Ирина Ванка - Фантастические тетради

— Таким он вышел из урагана, — объяснил Ладо, а Мидиан, не убирая улыбки, с ужасом подумал: «Не хотел бы я зайти в такой ураган». — Вы можете друг другу доверять, конечно, если хотите, — объяснил мальчик дико улыбчивому пришельцу, — только, к сожалению, Эсвик-Эсвик не говорит. — Мидиан чуть было не вздохнул с облегчением. — Но все понимает, — опередил его Ладо, — и необыкновенно любезен. Вот увидишь, он будет оказывать тебе всякие почести.

— Я тронут…

— А нам пора.

— Пора, — хрипло подтвердил Макролиус.

— Мы пошли.

— Пошли, — повторил зверь.

— А вам надо вернуться к воротам, пока они не провалились в песок, а там…

— Я выберусь. Не беспокойся.

— Ну да, ты же пришелец, тебе все равно какой дорогой возвращаться.

Из множества планов, намеченных на ураган, Мидиан не осуществил ни одного. Из уймы вопросов он не решил ни единого. Но небо просветлело, и он не стал окликать удаляющегося мальчика с пантером. При слове «пришелец» Эсвик энергично засеменил следом за ними, перебирая четырьмя руками по еще не утрамбовавшемуся песку. Но Ладо осадил его странным, нечленораздельным звуком.

— Ты пойдешь с дядей Мидианом, — приказал он несчастному мутанту.

Прежде так резко он не позволял себе разговаривать ни с кем. Милый интеллигентный ребенок едва не пнул ногой своего соплеменника.

Запрос на разболтанную панель машины поступил не сразу.

— Ты в экваториальном поясе, — отозвался компьютер, — ожидай прибытия через четверть часа.

— Нет, я не мог пройти пешком такое расстояние, — удивился Мидиан.

Программа остановилась и еще раз проанализировала координату радиомаяка.

— Все правильно, — ответил компьютер. — Стой и жди четверть часа.

Эсвик приблизился и мужественно ждал, будто и впрямь понимал все и надеялся личным примером укрепить пошатнувшуюся уверенность своего нового знакомого…

«А почему бы нет…» — подумал Мидиан.

— Эсвик-Эсвик, ты летал когда-нибудь по небу на корабле пришельца?

Аритаборский период собрал воедино тысячу необходимых компонентов для пространственно-временных перемещений. От элементарных характеристик матричного поля до сложных функций поведения в нем АДК. Эффект Циола достойно завершил плеяду полезных открытий. Казалось бы, самое время вплотную заняться практическим освоением антигравитанта и для начала, для разгона, перенести в прошлое один-другой безобидный предмет. Допустим, березовый пень. Проследить, как он нарушит причинно-следственную связь, возникнет из небытия посреди поляны. Тут-то и началось. Не одна роща легла под топором упрямого дровосека. Но сколько бы пней ни отправлялось путешествовать во времени, ни один из них не появился на свет ни в прошлом, ни в будущем, ни в сколько-нибудь обнадеживающей перспективе. Всякий предмет, как несчастная голова Циола, без проблем уходил и возвращался из матричного субстрата в единственной координате — в точке реального времени и более нигде. Если временная координата смещалась, матрица исчезала. Если временная координата возвращалась на место, матрица появлялась. Посредники сделали больше, чем могли, но собрать тысячу компонентов воедино означало лишь окончание первого этапа. На этом аритаборская компетенция уступила место мадистологическому периоду освоения.

Надо сказать, не каждый поверил в столь безропотную смену приоритетов. Поэтому, обсуждая периодизацию, некоторые сведущие натуры выражаются так: здесь посредники схлынули в подполье. К этому можно добавить, что посредники отсиживались там не однажды. И всякий раз по уважительной причине. Такой, как, например, паритет с мадистой, которым они отродясь дорожат. Но еще больше посредники дорожат хорошими отношениями с инженерной службой контроля ЕИП. Даже не потому, что с этой конторой ссориться небезопасно. Скорее оттого, что от ее вездесущего ока практически невозможно скрывать информацию. Потому что у каждого заурядного контролера найдется тысяча и один способ эту информацию добыть, проще, чем выжать море воды из сухой тряпки.

С легкой руки Циола посредники влипли по уши. Рано или поздно им предстояло отчитаться о проделанной работе. Они сделали это раньше, чем контролер ЕИП сформулировал вопрос. В отчете не было и намека на исследования в области агравитации, зато был подробный анализ теории предельных макролоргических скоростей, который был известен каждому абитуриенту навигаторской школы. В том отчете содержалась информация о матричном субстрате, достаточная для точного тиражирования объектов, которым фактурологические школы уже занимались испокон веков. Изучая это сочинение, инженеры ЕИП пришли к выводу, что посредники вывалились из бытия и решили создать его заново. Эта деятельность достигла результата. Книги Искусств приписывают честь первого этапа освоения антигравитанта совершенно другим авторам. Но эти Книги писали аритаборцы, которые никогда не отличались тщеславием. Да и в самом деле, первые опыты с барьером сверхскоростей проделали не они, не они обнаружили и рассчитали «помехи перехвата», даже матричное субпространство было обнаружено без их участия. Они всего-то на всего опрокинули туда Циола, а потом пожалели беднягу. После чего поспешили уйти в тень. Им всегда не хватало таланта и терпения к кропотливой работе, заранее обреченной на успех.

Так вот, на смену аритаборскому периоду освоения АГ! пришел не менее интересный мадистологический (астарианский) период. Это не случайное совпадение, ибо нет в Ареале более тесных научных единомышленников, чем астариане и аритаборцы, которые как два дружественных государства: нет-нет да и стащат друг у друга какую-нибудь стратегическую информацию.

Если заходит разговор о функции матричных полей, здесь нечего делать без мадистологии вообще, поскольку описанные выше проявления мадисты возникают именно из этой субстанции. И исчезают, соответственно, в ней же. Это не есть демонстрация мистической оркариумной сути. Скорее единственная физическая возможность материализации в бытие некой эфемерной структуры — именно через матричное поле. То есть, еще раз повторю, через природу «чистого» времени, в котором не существует пространственных структур.

Теперь пора разобраться, почему при первых опытах АГ! объект, посланный в прошлое, на заданной координате не возник, притом что благополучно исчез из реальности. Дело в том, что в мадистологии, как и в навигации, существует своя мертвая петля — отборочный тур, тест на профессиональную зрелость. Надо сказать, гораздо более сложный. Он заключается в природном свойстве субъекта инстинктивно понимать основной принцип функционирования оркариумных структур, в том числе матричного субпространства. Не всякий способен понять даже определения слова «мадиста». Допустим, в русском языке нет прямого аналога. Ближе всего, наверно, «игра». Здесь возникают проблемы того же игрового свойства: что должен суметь осмыслить начинающий мадистолог, чтобы выйти из петли? Всего лишь три пункта: существует некое поле М, поле М состоит из совокупности гипотетических точек, каждая точка имеет произвольное направление действия. И все! Если в вашей голове рефлекторно возник алгоритм работы системы (да и сама система, кстати говоря, тоже) — вы прирожденный мадистолог. Поздравляю, это редчайший талант. Не каждая мыслящая раса на это способна. Если вы представили себе все это с той же ясностью образов, как два умножить на два; если вы, схватив абстрактную точку, способны рассчитать ее динамическую траекторию из ничего, на голой теории вероятности, — вы прошли отборочный тур и просто обязаны посвятить себя этой сложнейшей науке.