Ирина Ванка - Фантастические тетради

Эф давно гулял по пескам, а Мидиан не мог оторваться от записи. Хотя, казалось, выучил ее наизусть. Но чем дольше слушал, тем меньше доверял вольному переводу профессора. А чем меньше доверял, тем реже Эф заглядывал под купол шатра в надежде отвлечь молодого астронома. Настал момент, когда профессор смирился с невозможностью сделать это и вовсе перестал напоминать о себе.

— Сегодня отличная кондиция атмосферы, не так ли? — обратился к нему Мидиан.

Профессор симулировал отключение связи, но, на свою беду, дурно разбирался в технике, и его сопение внятно различалось на чувствительных сенсорах приемника.

— Как самочувствие, Эф?

Профессор не реагировал.

«Дорогой друг! Сегодня ровно год, как из Анголеи нет известий. Мы встревожены и полны трагического предчувствия. Боги не допустили караван к берегам ледяного моря, значит, наши замыслы были не бесплодны. Помни, они станут преследовать тебя всюду. Чем труднее будет путь — тем вернее он приведет к цели…»

— Эф! В конце концов! — не выдержал Мидиан, но внезапная связь с орбитой отвлекла его.

— Возраст не поддается исчислению, — сообщил биолог. — Мне нужны пробы воздуха из пузырьков, замурованных в янтаре. Попробую сделать хотя бы примерную хронометрическую шкалу. Без нее мне чудятся такие временные разбежки, в которые не укладываются даже сроки бытия Вселенной.

— Не желаете ли спуститься за пробами?

— Не имею ни малейшего желания, — признался биолог, — пока не будет полной ясности относительно состояния планеты, даже не трудитесь уговаривать. Мне бы не хотелось, чтоб ваш корабль оказался в руках альбианских аборигенов. Я не могу им позволить такое хулиганство.

— Интересно, Бахаут, как вы представляете себе богов?

— Как? — удивился биолог. — Как же их представлять? Вы понимаете, что они сделали с планетой? Вы представляете себе мощность их техники?

— Вот именно, — согласился Мидиан, — не думаю, что таких «аборигенов» может заинтересовать ваше оборудование или мой транспорт.

— Прекратите! Перестаньте немедленно! — Эф, подобно смерчу, ворвался в шатер и бросился к транслятору. — Я же запретил! Слышите? Никакой болтовни с орбитой!

Индикатор связи погас, и профессор для острастки хлопнул по нему тяжелым ботинком.

— Прямо какое-то общество ксенофобов, — произнес Мидиан. — Не рассчитывайте на мое сочувствие.

— Я вас предупреждаю, молодой человек, — профессор переключился на полушепот, — речь идет о цивилизации гораздо более серьезной, чем наша выморочная технократия. На вашем месте я бы сто раз думал над каждым словом.

— Профессор, это клинический случай помешательства на почве страха.

— Мы столкнулись с явлением совершенно необъяснимым, не имеющим прецедента.

— Дорогой вы мой, — утешал его Мидиан, — если за время экспедиции мы хотя бы раз столкнемся с богами, обещаю, что с ними мне будет гораздо проще найти общий язык, чем с вашей прогрессирующей паранойей.

— Вы очень глупый молодой человек, — поставил диагноз профессор.

— Вне всякого сомнения, — подтвердил Мидиан. — Именно поэтому прошу вас не тратить время на мою опеку.

— Вы даже не понимаете, чего может стоить контакт с цивилизацией, интеллектуально превосходящей вашу. Вы, выросший на новых технологиях, не имеете возможности даже задуматься о гуманитарных последствиях такого контакта.

— Именно поэтому я не умру от испуга раньше, чем контакт состоится. А теперь прошу извинить, я вынужден отлучиться на станцию.

Вынув янтарный диск из-под говорящего устройства, Мидиан извлек из него пузырь воздуха и направился к машине.

— Ты хочешь бросить меня здесь одного? — воскликнул профессор. — Наедине с ураганом?

— Это разве ураган? Дорогой мой Эф, вы не видели здесь настоящего урагана.

Профессор задраил вход в шатер, упал на колени перед сломанным блоком связи, прижался ухом к шипящему динамику и подумал, что, может быть, спустя миллионы лет, чередой статистических проб и ошибок, ему удастся соединить разорванную связь внутри этого загадочного пространства. Он услышит позывные кораблей, путешествующих в Миграторий, и поймет, что не одинок во Вселенной.

«Дорогой друг! Боги сделали нас беспомощно суеверными. Они уничтожили Анголею и лишили нас надежды… того, что много лет альбиане отвоевывали из хаоса бытия и мрака невежества. Единственное, что им не удалось отнять, — нашей веры в себя. Это оружие мы оставляем тебе в наследство. Пусть новая битва будет проиграна, пусть силы и разум оставят тебя, но вера в будущее пусть не утонет на разбитом корабле. Не позволь отчаянию проникнуть в твою суть…»

Диктофон жалобно пискнул в кулаке профессора и с размаху стукнулся об пол. Для верности Эф прошелся по нему башмаками и схватился за янтарный диск, но страх пронзил-таки его до самой глубины потаенной сути. «За это дело Мидиан оторвет мне голову, — сказал себе профессор. — Точно оторвет». И положил диск на место.

Накануне урагана вернулся Мидиан, мрачнее черной тучи.

— Со скорым припесочиванием вас, долгожданный, — встретил его профессор. — Рад доложить, что за время вашего отсутствия никаких принципиальных аномалий в лагере не наблюдалось. — И незаметно сгреб под спальник обломки диктофона.

— Как вы насчет того, чтобы поработать, профессор?

— Я уже, собственно… Как бы это выразиться… внес свой посильный вклад…

— Расправились с еще одним прибором?

— Да, я погорячился и теперь сожалею… Надеюсь, в машине связь исправна?

— Похоже, в машине вы тоже погорячились. Панель разболтана. Везде нужен ремонт.

— Вот-вот, — оживился профессор, — я уже думал об этом. Заметьте, как только вы открыли эту рукопись, наша экспедиция терпит аварии одну за другой.

— Терпит, заметьте, не от кого-нибудь, а от вас.

— Знаете, уважаемый, это фатальный процесс! Не станете же вы утверждать, что я лишний член экспедиции.

— Откровенно признаться, профессор, чем дальше, тем больше у меня складывается впечатление, что мы прибыли сюда с противоположными намерениями.

— Ну, это уж слишком! — воскликнул профессор, словно почувствовал под ногами родную кафедру. — Если вы уверены, что справитесь с языковой адаптацией лучше меня, только скажите… Я сию же минуту отправлюсь на Пампирон. Не стану вам надоедать.

— Эф, я рекомендую вам работу как лучшее средство от хандры, — настаивал Мидиан, но профессора уже несло. Он яростно паковал свои скромные пожитки в мешок спальника. — Профессор, будьте любезны… — Он протянул обиженному компаньону ладонь с таблеткой, случайно найденной на полу и припрятанной до лихих времен. — Примите, вам сразу станет легче.

— Непременно, — ответил Эф и, взяв лекарство, припрятал его в карман, — сразу, как только выберусь отсюда. — Он откинул полог шатра, шагнул в туман начинающегося урагана и наткнулся на что-то хрупкое и живое.