда ему напоминали об Украине, а я всего три года.

– А ну тихо. – крикнул бригадир, – вы ещё подеритесь, горячие украинские парни. Быстро премии лишу, и половины зарплаты. Вы все знаете правила – никаких драк в командировке, вот вернёмся в Тюмень – там хоть поубивайте друг друга. А здесь я за вас отвечаю, и я не хочу из-за каких-то придурков неуравновешенных садиться в тюрьму. Хохлы, блин. Да я сам с Украины, и что? Должен на всех кидаться, как собака? И тем самым показывать, что я недалеко ушёл от обезьяны? Значит так, хохлы, чтобы вы остыли, сегодня работаете раздельно. Ты, Александр, пойдешь с Сергеем напарником, а с Алексеем пойдёт…, пойдёт…, о, пойду я. И рабочий день до семи вечера. Кому не нравится – все претензии к этим двум горячим парням. Только чур, сильно не бить. Приступаем.

Саня, обиженный, поднялся из-за стола и пошёл к выходу. На выходе он повернулся и показал мне кулак. У нас в бригаде часто случались ссоры и скандалы, все мы друг другу уже по приедались, но до драк никогда не доходило. М-да не думал я, что Саня окажется таким мстительным.

Выходил я из вагончика-столовой последним, так как был дежурным по кухне, и вдруг почувствовал, что падаю от подсечки. Упав, я успел перевернуться на спину и выставить руки вперёд от себя. На меня сверху навалился Саня, шипя от злости.

– Я тебя, гадёныш, придушу. – шипел он мне на ухо, – зарою в сопках – лет сто никто не найдёт.