Е Войскунский - Экипаж Меконга

Юра немного смутился: он не ожидал такого оборота дела.

- И меня запишите! - наперебой закричали пионеры. - И меня тоже!

Вожатая с трудом утихомирила отряд и велела двигаться дальше. На Юру она кинула уничтожающий взгляд и сказала:

- А еще взрослый человек!

Николай усмехнулся:

- Что, Юрка, получил?

Валя была рассержена.

- Ты просто невозможен! - сказала она негромко. - Ведешь себя, как мальчишка.

- А что такого? - оправдывался Юра. - Я сам старый пионер и люблю поговорить с молодежью.

- Устраивать скандалы - вот что ты любишь! С тобой неудобно выйти на улицу!

- Обойдись, пожалуйста, без нотаций. - Юра нахмурился и быстро зашагал вперед.

На пляже было по-воскресному многолюдно. Электропоезда сотнями и тысячами выплескивали из душных вагонов горожан. Под навесами и зонтами уже не было мест, белый песок пляжа устилали коричневые тела.

На суше играли в волейбол, на море - в водное поло. Смех, звонкие удары по мячу, удалые мексиканские песенки, срывающиеся из-под игл патефонов, все это смешивалось с визгом и радостными криками детей, которые плескались возле берега в обнимку с надувными крокодилами и акулами.

Модники и модницы демонстрировали последние модели противосолнечных очков - единственное, чем могли они щегольнуть в этом царстве голых.

Был здесь и замеченный еще в тридцатых годах Ильфом и Петровым дежурный член тайной лиги дураков - человек в полном городском костюме, в шляпе и ботинках, самоотверженно сидевший на раскаленном песке.

Людям было хорошо. Толстое голубое одеяло атмосферы заботливо укрывало их от черного холодного космоса с его вредными излучениями.

Привалов и его друзья расположились у самой воды - здесь песок был не так горяч и ленивые языки волн иногда докатывались до ног.

- Давайте пойдем на эту скалу, - предложила Валя.

Юра не ответил: он дулся. А Николай буркнул:

- Чего там делать, на скале?

Валя сделала гримаску:

- Какие-то вы оба сегодня... тошнотворные...

Она надела синюю резиновую шапочку и пошла к черной, как антрацит, скале, которая торчала из воды возле берега. Осторожно переступая босыми ногами, Валя спустилась на ту часть скалы, которая полого уходила под воду, легла и затеяла игру с водой.

Это была хорошая скала. Волны плавно перекатывались через нее. Они подбирались снизу и приподнимали Валю над камнем. Валю забавляло это.

Юра и Николай кинулись в воду и поплыли наперегонки - их загорелые руки, согнутые в локтях, так и мелькали, так и мелькали. Рекс, не любивший купаться, гавкнул несколько раз им вслед, предлагая вернуться, а потом улегся и вывалил язык на добрых полметра.

Ольга Михайловна воткнула в песок зонтик, под ним аккуратно расстелила подстилку и углубилась в книгу.

Колтухов смастерил из газеты треуголку и, водрузив ей на голову, лег рядом с Приваловым.

- Хочу у тебя, Борис, забрать на пару дней кого-ни будь из инженерства, - сказал он.

- Зачем? Смолы варить?

- Хотя бы этого, Костюкова. Вроде бы толковый парень. Разрешишь?

- Бери... Только не в ущерб основной работе.

- Само собой.

- Ты что из рукописи вчера выписывал? - спросил Привалов немного погодя.

- Ищите - и дастся вам, - неопределенно ответил Колтухов.

И принялся убеждать Привалова в необходимости срочного составления сметно-финансового расчета стоимости исследовательских работ по Транскаспийскому трубопроводу. Под его журчащую речь Борис Иванович задремал.

Брызгаясь, выбежали из воды Николай и Юра.

- Борис Иванович, - сказал Юра, с ходу бросаясь на песок, - уймите этого психа! Он меня уверяет, что Матвеев не соврал про Бестелесного.

- Брось! - сердито сказал Николай.

- Но я его сразил на месте, - продолжал Юра. - Я спросил: если этот предшественник Кио в самом деле был проницаем, то почему он не провалился сквозь землю...

Привалов лежал на спине, блаженно зажмурив глаза.

- Ребята, у меня к вам просьба, - сказал он слабым голосом, - не морочьте мне голову.

Солнце щедро поливало пляж горячим золотом. В небе, поблекшем от зноя, недвижно стояли два-три облачка. Донесся гудок электрички. Со станции разливалась по пляжу новая пестрая волна горожан. Они шли вереницей по кромке берега, потные и веселые, и Колтухов ворчал, когда иные из них перешагивали через его сухопарые ноги.

Вдруг один из прохожих остановился, приглядываясь к Колтухову. Рекс вскинул голову и тихонько зарычал.

- Павел Степанович? - сказал прохожий. - Вы или не вы?

Колтухов оглянулся. Над ним стоял Опрятин.

- А, сосед! - Колтухов вяло помахал рукой. - Тоже решили приобщиться к пляжной благодати?

- Невыносимая жара, Павел Степанович. В городе просто нечем дышать.

Николай велел Рексу замолчать. Опрятин, вежливо приподняв соломенную шляпу, поздоровался со всеми. Юра отвесил ему церемонный поклон, отставив ногу назад, и сказал:

- С вашего разрешения - Костюков.

- Очень рад. - Опрятин разделся и лег рядом с Колтуховым. - Что хорошего, Павел Степанович? - спросил он.

- А ничего хорошего. Вчера вот одну индийскую сказочку читали...

И Колтухов со смешком принялся рассказывать о матвеевской рукописи, выставляя приключения флота поручика в юмористическом свете.

"Старый болтун! - подумал Привалов. - Впрочем, что ж секрет из этого делать..."

Он снял очки и пошел купаться.

- Борис, далеко не заплывай, - напутствовала его беспокойная Ольга Михайловна.

- Разошелся наш Пал Степанов! - недовольно шепнул Николай Юре.

Юра не ответил. Приподнявшись на локтях, он смотрел на Валю, которая плескалась возле черной скалы.

Опрятин с улыбочкой слушал Колтухова. Но, когда тот упомянул - как об анекдоте - о матвеевском ноже, улыбка сбежала с лица Опрятина, а взгляд его стал острым и внимательным.

- Простите; что перебиваю, Павел Степанович. Этот нож... В рукописи сказано, как его сделали проницаемым?

- А, чепуха, - сказал Колтухов. - Сказки для дошкольников. В одно могу поверить: в электростатику. Для восемнадцатого века вещь возможная. Кстати... - Старый хитрец, как ему казалось, ловко перешел на другую тему, ради которой и затеял весь разговор: - Кстати, слышал я, сосед, что у тебя в институте собран мощный электростатический генератор. Верно? Так вот: разреши попользоваться. Часто беспокоить не буду. А?

- Что ж, пожалуйста, - сказал Опрятин. - А для чего вам, собственно?

Но больше ему ничего выведать не удалось: Колтухов пустился в воспоминания своей бурной молодости.

Прибежала Валя. Она стянула с головы резиновую шапочку, распушила черные волосы, подсела к Ольге Михайловне и стала расхваливать скалу.

- Это она, вы говорили, перевела рукопись? - негромко спросил Опрятин у Колтухова.

- Ага. Знакомьтесь.

Опрятин представился Вале.