Ирина Ванка - Фантастические тетради

— Надо пройти через ураган, как сказал бы Ладо. Возможно, это позволит избавиться от помутнения памяти.

— А заодно и рассудка, — добавил биолог.

— Заодно и рассудка. Хорошо бы и станцию через ураган протащить. Вопрос как…

— Он не пригласил вас это сделать?

— Нет, но если «молния» на той стороне урагана, мы найдем ее за один орбитальный виток. Какой, по-вашему, размер может иметь корабль богов?

— Смотрю я на вас и думаю, — тревожно произнес Бахаут, — имеется ли в вашей исследовательской натуре такая элементарная вещь, как тормозной рычаг?

— Какой рычаг? — уточнил Мидиан.

— Всему есть предел. И безумству тоже.

— Тормозной рычаг, вы сказали? Есть. Но, чтобы воспользоваться им, нужна реальная аварийная перспектива. А я таковой не вижу. Я вообще никакой перспективы не вижу.

— Вы делаете все для того, чтоб она стала аварийной.

— Неужели? — удивился Мидиан. — Неужели я делаю для этого все?

К следующему урагану Мидиан готовился заблаговременно. Точнее, готовил своих попутчиков. Для Эфа он придумал историю о подземелье, кишащем разумными аборигенами, и убедил-таки бедолагу в необходимости переводчика. Для Эсвика-Эсвика он соорудил ремень с поводком и поисковым устройством на случай, если поводок в ответственный момент будет перекушен. Как только небо помутнело, экспедиция отправилась в путь и приблизилась к экваториальному поясу, прежде чем ураган достиг апогея. Расчет Мидиана на этот раз оказался безукоризненно точным. Эсвик не только обладал способностью пользоваться транспортирующими свойствами колец, но и делал это виртуозно. Кроме того, он поразил пришельцев необыкновенной заботой и послушанием, словно боялся потерять их в песках. Но, вероятнее всего, просто опасался мгновенного натяжения поводка на расстояние сотен километров.

— Вы уже задумывались, друг мой, — приставал профессор к Мидиану, — что будете делать с «молнией Босиафа»? В том случае, разумеется, если поиск закончится результатом.

От предвкушения у Мидиана кружилась голова, он терял ориентиры местности и возносился в мечтах к неведомым небесам.

— Буду просить вашего совета.

— Разумный подход, — одобрял профессор, — приятно наблюдать этапы вашего взросления. И все же, я бы не надеялся на столь благодатный симптом, я бы ожидал от вас некой мальчишеской выходки. Вы так безрассудны и импульсивны, мой дорогой Мидиан, что, клянусь кафедрой, непременно должны отчебучить что-нибудь этакое, непотребное…

— Признайтесь, профессор, вы до смерти боитесь контакта с богами.

Профессор крякнул в микрофон и задумался.

— До потери рассудка, — уточнил Мидиан, — до онемения конечностей.

— Если бы, молодой человек, вы знали, чего именно я боюсь, вы оставили бы издевательский тон.

— Я бы запер вас на станции в консервационной камере до возвращения на Пампирон.

— Боюсь, что это не выход. Боюсь, что ваша гипотеза была не так уж глупа, как мне показалось при первой встрече. Это очень похоже на разумную форму жизни, над которой не довлеет физический субстрат. Но, признайтесь, Мидиан, вы бы рискнули вскрыть прибор, устройство которого никому не известно?

— Да вы словно сговорились. Что за опасения? Думаете, я вскрою «молнию» при помощи кувалды? Не забивайте себе голову чепухой, профессор. С техникой безопасности я немного знаком.

— Вы не знакомы с гуманитарной техникой безопасности. Поэтому, встретив богов, можете совершить непоправимые ошибки.

Веревка дернулась в сторону, и профессор притих. Эсвик-Эсвик залег плашмя и закрыл руками обе лысины. Профессор упал на колени и потянул за собой Мидиана.

— Что случилось?

— Пригнитесь и не глядите по сторонам.

Мидиан вскрыл манжетную панель и не увидел ничего особенного. Компас обозначил координату экваториальной зоны, ориентиры были в норме, пространство вокруг казалось стерильно безлюдным. Он опустил на глаза противотуманный бинокль и встал в полный рост вместе с висящим на рукаве профессором.

— Опуститесь же, вам говорят. Что за глупость!

Прямо на них из облака пыли выходили высокие фигуры, закрытые до макушек в черные плащи. Они двигались колонной, не обращая внимания на пришельцев, так близко, что у Мидиана перехватило дыхание. Он выкорчевал из грунта один ботинок, сделал шаг вперед. Но профессор гирей повис на другой ноге. Ведущий процессии поднял из-под рукавов длинные руки в ослепительно белых перчатках и сложил их крестом прямо перед маской ошарашенного пришельца. В последний момент, падая в песчаную трясину, Мидиан видел над собой безжизненную восковую маску лица с глазами, полными чудовищной глубины. Никогда прежде он не видел ничего похожего. Этот взгляд выражал такую колоссальную, неистовую усталость от жизни, которой Мидиан не смог бы достичь, просидев в песках миллиарды лет. Даже если он смог бы представить себе бесконечность в виде физической величины, он вряд ли когда-либо насытился ею до такого катастрофического предела.

— Аркары! Аркары! — кричал профессор. — Не смей! Не смотри! Не вздумай приближаться к ним.

Открыв глаза, Мидиан не увидел ничего, кроме яркого крестообразного пятна, прилипшего к нему невесть откуда и заслонившего добрую часть обзора. Профессор положил его руку на натянутый повод Эсвика, помог выбраться на поверхность и убедился в его способности стоять на ногах.

— Чего это вы трясете головой? Беритесь за веревку и ступайте.

Пятно таяло, уступая место пыльному пейзажу. Мидиан моргал и дергался, пытался манипулировать настройкой костюма. Белый крест стоял перед глазами, словно перечеркивал все, к чему прикасался взгляд.

— Профессор, что произошло? Не молчите! Почему вы опустили меня головой в песок?

— Потому что, — сердито ответил Эф, — я не уловил разницы между содержимым вашего шлема и ваших ботинок.

— И все-таки, — мотал головой Мидиан, — откуда эта гадость перед глазами. У вас ее нет? — Он обернулся к профессору и сквозь перекрестье попытался разглядеть выражение его лица под полупрозрачной маской. Он совершал диковинные телодвижения, приседал и подпрыгивал в надежде сместить изображение к краю.

— Срамота глядеть на вас, — с горечью произнес профессор, — прямо-таки позор, да и только.

Эсвик тянул поводок вдоль экватора кругами и петлями, грунт становился тверже, небо — светлее. От белого креста остались тонкие полосы, о которых Мидиан и думать забыл, бодро озираясь по сторонам. Но ни одного разумного альбианина в этих бушующих широтах ему встретить не пришлось. Ничего пригодного для контакта. Вместо этого он наблюдал полудохлую рыбу со звериной мордой, которая металась по песку, в судорогах сжимая челюсти. Их обогнало что-то круглое и звонкое, прыгающее по вязкой поверхности и издающее резкие звуки, похожие на «чук-чук». За этим существом неслось такое же. Подскакивало еще выше и издавало глухие звуки, наподобие «хук-хук», при каждом касании грунта. Эф придержал своего попутчика за рукав, но Мидиану бы и в голову не пришло погнаться за этими резвыми существами. Пожалуй, поймав последнего, он посоветовал ему пожертвовать амплитудой прыжка ради скорости. Однако он не был уверен в гуманных намерениях этого аборигена.